— победоносно провозгласил я.
У Януса хищно блеснули глаза. Он впился цепкими пальцами в свиток и одним размашистым движением развернул его.
— Ну-ка...
Пока все остальные подтягивались и изучали текст заказа, я по-быстрому пересказал все нюансы, которые стали мне известны.
— Мы соглашаемся! — выпалил Ян.
— Ты имя заказчицы прочитал? — вполголоса спросил Азра.
— Я сказал, мы соглашаемся.
— Баронесса Белорецкая?.. — неуверенно перефразировал свой вопрос Азра.
— Да, она — чокнутая старуха! Но, как видишь, нормальные в нашей помощи не нуждаются, — огрызнулся Янус. — Так что я регистрирую этот заказ на нас. Ради двойной награды, знаешь ли, можно многое потерпеть.
— А почему племянница заказчицы обратилась именно к тебе? — каким-то неприятным голосом проговорила Майя, уставившись на меня.
— Мне-то откуда знать? — с самым невинным видом соврал я, пожимая плечами, в то время как Ян широкими шагами направился к стойке со свитком в руке.
И вскоре мы вместе с юной Уткин-Шнобель уже скакали во весь опор навстречу своему первому заказу.
Имение Белорецких находилось буквально в получасе езды от Ельни. И когда я увидел эти резные ворота, золотые галуны охраны, фонтаны вдоль дорожки и маленький дворец с множеством окон, колонн и гигантских мраморных женщин, поддерживающих на своих обнаженных плечах балконы — я реально обалдел.
И покосился на утенку.
Мать честная, с таким-то богатством какого черта ты оказалась у Яна в кабаке среди ночи, да еще и связалась с незнакомым пьяным мужиком? Красотой, конечно, ты не блещешь, но всегда есть определенная категория людей, для которых финансовое благополучие невесты с лихвой восполняет промашки природы. И Даня из Ривии, писающий на ратушу — явно не пара барышне из такого дома.
Даже если она чуточку утконос.
Слуги в белых ливреях услужливо распахнули перед нами двери дворца, и мы вошли внутрь.
Холл напоминал музей. Желто-медовый паркет блестел, в потолка свешивались три тяжелые люстры в форме цветочных букетов, расписные тумбы поддерживали тяжелые метровые вазы, на стенах висели огромные картины в рамах.
— Подождите, пожалуйста, здесь, — сказала Лиза и скрылась за дверью в глубине комнаты.
От нечего делать я прошелся вдоль стен, разглядывая картины. В основном это были пейзажи и сцены охоты с множеством всадников.
И приглядевшись, я заметил интересную особенность.
Все картины менялись. Постепенно и незаметно на полотнах менялась погода, а день сменялся ночью. Охотники то приближались к своей добыче, то отставали от нее.
— Связанная элементарная демиургика, — пояснил Ян, заметив мой интерес.
— И долго они так могут? — спросил я.
— Зависит от художника...
Круть, значит на индивидуальной королевской доске чисто теоретически можно еще и приличную заставку сделать!
Нужно побольше узнать обо всех этих фокусах и королевских досках. Если с умом подойти к вопросу, это ж какие перспективы могут открыться!..
Тут двери открылись, и в холл вышел высокий строгий слуга в черной ливрее и с длинными, абсолютно седыми волосами.
— Баронесса Белорецкая ожидает вас в синей гостиной, — торжественно провозгласил слуга таким голосом, точно из репродуктора о начале войны объявлял. — Пожалуйста, я провожу вас. — сказал он, жестом приглашая проследовать за ним.
Он повел нас по коридору с узкими стрельчатыми окнами, через большую комнату с роялем и, наконец, распахнув двери, отступил в сторону.
— Прошу! — сказал он, приглашая нас войти.
Синяя гостиная вполне оправдывала свое название. Потому что и шторы, и мягкая мебель, и даже украшенный мозаикой стол здесь были отвратительного, больничного синего цвета.
Возле стола стояла утенка-Лиза, а в кресле перед ней в черных кружевах восседала почтенная дама настолько впечатляющих внешних качеств, что усомниться в близком родстве этих двух женщин было невозможно.
Ян вежливо кивнул даме. Мы в точности повторили его жест.
— Баронесса, я рад... — заговорил было Янус, но женщина перебила его.
— Ах, оставьте этот скучный тон, дорогуша! — проскрипела она. — Я бы хотела знать, кто из вас, господа, является Даниилом из «Парящего грифа»?..
От ее вопроса мне стало как-то немного не по себе. Но я сделал полшага вперед и сказал:
— Это я, госпожа.
Старуха сморщенной рукой поднесла к глазам лорнет, пожевала дряблыми губами воздух и проговорила:
— Значит, это вы. Что ж. Посмотреть на вас тоже в определенном смысле доставляет удовольствие.
Она расплылась в улыбке и многозначительно добавила:
— Моя племянница много рассказывала про вас.
Глава 3. Размер имеет значение
От взгляда баронессы мне стало как-то не по себе.
А она, продолжая пристально меня рассматривать, между тем продолжала:
— Ну что же. Давайте обсудим нашу сделку...
— Баронесса, школу здесь представляю я, — подал голос Ян. — Поскольку я — ее магистр. Вот ваша заявка...
— Ах, не торопите меня с вашими писюльками, — отмахнулась баронесса. — Время придет — я все подпишу, даже не сомневайтесь, голубчик. Но детали этого дела я готова обсуждать только с тем, у кого, как я знаю, достоинство достаточно велико...
— Тетушка! — перебила ее Лиза, заливаясь краской. — Пожалуйста, не говорите так...
— Не смей перебивать меня, — нахмурилась баронесса, недовольно взглянув на девушку. — Говорю, как хочу.
Легкий озноб пробежал у меня от пяток до макушки.
«Достоинство достаточно велико» — это она вообще о чем?..
Старуха отложила лорнет на стол и уронила свои сухие руки в складки длинной пышной юбки.
— В качестве официального исполнителя моего поручения мне нужен человек, который способен проявить свою мужскую силу и твердость даже в несколько пикантных обстоятельствах, — без малейшего смущения заявила она. — И этот молодой человек, Даниил, однажды уже показал свои лучшие стороны в общении с Элоизой. Стало быть, у меня есть повод надеяться, что я так же не останусь разочарована. Так что, господа, оставьте нас наедине! — потребовала баронесса. — Элоиза, занавесь окна...
Мои сотоварищи нерешительно двинулись назад, и я испуганно попятился вместе с ними.
— Мужики, вы чего?.. — прошептал я, оборачиваясь на Яна с Азрой. — Я на такое не подписывался, не бросайте меня...
— Держись, Даня, — проговорил Ян. — Мысленно мы с тобой.
— Поддерживаем твою твердость, — с ироничной усмешкой подхватил Азра.
— Я не готов!.. — чуть ли не в голос запротестовал я.
— Ради школы всем нам придется чем-то жертвовать, — эпично заявил Янус, стараясь сохранить на лице трагическое
