— Свои в это время по лесам не бродят!
— Ага, а что же ты тогда с приятелями тут делаешь? — прокричал я в ответ. — И вообще заканчивай с пустым трепом — сваливать отсюда надо, пока демоны не нагрянули или еще один отряд карателей на шум не подскочил.
— Ты покажись сначала, говорливый, — предложил невидимый собеседник, — а потом и покумекаем вместе насчет твоего предложения.
— Миша, не надо, — тут же вмешалась Олеська. Девушка выскочила из-за своего дерева и ухватила меня за рукав. Да так крепко, что, не причинив ей вреда, не освободиться. Ну не ломать же мне ей ногти или пальцы?
— Если что, вы им отомстите. Раз по мне начнут стрельбу, то там не партизаны сидят, а разбойники или шайка мародеров.
— Мне от того, что их убьем, легче не станет, — не успокаивалась Олеся. — Мишенька, ну пожалуйста…
— Эй, вы чего там замерли? — поинтересовался недавний собеседник, засевший в будке. — Мы ждем.
— А давай просто уйдем, а? — предложила Олеся. — Посидят они там, посидят и уйдут сами.
— А мы потом партизанский отряд до скончания веков будем искать в этих местах, — хмыкнул Акимыч. Потом плавно поднялся с земли, оставив там пулемет, и предложил:
— Я сам схожу.
— Лучше не надо, — возразил я. — Ты здесь чужой. Мало ли какую неловкость заметят или почувствуют… а мне не хочется потом чувствовать вину.
— Да брось…
— Нет, пойду я. Олеська, опусти меня и стань вон там с Акимычем… Эй, в крепости, я выхожу.
С трудом получилось отцепиться от девушки, которая повисла на мне, как котенок на шерстяной кофте. Да и то получилось это сделать лишь с помощью Акимыча. После этого, оставив автомат и засунув под одежду за спиной «макарку» шагнул на поляну.
После лесного полумрака на яркоосвещенной поляне пришлось сильно прищуриться, почти вдвое сократив обзор. Я прошагал шагов десять, когда меня остановил окрик невидимого собеседника.
— Эй, стой. А теперь еще раз ска…
Тут до меня донеслась громкая возня изнутри будки, громкий, но невнятный спор.
— Миха, ты!?
Честно признаться услышать этот голос я не ожидал. Ну, не могло такого быть в реальности, это уже фантастика какая-то.
— Сашка?
Послышался грохот разбираемой баррикады, яростный спор и угрозы «пристрелить на месте». А через минуту на поляну вылетел Малюгин. В выгоревшем камуфляжном костюме, в обрезанных кирзовых сапогах и двумя грязными повязками бинтов на левой ладони и голове.
— Ну ты и гад, — проорал мне в ухо друг, облапив руками.
— Это с чего так? И вообще, что за дела — как с тобой увижусь после долгого расставания, так ты норовишь пристрелить. В прошлый раз такой хороший мотоцикл покромсал… сейчас дерево ни за что покоцал.
— Гад, потому что пропадаешь без объяснений и появляешься в неподходящий момент… о, и она тут!
Я высвободился из объятий приятеля и оглянулся назад. Там из леса с самым независимым и гордым видом выходила Олеська. Через плечо висел мой укорот, в правой руке держала АПС стволом в землю.
— Миха, я теперь знаю, отчего так все получается. Сам подумай — как только она рядом, так по тебе стреляют, — хмыкнул Сашка, кивая головой в сторону магички. — Вы только вдвоем?
— Нет, тут еще Акимыч в кустах.
— Кто? — удивленно поинтересовался парень. — Не знаю такого.
— Дачи охраняет, где участок у моего дядьки…
— Так он тоже… от нас? — перешел на шепот Сашка и машинально оглянулся назад — не подслушивают ли его спутники. К счастью, те так и остались под прикрытием кирпичных стен, опасаясь выходить на открытое пространство.
— Угу, случайно получилось, — вздохнул я. — Тут вообще много чего произошло.
— Расскажи, а? — тут насел на меня любопытный друг.
— Потом. Там много всякого, за пару минут не перескажешь. Лучше в лагере, лады?
— Лады, — тут же поскучнел друг.
— Вот и хорошо… Олеся, — обратился я к девушке, которая встала рядышком, внимательно прислушиваясь к разговору, — зови Акимыча с трофеями и уходим. Санек, а ты своих архаравцев выпихивай из этого клоповника. Не хватало нам вляпаться еще раз в неприятности.
В лагере, до которого мы добрались уже в темноте, я потребовал немедленно провести себя к отцу Михаилу и Палычу. Во-первых, хотел поскорее передать серебро. А во-вторых…
— Скверны не ощущаю, — чуть задумчиво произнес отец Михаил, когда я пересказал свои злоключения и потребовал осмотреть себя представителем духовенства.
