— Да не может быть! Как же вы, строите моторы в России и не слышали про Уфимцева!? — искренне изумился Киреев. — А ведь он за свой АДУ-4 Большую серебряную медаль получил на Международной выставке воздухоплавания в 1911 году!
— Не бывал, — ответил я сдержанно, — сам из лесу только в двадцать девятом вышел.
Если бы я нарочно хотел чем-нибудь удивить собеседника, то лучшего придумать бы, наверное, не смог, но эффекта хватило ненадолго. Округлив глаза, Василий Васильевич уже через секунду махнул рукой и вернулся к теме, которая, видимо, полностью занимала сейчас его мысли.
— Так я про АДУ-4 что говорю? Замечательный мотор! Пусть, не мощью, не какими-то выдающимися характеристиками, но конструкцией! Биротативный двигатель с внешней несущей рамой! Понимаете? — Киреев даже невольно наклонился в мою сторону и попытался заглянуть в глаза, ища там ответ на свой вопрос. Увы, ухватить его мысль сразу у меня не получилось.
— У АДУ-4 картера как такового вообще нет! — очередное пояснение опять мне ничего не дало и я даже стал опасаться появления комплекса неполноценности из-за осознания собственной тупости.
— Гражданин Киреев! Говорите уж прямо, что вы там хотите сказать! Что вы мне загадки загадываете?!
— Так я и говорю прямее некуда! Мы макет как собирали? Вы сами сказали, что серийные заводы за такой "геморройный" процесс нас каждый Божий день материть будут, чтоб нам до самой смерти икалось! А всё из-за картера будь он неладен. Да он и не нужен вовсе, если главному "паразитному" шатуну впускных поршней добавить пару лёгких "паразитных" шатунов для выпускных, то они друг друга уравновесят. Будет, как и в случае с оппозитом, полностью сбалансированная система. Заодно переход к жёсткой кинематике внешних шатунов вместо, пусть теоретически, но "плавающей", добавит надёжности.
— Зато систему усложнит на двадцать пять деталей вместо одного противовеса…
— Зато какой-нибудь внешний поршень на "стопе" не уползёт и на внутренний не ляжет…
— Допустим, а без картера как? — тут я брякнул то, что действительно имело место. — Знаешь, у меня воображения не хватает, представить, что ты хочешь.
— Внешняя несущая рама! Вот краеугольный, в буквальном смысле элемент! — с пафосом, подняв указательный палец в чёрное вечернее небо, приподняв брови и чуть выкатив от возбуждения глаза, изрёк Киреев, оставшись так какое-то время стоять с приоткрытым ртом.
— Ты б хоть чертёж какой изобразил что ли… — я с досады даже плюнул.
— Вот времена! Кому дипломы инженеров дают? Кого главными конструкторами назначают? Из каких соображений? Кто первый на дороге попадётся что ли? — забывшись, рассердился на меня, как на нерадивого ученика Василий Васильевич. — Любой гимназист давно бы всё уже понял!
— Мне непонятливым быть не возбраняется, я недоучка, — усмехнулся я, вспомнив условие получения звания инженера, поставленное самим Сталиным. — Этот дизель – как раз моя дипломная работа.
Зек-конструктор тяжело вздохнул и покачал головой.
— Ладно, гляди сюда, — Киреев отломил от высаженного летом для красивости и разнообразия куста сирени веточку и, сместившись к пятну света, льющегося из окна, стал чертить на утоптанной возле крыльца земле. — Впредь звезду будем собирать так…
Глядя на вырисовывающуюся схему и слушая пояснения Василия Васильевича я, мысленно взвешивал "за" и "против" его нового подхода. Киреев представил мотор в виде кольца идентичных открытых рам-секторов, внутри которых помещалось всё "хозяйство" отдельного цилиндра – контур охлаждения, арматура подвода горючего, внешние шатуны и система масляного охлаждения выпускных поршней. На стыках рам предусматривались ниши под втулки "паразитных" шатунов так, что разместить главные шатуны можно было между любыми двумя рамами на выбор. Коленвал отдельной звезды опирался на глухую "первую" торцевую крышку и составленную из двух половин "вторую", имея, таким образом, две опоры. Собираться двигатель должен был при вертикальном положении коленвала, который первым делом монтировали в опору торцевой крышки, далее шёл монтаж шатунов звезды с внутренними поршнями. Потом, на торцевой крышке, как на столе, на шатуны надевались по очереди рамы цилиндров, далее – внешние поршни. Всё это скреплялось между собой болтовыми соединениями и накрывалось задней крышкой, или промежуточной, если звезда двух- и более рядная. Второй и последующий ряды монтировались из тех же деталей в таком же порядке. Получившаяся каркасная конструкция закрывалась торцевыми и боковыми панелями из листовой стали, образуя один огромный внутренний объём, и внешне двигатель должен был напоминать бочку. Если конечно не обращать внимания на выводимые наружу выхлопные коллекторы и часть трубопроводов.
