ничем не выказывая своего нетерпения. Когда она приблизилась, я поднялся на ноги в знак уважения и слегка склонил голову.
— Вижу, ты нашел свой вопрос, — промолвила Серафина.
Я молча кивнул.
— Что ж, должна предупредить, что мы больше не увидимся, поэтому воспользуйся последней возможностью разумно.
— Здесь была девочка по имени Вера, — начал я и запнулся. Я вдруг испугался, что в долине могла быть не одна девочка с таким именем.
— Она такая, чуть пониже меня, в красной футболке и серой юбке, немного неуклюжая — все время спотыкается, словно спит на ходу. А еще у нее веснушки и ….
— Да-да, я знаю эту девочку, — перебила она меня, — она нашла свое место на камне.
— Что? Она умерла? Нет-нет, не отвечайте. Я и так знаю, что умерла, вернее, я догадывался.
А слова Серафины подтвердили мои худшие опасения.
— Так что ты хотел спросить? — старушка пристально смотрела мне в лицо.
И я решился:
— Ее имя на камне, какого оно цвета?
— Оно пылает ярче солнца и дрожит от нетерпения, которое заставляет его стремиться вниз. Но пройдет еще много времени, прежде чем первые руки смогут коснуться его. Я ответила на твой вопрос и теперь ухожу.
Серафина отвернулась и пошла прочь. В отчаяньи я закричал ей вслед:
— Постойте, где ее искать?
Но она лишь покачала головой и продолжала идти дальше. А я и не пытался ей помешать. Зачем? В этом мире время существовало только для нее, я же смогу дождаться Веру и найду ее имя среди тысяч других. Кстати, я, кажется, понял, почему второй шанс получали в основном неудачники, не сумевшие устроить свою жизнь. Им давалась возможность все исправить, в которой они так нуждались. И если Вера хочет начать все сначала, я просто обязан ей помочь.
Пожалуй, я мог бы на этом, и закончить рассказ, ибо описание моего существования без Веры скучно и не представляет интереса. Бесконечные блуждания вдоль стены кого угодно выведут из равновесия. Но не меня, ведь где кончается терпение, там начинается привычка. А еще, я, наверное, ее нашел, правда, пока не могу дотянуться. Но я дождусь, ведь осталось совсем немного. Я обязательно дождусь.
Безусловно, она сошла с ума, раз решилась ему написать. Это была первая мысль, что пришла ей в голову после пробуждения. Сейчас, когда солнечный луч крался к ней по подушке, девочка уже сожалела о своем порыве. Он был ее одноклассником, высокий, красивый мальчик, с необычайно смуглой кожей. Целых полгода она исподтишка наблюдала за ним, бросая косые взгляды, все время держала его в поле зрения, пока легкая симпатия не переросла в одержимость. Они никогда не разговаривали, девочка была новенькой в этой школе и находилась в зоне отчуждения. Весь класс старался ее игнорировать, а она и не пыталась проникнуть в их сплоченное сообщество. Но этот мальчик ей казался особенным. Мысленно она наделила его всевозможными достоинствами: добротой, скромностью, благородством. Он был идеален во всех отношениях. Или ей так казалось.
Девочка накануне подбросила ему записку без подписи и теперь с внутренним трепетом вошла в класс. Он поднял голову и проводил ее глазами — он знал, что это была она. Словно неживая, девочка опустилась на свое место. А потом начался ад. По классу пошел гулять клочок бумаги, который читали с интересом, хихикали и переглядывались. Поначалу она ничего не замечала, но все больше лиц поворачивалось в ее сторону, и это было ново в ее отношениях с классом. Девочка закрыла глаза, чтобы не видеть эти ухмыляющиеся физиономии. Что-то легкое клюнуло ее в щеку. Бумажный самолет, сделанный из ее записки. Под словами, выведенными ее рукой, аккуратным ровным подчерком вилась одна фраза: «Ты себя в зеркало видела?»
И небо обрушилось на нее, потоки гнева и стыда наполнили каждый миллиметр ее души. Девочка смяла записку, но слова по-прежнему жгли ей глаза: в-и-д-е-л-а?
Как же она была слепа. Едва досидев до перемены, выскользнула из класса и помчалась к выходу, обгоняя насмешки и хохот. Нет, в школу она больше не вернется, хоть убейте. Ни за что.
Сколько времени она бродила по улицам, она не знала. Просто шла, куда несли ноги, почти не замечая окружающее, погруженная в свои мысли. Пока не осознала, что все еще сжимает злополучный клочок бумаги. Тогда она остановилась и спросила себя:
— И что мне теперь делать?
Но ответа у нее не было. Мир вокруг жил своей жизнью. Мимо по тротуару спешили люди, рядом по дороге проносились машины. И девочка внезапно поняла, что шагни она сейчас под колеса, никто даже не заметит, не остановится, словно она была невидимкой. Она повернулась к дороге и замерла, собираясь с духом.
Внезапно, над головой раздалось воронье карканье. Девочка подумала, что это знак судьбы и подняла голову в попытке разглядеть вестника смерти. Каково же было ее разочарование, когда она увидела, что это две вороны на дереве пытаются отогнать наглого кота, подбирающегося к гнезду. Короткая схватка закончилась в пользу летающих, тогда как нелетающий тоже полетел, но недолго и строго вниз. Кот свалился на асфальт и остался лежать. Девочка видела, как опадает и поднимается его бок — значит, кот был жив и тяжело дышал, приходя в себя. На его счастье дорога опустела. Девочка передумала умирать, она машинально сунула записку в карман и во все глаза смотрела на рыжий холмик. Странное чувство охватило ее, нереальность происходящего озадачила и удивила. Она словно видела забытый сон или это было на самом деле и в другой жизни.
Она не могла сказать наверняка, но была абсолютно уверена, что должна следовать за этим котом. Он приведет ее… Куда она не знала, но это было невероятно важно. Вот только кот продолжал неподвижно лежать на дороге. И тут из-за угла показалась машина. Водитель прибавил газу и теперь мчался прямиком на рыжего неудачника. Девочка напряглась, она должна попытаться спасти своего проводника. Наверняка, успеет, если не будет медлить. Рядом с ней остановилась тетка с большими сумками, чтобы передохнуть. Она подозрительно посмотрела на девочку и отвернулась.
Вера бросила портфель на тротуар и рванула вперед.
