Вытащили отрока. Весь дрожит от холода. Лицо отощалое, узкое, волосы — по плечам. Глаза синие — усмехаются.
— Ну, наконец-то! Явились, не запылились. Давненько вас дожидаемся.
Заплакав вдруг, на шею Олегу Иванычу бросился.
Там же и формы нашли, в подполе. Монеты бесчестные печатать. Упаковали тщательно — на суде пригодятся. Пока схоронили убитых, пока то, се — и вечер подкрался.
К вечеру выехали к Капше-реке всадники боярина Ставра. Остановил боярин коня, задумался.
— До Куневич ведь недалече, а, Митря?
— Недалече, боярин-батюшка!
— К ночи доскачем?
Посмотрел Митря Упадыш на небо, почесал бороденку козлиную, качнул головой отрицательно:
— Нет, не успеем, батюшка… Вон, туча идет, как бы не забуранило. Лучше б в распадке лесном переждать…
Махнул рукой боярин. Пес с ним, в лесу — так в лесу. Велел костер жечь да зимний шатер ставить. Завтра поутру — в Куневичи…
Десяток воинов было со Ставром, не считая Митри. Все окольчужены да оружны — вояки опытные.
С утра раненько засобирались Акинфиевы ловушки да капканы ближние проверить, не попалась ли дичь, ну, заодно и, бог даст, запромыслить кого. Пир на весь мир устроить задумали — в честь помолвки Олега Иваныча, человека житьего, да новгородской боярыни Софьи. Батюшка с дьячком с утра уже крыльцо церковное еловыми ветками украсили, старались. Олексаха с Демьяном, да Званом, да Терентием тоже с Акинфиевыми пошли — зверье промышлять, к обеду обещали вернуться.
Из друзей Олеговых одна молодежь зеленая — Гришаня с Ульянкой — в деревне остались, с кручи на санях пошли кататься. Весело! Олег Иваныч с боярыней своей тоже разок прокатился — да в сугроб оба. Посмеялись, плюнули да пошли в баню — как раз поспела… Первый-то парок — в самый раз!
Красива боярыня — и раньше-то была — пава — а тут еще похудела. Как разделась — ахнул Олег Иваныч — не боярыня, фотомодель для «Плейбоя». Потянул к себе ласково…
Потом парились долго. Попарившись, снова в предбанник вышли. Только приобнял Олег Иваныч боярыню, как в дверь поскреблись острожливо, прошептали елейно:
— Кваску-от, принесли, батюшка.
Это хорошо, квасок-то…
Натянул Олег Иваныч порты, Софья полотенцем прикрылась.
Отперли засовец.
— Ну, давайте квас-от.
Тут и навалились. Неизвестные люди, оружны, окольчужены, злы. Враз спеленали! Ухмылялись противно. А самый-то препротивец — Митря Упадыш в дверях стоял. На пойманных зыркнув, на улицу дверь распахнул, в поклоне согнулся.
Ахнула боярыня, закусил губу Олег Иваныч.
Ставр-боярин на пороге возник, бледный, красивый, в плаще алом. Ухмыльнулся:
— С легким парком, полюбовнички.
Разрумяненные, довольные, возвращались с горки ребята, Гришаня с Ульянкой. Рядом шли, санки вместе тащили. На пригорке остановившись, поцеловались, дальше пошли. Опять остановились. Потянулся Гришаня губами… Да вдруг округлились глаза у Ульянки!
— Что это там за люди, у ворот топчутся? Вроде воины…
Оглянулся Гришаня. Точно — воины. Окольчужены всадники, оружны. А впереди, на коне белом — главный…
Боярин Ставр!
Гришаня схватил Ульянку за руку:
— Вот что, беги-ка к нашим охотникам. Чай, не успели еще уйти далеко — найдешь по следам…
Покачала головой Ульянка:
— Нет, Гриша, беги сам, пожалуй… Я-то, чай, с самострелом лучше тебя управлюсь!
— Чего?!
— Не спорь, Гриша. Беги, — обняв, поцеловала парня Ульянка. — А за меня не беспокойся, я тут в овине спрячусь. Да и ты недолго…
— Ну, смотри.
Еще раз поцеловав девчонку, бросился к лесу Гришаня, обернулся по пути, рукой махнул.
Вытащили из бани обоих. Олега Иваныча и боярыню Софью. Холодновато на улице — да не чувствовали те холода — смерть лютую чуяли.
— А и то хорошо, что вместе, — повернув голову, шепнула Софья и улыбнулась. Усмехнулся и Олег Иваныч.
— Смеются еще, твари, — злобно буркнул Митря Упадыш. — Ужо, досмеетесь… Оу!
Издав жуткий вопль, он вдруг схватился за левое предплечье и закрутился на снегу, словно подраненный заяц. Один из Ставровых — поважнее других, в кольчуге и панцире, заоглядывался, сдвинув шелом на затылок… и вдруг захрипел, захлебываясь собственной кровью. Горло его пробила короткая боевая стрела-болт. Такая же впилась в угол сруба, дрожала… Ставровы соображали быстро — вмиг бросились кто куда. Вот еще один упал, исторгнув из чрева черную тяжелую кровь…
Вытащив меч, Ставр злобно оглянулся на пленников. Однако — тех давно и след простыл. Станут они тут дожидаться, как же! Как только пошла паника — тут же юркнули Олег Иваныч с Софьей в баню да заперлись. Хорошо — получилось связанными-то руками засовец сдвинуть. Теперь бы еще развязаться…
Быстро придя в себя, Ставр заорал на своих людишек, завращал мечом. Троих направил к овину, ползком по снегу, с разных сторон. Остальных поманил пальцем, прищурился:
— Огня сюда!
