там думать? Пообещать — не значит жениться. Ну, а мне это для чего нужно? Чисто в плане секса меня и с Александрой всё устраивает, нет особой потребности …
— Что ты на меня как на блядь какую смотришь?! — неожиданно заливается слезами Жанна.
Во, актриса! Или не актриса? Разве их, баб, поймешь?
— Забей, Жанна, если я смогу помочь, а я в этом уверен, то никаких услуг такого плана от тебя не потребую. И осуждать тебя, какое имею право? Я и сам кобель ещё тот, почище многих, поверь. Мне через пару месяцев светит место завотделом в Красноярске, я могу тебя своим замом сделать, есть такая штатная единица у нас в отделе. Ну и работа будет интересная — мы жилые дома будем строить для молодёжи, я сегодня на совещании рассказывал об этом немного. Насчет семьи — сразу нет, я не планирую раньше тридцати жениться. А то и позже.
Я говорю и говорю, и Жанна помаленьку успокаивается.
— Спасибо, а насчет отношений — ничего я не хочу, перегорело всё в душе. И, раз уже ты такой человек хороший, скажу тебе по секрету про твои проблемы …, — Жанна вытерла слезы и посмотрела на меня уже строго. — Не скажешь никому?
— Я — могила, — заверяю я девушку.
Ну, и чего она может рассказать мне?
Жанна метнулась в комнату. Взметнувшийся халат обнажил стройные ножки.
— Вот, смотри, — она положила передо мной конверт.
Открываю, а там фото …
Ипическая сила!
На фото наша троица в ресторане «Лама», сидящая за столом и пьющая что-то из бокалов. Когда успели фото сделать, я не заметил, да там цветомузыка постоянно сверкала. Вот здесь я к девочкам подошел пообщаться. А вот ещё фото — я у барной стойки пью через трубочку что-то.
— В чем проблема-то и кто эти фото сделал? — спрашиваю я.
— Сегодня улетят они в Красноярск, к кому — не знаю. Но эти фото — это только часть твоих проблем. Или подкинут тебе чего, или драку с твоим участием устроят, или ещё как подставят. Гриша — очень злопамятный человек.
— Так его же при мне в милицию забрали, обещали суток пятнадцать дать, не меньше, — рассматриваю третью фотку я.
На ней я танцую с Жанной, руки мои лежат на её заднице. Подловили же момент!
— Уверена, он и часу не пробыл в отделении. Знаешь, кто он? — спросила Жанна.
— Мафиози? — предположил я.
— Директор рынка нашего, а брат его — директор аэропорта. Мы отрезаны от большой земли, к нам все товары или самолётом или по Енисею, когда навигация есть. Поэтому все обращаются к Грише, если что надо привезти. Зря ты с ним поругался. Если я бы знала, что у тебя такие враги, даже разговаривать с тобой не стала бы. Ты, наверное, думаешь, я преувеличиваю?
— Нет, не думаю, но и проблемы не вижу. Пару дней потерплю — никого бить не буду, ну и есть тут у меня хороший знакомый один, спрошу у него об этом местном авторитете, — сказал я, имея в виду отца Людмилки.
Мы с ним вполне мирно расстались. На прощание он сказал, чтобы в случае надобности звонил ему, а этот мужик лишних слов говорить не будет.
— А Кеша, выходит, меня обманул, — вслух сказал я. — А откуда у тебя эти фото?
— Фото делал мой первый муж и дал потом копии снимков. Гриша этот, когда вышел из милиции, сразу поехал вас искать, он и подрядил моего мужа бывшего компрометирующих снимков наделать. А какой Кеша? Начальник милиции?
— Да, он. И главное, как быстро всё организовал это Гриша, козёл недобитый, — качаю головой я.
Это что? Придётся привлекать Власова, но сначала позвоню Иннокентию Ивановичу. Телефон у него имеется, время уже полдевятого.
— Кеша… Иннокентий Иванович — мужик справедливый, но ему могли не доложить в деталях. Выпишут штраф какой и скажут, что наказали по закону, или вообще замнут это дело, — сетовала подружка.
— Секретарь принял звонок, но соединять не стал, сказал, что шеф на улице. Может, врёт, — сообщаю я Жанне. — Фотки отдашь?
— Бери, — фыркает девушка. — Будешь на меня любоваться. Но до отъезда нам лучше не видеться.
Тоже соглашаюсь, не хочу девушке проблем оставлять. Не вижу смысла экономить и заказываю себе такси. Как люди в такой мороз тут живут? От завтрака отказался, сыт блинами. На тренировке полтора часа показывал детям, как резать углы в бою и прижимать соперника к канатам. Опять заметил, повышенное внимание к себе вокруг. Может мне на тренерскую работу перейти? Впрочем, народ решил, что мои знания — заслуга Игоря Леонидовича, об этом я услышал случайно в раздевалке.
Бегу за автобусом, морозы просто задрали, а я ведь одно время реально думал, как запасной вариант, пожить в Норильске, отец Людмилки предлагал откосить от армии здесь. Теперь часы считаю до отлёта. А в Красноярске тепло, минус десять всего, тоже информация из разряда «подслушано».
— Э! Стой! — получаю я удар плечом от встречного прохожего и окрик.
— Нах. й, — коротко отвечаю ему и бегу догонять автобус. Вскочил уже на ходу, втрамбовав людей в двери глубже в салон, и то удалось это потому, что автобус тронулся, не закрыв двери. Повезло. А то пришлось бы ждать на морозе минут сорок следующего из-за разборки с неуклюжим прохожим, случайно попавшемся на пути.
Стоп, а случайно ли? Может провокация? Да что я тут надумываю, но проблему решать надо, и съездить в городское УВД. Черт, ещё и сумка с костюмом спортивным снаружи осталась, вот ручки от неё внутри салона, а сама сумка не влезла, дверь закрылась. Ничего, будет остановка, затащу её в салон. Хихикаю, вспоминая серию мультика «Ну, погоди!», где волк застрял головой в салоне автобуса, а тело его бежало снаружи.
Зайдя по пути в магазин, покупаю продукты на вечер, в частности, настоящий сыр и сгущёнку. Снабжение здесь лучше, чем в Красноярске, а на цены я не смотрю. Потом перебежками до парикмахерской, и вот я в здании УВД Норильского горисполкома.
— Записан? — окинул меня взглядом дежурный сержант, худощавый и рыжеволосый.
Так просто к Иннокентию Ивановичу ещё и не попасть.
— А как же, — вру я. — Штыба Анатолий, проверьте.
Сержант нехотя снимает трубку внутреннего телефона и, дождавшись окончания хорошо слышных мне гудков, спрашивает, есть ли такой в записи на приём?
— Парень? Какой парень? Приёмный день по личным вопросам — первый и третий понедельник месяца с четырнадцати и до восемнадцати, что вас там совсем
