Другой так бы и сделал. Не думал бы даже, но только не Охрятьев! Воевода был умен и дотошен, да и Михаила – как он считал – за время похода узнал хорошо.
Первым делом Федор Анисимович назначил расследование, лично допросив двух десятников из дружины Михайлы…
Пропавший сотник так и не объявился… Мало того, вражины, недавно совершившие наглый налет на дружину, ведали тайные слова! От кого бы?
Верные люди, посланные пособирать слухи средь бродников, вернулись быстро и подтвердили: вся степь гудит в ожидании богатой свадьбы. Один из еще не разгромленных степных властителей, Конджак-хан, выдает свою дочь Кайрану замуж за некоего «коназа Михайлу».
Все вроде бы так, все против Миши…
Так-то так… Да как-то по-дурацки! Взять, да так вот подставиться – на всю степь! Коли б сотник в переветники подался – тайно бы все спроворил, так, что и не узнал бы никто. По крайней мере, до ухода из половецкой степи победоносных княжеских ратей.
К тому же за сотника вступилось все его малое воинство!
– Федор Анисимович! Господин воевода! – разом бухнулись на колени младые десятники.
И дальше уж пошли убеждать наперебой:
– Мы уже на выручку послали!
– Недолго осталось ждать…
– А что до налета – так сами раззявы!
– Наветы, наветы все злобные!
– Нам бы хоть пару дней.
Уговорили. Воевода все же благоволил ратнинцам, вот и разрешил – но только пару дней, не больше!
– А за сие время мы в стан князя нашего Мстислава вернемся, – на прощанье напомнил Охрятьев. – Так что спешите, вои, сотника вашего оправдать! Спешите.
* * *
Вернуться и отыскать предателя – вот что сейчас занимало все мысли сотника! Вместе с Кайраной, ее женишком, степным кондотьером Кариндэ-огланом, и с девчонками Миша гнал коня по ночной степи, освещенной серебряным лунным светом. Все кругом казалось призрачным, нереальным. Колышащаяся травами степь и впрямь казалась самым настоящим морем – серебристо-синим, с белыми барашками волн – зарослями ромашки и пастушьей сумки. Миша даже не удивился бы, если б увидел корабль! Впрочем, корабли были – у показавшейся впереди реки вдруг возникли степные лодьи – кибитки. Тут же залаяли псы…
– Это мой курень, – оглянувшись, Кариндэ-оглан величаво указал рукою. Позер!
– Да, приехали, – подтвердила Кайрана.
Михайла искоса взглянул на степного воина:
– Ты обещал свести кое с кем…
– Да, – отрывисто кивнул оглан. – Он явится сегодня за серебром. Тот человек, что передал нож, рубаху и прочее… Помни – ты обещал заплатить!
– Заплачу. Я – витязь и держу слово.
Кайрана добросовестно перевела, а от себя добавила, что все начинается с малого. Мол, подумаешь, невелика торговлишка… ножи, рубахи… но это – пока!
Светало. Быстро светлело. На востоке занималась заря – огромное, в полнеба, алое зарево! Словно б горела степь…
– Красиво, правда? – спешившись, негромко промолвила степная принцесса.
Поглядев на реку, Кариндэ-оглан что-то быстро сказал.
– Тот человек придет сейчас, уже скоро… – Кайрана показала рукой. – Будет ждать там, у излучины, в зарослях. Ты хочешь его убить?
– Нет. Просто поговорить и выйти на главного, – покусал губу сотник.
– А если не скажет?
– Тогда – убить.
– Правильно. Нечего оставлять врагов. Все… идем…
Спрыгнув с коня, сотник скосил глаза:
– Ты тоже с нами?
– Да…
– А мои люди?
– Пусть будут рядом. Пусть лишних убьют.
– Поняли? – Михайла обернулся к девчонкам.
– Да ясен пень, – хмуро кивнула Войша. – Знать бы только, кто лишний?