Преимуществами схемы, несомненно, была простота сборки. Каждая отдельная деталь была довольно простой и имела относительно небольшой размер, что позволяло обрабатывать их на универсальном оборудовании заводов. Самой большой виделась "первая" торцевая крышка, диаметр которой не мог быть меньше 650 миллиметов, но, скорее больше, около метра, так как необходимо было сделать её жёсткой, хорошо связанной с внутренним каркасом, добавив радиальных рёбер. Но в сравнении с чугунными отливками картера первоначального проекта, внутренним диаметром 640 миллиметров, длиной в полметра, с окнами цилиндров и внешних шатунов, эта крышка казалась сущей мелочью в плане сложности изготовления. Каркасная рама с цилиндром выходила радиальным размером около 650–660 миллиметров, а внешний дуговой зависел от того, шесть, восемь или десять котлов мы хотим иметь. Чем больше цилиндров в моторе, тем меньше размер детали. Вал, поршни и шатуны для обеих схем были идентичные. Самым же большим соблазном заняться именно скелетным мотором было то, что мы разом избавлялись от проблем с отводом охлаждающего масла от выпускных поршней. Чаромский не смог с ними справиться, имея всего четыре цилиндра в ряду, что уж говорить о десяти? Но в таком объёмном бочонке масло просто самотёком будет свободно стекать вниз, туда, где и будет установлена помпа.
Недостатки же были обратной стороной достоинств. Множество деталей, которые надо было собрать с высокой точностью относительно друг друга, не вдохновляли. Не ясно было, что произойдёт при нагреве каркаса. Вдруг его "поведёт"? К тому же, даже "на глаз", предполагался повышенный вес, что, впрочем, для мощного судового дизеля не особо важно.
— Ну, что ж. Благословляю. Быть вам, Василь Василич, ведущим конструктором по "звезде", а бригаду вашу вы лучше меня знаете. Спецов, кое-какой опыт по компрессорам и ТНВД добавлю и дерзайте! Для проверки схемы, чтоб не слишком накладно вышло, забабахаем шестицилиндровую звезду на базе сотого мотора с максимальным использованием серийных деталей. Если непреодолимых подводных камней не окажется, следующим уже сорокацилиндровый судовой мотор будет, четыре звезды по десять. Больше не впихнуть.
— Как дела? — вопросом встретила меня Полина после возвращения с работы. Едва дождавшись моего обычного "всё хорошо", она вывалила на меня все подробности очередного дня, хозяйство-соседи-новости-сплетни, вполне удовлетворившись "да, не может быть, неужели", которыми я обозначил своё участие в разговоре. Дождавшись, пока я разделся и умылся, жена позвала за стол.
— Пойдём покормлю, я уже собрала. Сами-то мы давно поели… — в последних словах содержался толстый намёк. Время было уже позднее, дети спали, но всё бы ничего, если бы такое не происходило ежедневно. Да, как говорится, проблема имела место быть.
— Хочу в детский сад воспитательницей устроиться, как считаешь? — затронула Поля очередной больной вопрос. Свято место пусто не бывает. Полина вернулась из Севастополя только в середине октября, одновременно с основным составом КБ, проведя за счёт РККФ недурной почти двухмесячный, без недели, отпуск. Библиотека же должна была работать, как минимум с начала учебного года и туда взяли другого человека. Ругаться и качать права было не к лицу, да и правда, по совести сказать, была не на нашей стороне, поэтому пришлось оставить всё как есть. Другое дело, что теперь Поля маялась от безделья, "на раз" управляясь с домашним хозяйством. Развлекательные мероприятия в виде театров и кино не могли здесь помочь потому, что ходить туда без меня моя дорогая супруга считала категорически неправильным и, хотя всячески пыталась поднять мой "культурный уровень", это шло в разрез с работой КБ, которая была для меня на первом месте. Спа-салонов ещё, слава Богу, не придумали, да и в обычную парикмахерскую Поля ходила только по очень важному поводу, вроде какого-нибудь официального мероприятия. Привыкнув с детства трудиться от зари до зари, она нуждалась именно в работе, каком-нибудь полезном деле. И эта проблема тоже имела место быть.