— То есть, — с тихой радостью уточнил я, — во мне никого из духов не осталось? Но тогда что со мною было на той поляне? Да и каратель господином называл непонятно с чего.
— Бесов в тебе нет, — твердо сказал священник. — Но чувствуется что-то такое, такое… — собеседник замялся, подыскивая слова, потом увидел Олесю, которая присутствовала при беседе, и кивнул в ее сторону, — на нее похож.
— ?
— ?
— Она магесса, так? В ней я чувствую ту же силу, такое же состояние, как и в тебе. Возможно, бесы погибли при проходе через портал или вырвались из твоего тела во время этого процесса. А их сила осталась.
— Сам я бесом не стану из-за этого?
— Если будешь блюсти заповеди и не грешить, то такого не случиться. Но темноты в твоей душе прибавилось. На всякий случай, завтра приходи в часовню на службу. Исповедуешься и причастишься.
— Хорошо, — пообещал я. Все это время за нашим разговором внимательно следили Ложков с Пал Палычем. Когда отец Михаил замолчал, заговорил Палыч.
— Вы идите отдыхать, — указал партизан на меня с девушкой. — Мы между собой посоветуемся и решим, как быть дальше.
— А…
— Твой товарищ тебя ждет возле входа, — с полуслова понял меня командир отряда.
— Тогда ладно.
Я поднялся с низенькой табуретки, на которой мне с моим ростом было неудобно сидеть, и направился к выходу. Возле куска брезента, заменявшим в палатке вторую, внутреннюю дверь меня остановило обращение Ложкова:
— Михаил, спасибо за серебро.
— Не за что, — чуть пожал я плечами, оборачиваясь. — Это единственное, что пока мне удается лучше всех — носить серебро.
После этого вышел на улицу, откинув в сторону материю и распахнув дощатую дверь. Как и было обещано, у входа меня дожидался проводник — Сашка. Да не один, а с большой компанией.
— Здорово, блудная душонка, — радостно стиснул меня в объятиях Никита с такой силой, что на пару секунд я не мог не то что говорить, но и дышать. — Где пропадал-то?
— А вот сначала выпусти, медведь, — пропыхтел я, — а потом в баньку пригласи и за стол усади.
— Ты меня с Бабой-Ягой спутал? Это только у нее разные Иваны-дураки с царевичами подобные заказы делают, — удивился парень, но тиски, лишь по недоразумению называемые руками, разжал. — Ты к которому из них себя причисляешь, а? Только учти — короны у тебя не вижу на голове.
— Здорово, Остап, — решил я проигнорировать я слова приятеля и обменялся рукопожатием с еще один встречающим, старым знакомым снайпером из резервации. — Ты здесь какими судьбами?
— Кота дожидаюсь, — хмыкнул снайпер. — Привез?
— Ээ-э, — протянул я, бросая быстрый взгляд на Олеську, — не вышло пока. Сам понимаешь, какая это редкость — котенок.
— Жаль, но я все равно буду ждать. Ты не забудь, ладно?
— Не забуду, — клятвенно заверил я собеседника и повернулся к последнему, вернее последней встречающей. Хотя, исходя из норм приличия, самой первой приветствовать стоило ее.
— Привет, Алина, отлично выглядишь.
На девушке было одно из платьев, презентованных Олесей в прошлый раз, кофточка от нее же и платок в цветочек. Последний чуть-чуть выбился из общего вида. Или я просто привык к другим женским нарядам? После моих слов девчонка немного смутилась и машинально прижалась к Никите.
— Здравствуй.
— Так, все, — вмешался в разговор Сашка и подхватил меня с Олеськой под руки, — пошли в дом. Там и наговоримся. Заодно поведаешь о своих приключения, а мы тебе о своем житье-бытье.
— Да ты-то о чем можешь рассказать? — фыркнул я. — Как грибы собирал по лесу или от карателей в старом подвале прятался?
— Но-но, — прикрикнул приятель ни мало не обидевшись на мою шутливую реплику, — поговори еще у меня. И не в погребе я вовсе прятался…
Домик был небольшим, но уютным. Тут жили мои друзья с Остапом и Прокопом. А теперь заселился и я с Акимычем. Олеське предстояло перебраться в избушку по соседству, где обитала Алина с еще двумя партизанками.
После того, как я пересказал свои приключения, немного урезав их в том месте, где говорилось о плене и ритуале (мол, пытались сделать своим, но я всех покрошил и сбежал в свой мир), Сашка огорошил меня новостью:
— А мы тут со дня на день собираемся Наместника завалить!
— Что? — в один голос воскликнул я с Олесей. Нет, я подозревал о том, что партизаны просто так мои слова не отбросят. Но ожидал совсем другого, и услышать подобное сообщение от командира или священника. А тут приятель в присутствии посторонних людей вываливает такое! Должна же быть хоть какая-то секретность, в конце-то концов. Я до сих пор помню одержимого в партизанской столовой, выявленного кошкой.
