накопительное. Получилось, что кристалл накапливал и отдавал заклинанию энергию, но он треснул, и скорей всего, через небольшое время эта комната осталась бы без стазиса.
Я кивнула, что поняла, и дотронулась до мягкой кровати, подняла с пола бокал с чем-то красным, понюхала вино. Даже не верится, я нюхаю вино многовековой давности. Магия удивительна. Я обвела взглядом комнату, нашла пару дверей. Одна вела в обширную гардеробную, в которой тут же зажглись магические светильники, показывая заполненные вещами полки и вешалки. Даже манекен с платьем посередине. Платье светло-голубое, с глубоким декольте и пояском под грудью. Сейчас так не носят, корсеты в моде. Вторая дверь вела в ванну с нормальным унитазом, я даже глаза протерла, но нет вот он стоит сиреневый, как и все в этой комнате.
— Думаю, отхожее место работать не будет, трубы давно сгнили, если, конечно, они тоже не под стазисом.
— Не беспокойся, я не собираюсь его использовать, прямо сейчас, — хмыкнула я и прикрыла дверь.
— У вашего отца дворец был не меньше, —пожал плечами Тоний, — я бывал там. Ваши апартаменты насчитывали больше двадцати комнат, — племянник слабо улыбнулся.
Ну что ж по крайней мере, понятно, почему Тоний так спокойно относится ко всей этой красоте.
— Если не найдем, чего получше, я буду жить тут, — сказал я. Имею право, хозяйка я или нет.
Тоний просто кивнул, и мы, прикрыв дверь, возобновили свой путь к богатству. Комната, которую показал мне дар, не имела дверей, оно и понятно, она скрытая, так что пришлось расшевелить этого ленивца внутри и заставить показать мне, как войти в нашу сокровищницу. Дар указал зелеными нитями на скрытые механизмы, и мы с Тонием, попыхтев над этими рычагами, которые скрывались под держатели для факелов, открыли дверь. Даже не дверь, а полстены, просто со скрипом, гудением и грохотом стало отходить в сторону открывая нам «пещеру Алибабы». Тут было все заставлено сундуками, сама комната не под стазисом, а вот ящики и все, что тут находилось в коробках мерцало и переливалось всеми оттенками радуги. Тоний нахмурился и замер, считывая информацию с магического поля.
— Здесь защита еще не истончилась, госпожа, так что открывать все предстоит не один день. Я открою первый сундук, чтобы понять, что мы имеем хотя бы примерно.
Я кивнула, в который раз посетовав, что Анодея не инициировала и не развивала силу. Слишком полагалась на дар, лентяйка. Дару можно приказать делать, а магию нужно развивать до седьмого пота.
Тоний справился за минут двадцать. С одного из сундуков сошла магия, и он сам открылся, словно в крышке пружинка. Он был полон золотых монет. Не империалов, совсем других и по весу, и по портрету незнакомого мужика на анфасе. Золотые прошлых властителей этого мира. Печально, сколько погибло тут народа, сколько горя и бед принесла в этот мир скверна. Брат Мадей рассказывал, что местные жители сами виноваты, создали какой-то портал. А из него пришла смерть, которая пожрала мир за какие-то полгода.
Новые жители пришли сюда, когда от местного населения осталось пара городов. А в мире, где жили предки Анодеи, случилась катастрофа, из бездны как они называют космос, прилетел огромный камень, который развалился и стал падать на планету. Им казалось, что спасения нет. И тогда появились творцы.
Оказывается, миры создают творцы, высшие сущности, они же и приглядывают за ними, и иногда помогают. Творец привел через порталы из погибающего мира в этот, больной скверной, почти пятьсот тысяч новых жителей. Среди них десять драконов. Они были последние вышившие из своей расы. Первые осколки камня из бездны стали падать на земли драконов, и ящеры погибли почти сразу. Десять драконов были с дипломатической миссией у своих подопечных людей, поэтому спаслись.
Сахрами, как ни странно, был главным из драконов, известнейшим ученым того мира, Небесный его помощник, остальная свита, которая положена любому аристократу. Уже тут, в этом мире, они стали равны между собой. Но Небесный взял бразды правления в свои руки, так как мог справиться со скверной, его дар — очищение. Это были страшные для всех годы. Голод, разруха, теснота, с которой приходилось мириться, и только пару столетий, как все устроилось. Стали очищаться земли, расширятся владения империи. Жители двух миров нашли смысл существования вместе. Ведь если бы творец не открыл портал, погибли бы оба мира. Тот развалился бы от метеоритной атаки, этот сожрала бы скверна.
Все драконы женились и имели детей, но ни один из потомков не имел ипостаси. Они не знали, в чем причина, может, в том, что тьма меняла все, даже не убивая, может, в том, что мир был чужим, но потомки пришлых ящеров не имели драконов, как, впрочем, и местные, которые постепенно деградировали, превращаясь в простых магов.
Именно Сахрами создал щит, который не дает скверне прийти в очищенные земли. И тогда же драконы решили, что для поддержания щита им нужно отдать своих драконов потомкам, разделить между всеми драконью сущность, чтобы вероятность выживания была выше. Небесные пошли дальше, создали свой орден, в котором каждому служителю дают талисман с сущностью дракона. Так, брат Мадей может очищать от тьмы земли, не позволяя людям изменяться под ее воздействием.
Все делалось как лучше, но дракон, или дар, как называют его потомки, теряет разум. Чем больше делят сущность, тем слабее становится дар. Мельчает, изнашивается и просто исчезает. Об этом тоже рассказывал брат Мадей, но это тайна ордена. В поездке, когда нас выгнали из города Волка, он приходил часто и смотрел на меня странно. Словно от меня что-то зависит в этом мире. Но что может зависеть от меня? Я каждый день подчитываю продукты и стараюсь растянуть их на дольше, я шью себе вещи и жарю на своей сковородочке так полюбившиеся всем чебуреки. Что можно от меня требовать или ожидать?
— Придет время, и вы все поймете, Анодея, — уверенно сказал брат Мадей, словно знал больше, но говорить пока не хотел, или было нельзя. Мне было интересно знать историю этого мира, но совершенно было плевать, чего там от меня ожидает брат Мадей или тот же самый Мид. Кстати, кольцо он отдал мне. Я сама немного была ошарашена, когда этот высокомерный
