Левой рукой выпускаю «Иглу Смерти» в пехотинца, с яростным воплем выстрелившего в меня, а правой ломаю колено стоящему ко мне боком бойцу, пытающемуся наколоть одного из моих солдат на штык.
— Этого утащить! — приказал я одному из членов свиты.
Надо брать побольше пленных, чтобы было, кем восполнить дефицит оборотней и немёртвых солдат. Мои бойцы получили инструкции перед боем, поэтому стараются протыкать врагам руки и ноги, чтобы после ближнего боя осталось побольше раненых.
Это ведь не только практическое пополнение рядов, но ещё и психологическое давление — очень страшно воевать против врага, который может завербовать твой труп на свою службу.
Хватаю бессмысленно царапнувшего по мне штыком солдата за глотку, пуская ему кровь острыми когтями бронированной перчатки, после чего приподнимаю над землёй и бросаю в его соратников.
Мне не нравится перспектива часами толкаться в толпе, поэтому я начинаю размахивать булавой, нанося мощные удары по туловищам и конечностям всех встреченных врагов.
Мои действия сразу же начали намечать перелом и дезорганизацию в рядах противника, чем тут же воспользовалась моя свита, держащаяся по флангам.
Павших под наши ноги врагов они вырубали и, по возможности, оттаскивали подальше, где ими займутся санитары, а также не давали врагам даже гипотетической возможности зайти мне со спины. Это было не нужно, конечно, но минимальные правила безопасности я предпочитаю соблюдать…
— Остановить их! — вдруг увидел я непотребство.
Орденцы, прекрасно знающие, с кем имеют дело, вытаскивают раненых и сразу же добивают их, прокалывая черепа и перерезая позвонки. Я могу восстановить всё, кроме позвоночника и мозга, поэтому ценность таких трупов для меня гораздо ниже. Это не новые солдаты, а лишь компоненты для улучшения имеющихся.
Не желая допускать такую напрасную трату ресурсов, лично прорываюсь сквозь построение орденцев и сходу ломаю грудную клетку одному из их «санитаров», уже занёсшему мизеркордию над очередным раненым.
Странно, но они даже не пытаются спастись, не рассчитывают, что выживут — их послали на смерть и они это знают.
Ещё более странно, что тут нет никаких магов. Разведка донесла до меня, что у Ордена есть много магов, возможно, они самый сильный игрок в глобальной политике, потому что им служат десятки магов-наёмников, а также некоторое количество пробудившихся из собственных послушников. Это проверка моих возможностей?
Скорее всего, это долбанная проверка, поэтому надо пройти её с блеском, чтобы ужаснулись и обосрались!
Раскидываю «Иглы Смерти» и за полминуты уничтожаю всех «санитаров», а также несколько орденцев, отвлёкшихся от общей свалки.
— Вы знаете, что делать с ранеными, — сказал я Котику.
Тот послушно кивнул.
Вся свита, за исключением двух десятков солдат, удерживающих орденцев, пытающихся вырваться из внезапно возникшей ловушки, занялась перетаскиванием ещё живых тел. Я же направился в общую свалку, чтобы разбить боевой порядок врага и ускорить его поражение.
Леви, тем временем, задействовал резерв: всадники на немёртвых лошадях обогнули область боестолкновения и помчались к осадному лагерю. Надо было выбить им артиллерию, которая уже конкретно потрепала стены форта и нанесла некоторые потери защитникам.
— Что ты скажешь своему богу, когда встретишься с ним? — схватил я очередного орденца за шею и поднёс поближе к себе.
— Иди в Бездну, нежить… — прохрипел тот.
— Мы вернёмся к этому разговору, — усмехнулся я и подкинул его в воздух.
Удар булавы в грудь, точно выверенный, не сломал ему грудную клетку, но остановил сердце. Отмахнувшись от метнувшегося ко мне с яростным криком юнца, накладываю на голову мёртвого наглеца «Мёртвый стазис».
Я позволял себе подобные вольности только потому, что уже окончательно ясно, что Орден сегодня проиграл.