— Огня? — усмехнулся Олег Иваныч. — Давай, Софьюшка, давай… развязывай… будет ему огонь, будет…
Зубами, губы в кровь рассадив, развязала Софья веревки. Олег Иваныч, понятно, меньше возился. Совком железным угли в печке черпнул… погасли уж?.. нет, тлеют… горячие…
— Ну, Софьюшка… На счете — три… Раз…
Увидел Ставр, как бегут к нему, от неведомого стрелка таясь, берегом, людишки его с факелами. Улыбнулся довольно, повернулся к бане.
— Два!
Три!!!
Словно вихрем сорванная, распахнулась дверь в бане. Выскочил оттуда полуголым чертом Олег Иваныч, угли горящие швырнул в Ставровых, самого боярина с лету совком в лоб припечатал. Зазвенел шеломец, зачихали факельщики.
Не ожидали такого…
А Олег Иваныч и не давал им опомниться! Еще бы — от быстроты теперь все зависело…
Выхватил у ближайшего лиходея саблю. Ну, теперь посчитаемся! Теперь поглядим, кто кого… Бросился к Ставру:
— А ну, иди сюда, козел драный, мать твою перемать!
Все маты сложил, какие знал. Вроде ничего получилось, не хуже, чем у Коли-Лошади, старого питерского зэка. Аж факельщики, прочухав, заслушались.
Кровь хлынула к лицу Ставра — никто его еще эдак не потчевал. Ах ты, сволочь…
— Прочь! — отогнал своих. — Он мой!
А Олегу Иванычу только того и надо! Твой — так твой. Поглядим еще, кто тут чей…
— Ну, козлина, алле!
Противником Ставр оказался опасным. Учен был клинковому бою, и явно на немецкий манер. Все целил мечом в голову… Да и Олегу Иванычу волей неволей немецкого стиля держаться пришлось — окольчужен боярин, в панцире, на голове шелом. Попробуй, возьми его за рубь за двадцать. Никакая верткость не поможет — боярин и в доспехах верток ничуть не менее… ишь как скачет… вот уж поистине — козел.
Олег отчетливо понимал — кольчуга и панцирь делают невозможным обычные финты — поражаемую поверхность представляли лишь лицо под шеломом да ноги. Не надел Ставр полного боевого комплекта — поленился. Он умело берег лицо, опасаясь неожиданного удара, ловко парировал, отбивал и даже делал ложные выпады. Олег Иваныч аж взмок. Угадывал: ага, сейчас вражий клинок пошел на замах… вниз-вправо… но не с особой силой… да и взгляд боярский вильнул… значит… значит, влево будет настоящий удар… А ну-ка!
Подставив саблю, Олег Иваныч ловко парировал удар, направленный в сердце. В свою очередь, перевел саблю влево и тут же сделал молниеносный выпад… не менее молниеносно вытащил клинок обратно… Стальное лезвие меча Ставра с шумом рассекло воздух. Олег тут же атаковал нижнюю площадь — ноги… Есть укол!
Захромал боярин, снег под его ногами окрасился кровью.
Олег не давал врагу передышки. Его сабля летала вокруг меча Ставра легкой быстрокрылой птицей, делая обманные финты и нападая с разных сторон. Если б не доспехи боярина, бой давно бы кончился в пользу Олега Иваныча, а так… приходилось возиться…
Чувствовалось, что Ставр выдыхается, не раз он уже искоса посматривал на своих людишек — один из них держал в руках лук — ожидая момента, когда, обессилев, просто махнет им рукой, в первую очередь тому, что с луком. Олег Иваныч прекрасно понимал своего врага и не питал никаких иллюзий по поводу его благородства. Нет, Ставр будет сражаться, пока это для него относительно безопасно… Тем более, если ему удастся хотя бы ранить Олега. Хотя бы ранить… Мысль эта уже созрела в мозгу Олега… осталось только воплотить ее в жизнь… А ну…
Вызвав Ставра на контратаку, он сделал вид, что в какой-то момент поддался, не раскусив, на обманный финт боярина. Приоткрыл левый бок, в последний момент подставив руку… Черт! Удар оказался сильнее, чем он ожидал. Закапала на снег кровь. Теперь уже кровь Олега. Что ж… Зато как оживился Ставр! И куда девалась его усталость? Ишь, замахал мечом, что твоя мельница!
Олег Иваныч позволил себе чуть расслабиться — не для того, чтобы отдохнуть, нет. Гораздо нужнее было другое — осмотреться, проанализировать ситуацию. Ага… Трое Ставровых рядом. Один с луком. Этот опасен. Очень опасен. Плюс, чуть в стороне — раненый Митря. Тоже змея еще та. Остальные окружают старый овин. Видно, там и засел неведомый снайпер. На крышу не лезут — опасаются, и верно, в общем-то, делают. А снизу им, похоже, снайпера не взять — заперто изнутри крепко. Чтоб зря время не тратить, лучше б огнем. Ну да, сообразили-таки, вон, тащат с посада угли…