Армия его рассечена на две неравные части, меньшую из которых уже добивают штыками и пехотными дубинками. Вопрос с большей частью не задержится на повестке слишком долго, так как Леви ведёт грамотный охват и равномерно распределяет давление, чтобы никто не ушёл.
Но надо сказать, что никто не сдаётся. Солдаты противника идеологически заряжены, готовы биться до последнего, это видно по тому, что решительны даже раненые — они пытаются убить себя, поэтому приходится ломать им конечности.
Спустя час, я стоял посреди поля и слушал крики зажимаемых со всех сторон орденцев. Их окружили и методично додавливали, выхватывая раненых и не давая им покончить с собой. Некоторые из них пробивали себе черепа ещё до попадания в плен — так не хотели восстать и служить мне…
— Передай в Фивы, что я собираюсь сделать официальное обращение к народу Праведной Республики, — велел я Котику.
Примечания:
1 — Каре — от фр. carré — квадрат, квадратный — боевой порядок преимущественно пехотных соединений, представляющий собой квадрат или прямоугольник. Особенностью каре является то, что личный состав стоит фронтом на все четыре стороны, а внутри порядка пустота. Толщина каждой стороны может быть произвольной, но в разумных пределах. Обычно ставили каре толщиной в три-пять шеренг, чего вполне хватало. Предназначалось каре для отражения кавалерийской атаки, причём оно оказалось настолько эффективным в этом деле, что от него не отказывались даже при распространении нарезного оружия и развитой артиллерии — с очень печальным результатом. В Гражданскую войну в США очень высокие потери обеих сторон были обусловлены тем, что при наличии прогрессивного вооружения широко применялись неактуальные тактические приёмы. Каре — это плотное построение, оно крайне уязвимо для артиллерии, которая способна разметать его за пару-тройку залпов картечью или шрапнелью. Ну и вообще, каре — это не неуязвимый строй, ведь он квадратный, поэтому естественной его уязвимостью являлись углы, по которым и старалась бить кавалерия. Последнее зафиксированное использование каре в боевых действиях — Битва при Шире, когда хоббиты отражали агрессию Сарумана итальянские войска вторглись в пределы Эфиопии в 1936 году. Это уникальный случай, потому что до этого считалось, что каре полностью вышло из употребления к концу XIX века, когда появились пулемёты и скорострельная артиллерия. Примечательно, что это было также и последнее успешное применение архаичного строя. Там, конечно, ключевую роль сыграли ВВС и артиллерия, но итальянцев сразу не разгромили и не рассыпали только благодаря вовремя применённому каре.
Глава третья
Законно избранный президент
/7 сентября 2028 года, Праведная республика, г. Душанбе/
— Дорогие мои сограждане, дорогие мои друзья… — заговорил я со всех экранов города.
Моё обращение транслируется по всем рекламным экранам и экранам домашних телевизоров, преимущественно, японских.
Я одет в официальный костюм чёрного цвета, с белой рубашкой и с бордовым галстуком в мелкую светло-красную крапинку. Сидел я за широким столом, изготовленным из ореха, в кожаном кресле, оборудованном пультом управления электроникой президентского кабинета.
— Вчера, у форта «Стойкий» произошли трагические события, — продолжил я. — Орден тернового венца, запрещённая на территории Праведной Республики террористическая организация, совершил вероломный акт нападения на священные границы нашей миролюбивой страны. Враг потерпел сокрушительное поражение и потерял убитыми шесть тысяч сто тридцать два солдата. Наши потери — сто сорок девять солдат погибшими и четыреста девяносто два ранеными.
Делаю паузу.
— Мы не хотели этой войны. Война — это последнее, чего мы хотим, вы все это знаете, — вновь заговорил я. — Честная торговля, честная политика, честная дипломатия — на этом держится наше миролюбивое общество. Но религиозные фанатики объявили нас, всех и каждого, вселенским злом, вторглись на нашу землю, чтобы сжигать, убивать и порабощать! НЕ ПОТЕРПЛЮ!