– А это уж – ждите команды! Ясно все?
– Ясен… Ой! Так точно, господин сотник.
Девчонки не были вооружены – только ножи и луки. Луки дала Кайрана – плохонькие, охотничьи… Ах, как сейчас пригодились бы арбалеты! Но ведь не могут же степные танцовщицы таскать с собой самострелы? Лук – еще ладно…
Несмотря на рассвет, в зарослях было темно и тихо, лишь рядом журчала река, уже заметно обмелевшая, узкая. Еще немного – и высохнет, исчезнет совсем, возродившись лишь осенью во время нудных затяжных дождей.
Чу!
Кайрана толкнула Михаила локтем – где-то неподалеку послышался стук копыт. Это только кажется, что по степи лошадь идет бесшумно – кому надо, услышат… Как и сейчас…
А вот уже и шаги! И первый луч солнца упал на землю. Радуясь предстоящему дню, запели птицы – малиновка, зяблик… Кречет!
Кречет… А не рановато ли еще для хищной птицы?
Хотя… Господи!
Приложив ладони к губам, Кариндэ тоже прокричал кречетом.
Где-то это все сотник уже слышал… Однако – дежавю!
Захрустели сучья… Оглан спустился к реке, где возникла вдруг в камышах чья-то темная фигура, расплывчато-призрачная в предутренней туманной дымке.
Черт!
Миша вытащил нож… В тумане может и уйти!
О чем там они говорили – степной кондотьер и этот бродник, – Миша не слышал. Только оглан вдруг обернулся и махнул рукой…
– Только не спеши! – шепнула Кайрана. – Спугнешь – набегаешься.
Выбравшись из кустов, сотник неспешно спустился к реке…
– Э, бачка! Вот тот богатый человек, – обернувшись, по-русски пояснил оглан. Бродник тоже обернулся…
Дрозд! Иванко Дрозд, обельный холоп ратнинской вдовы Брячиславы! Человек Кочубара, волхва…
Дрозд тоже узнал Мишу и, мгновенно выхватив нож, метнул и бросился в реку! Уклонившись от просвистевшего над левым ухом клинка, сотник ринулся в погоню.
Река казалась по колено, но лиходей уже был на той стороне. И там уже заржала лошадь!
Эх, уйдет!
Выбравшись на берег, Михайла побежал за врагом, понимая, что уже не успевает…
И тут просвистела стрела.
Пронзенный почти насквозь бродник повис в стременах, заржала, забегала кругами лошадь… Вскоре тело упало в траву.
– Сказал же – без команды не стрелять! – обернувшись, зло бросил Миша.
Правда, стреляли-то не девчонки – оглан!
– Его нельзя была отпускать, – подъехав, соскочила с коня Кайрана. – Рассказал бы, предупредил… Тому еще не время!
Что ж, девчонка была права. Только…
– Как же мы теперь найдем остальных? – сотник недовольно глянул на Кариндэ.
– Найдем, – сверкнув газами, усмехнулась степная принцесса. – Раз Кариндэ обещал – сделает. Встретимся завтра – вон у той бабы.
Кайрана показала на каменного истукана, вот уже сотни лет бесстрастно смотрящего куда-то далеко-далеко на запад.
– Можешь взять с собой парочку воинов…
– Это тот самый человек, что принес на продажу нож, рубаху и прочее? – наскоро обыскав убитого, уточнил сотник.
Кариндэ-оглан молча кивнул.
– Он, – подтвердила степная красотка. – Ждем тебя утром, в это же время.
Подогнав лошадей, половцы тут же скрылись из виду. Верить ли им? Миша вздохнул… Верить – не верить, разве у него был сейчас выбор? Завтра поглядим – не помогут, будем думать, что делать. Чего раньше времени пускать круги по воде?
Подъехали Добровоя с Ланой, спешились, внимательно разглядывая убитого.
– Иванко Дрозд, – негромко промолвила Войша. – Брячиславы-вдовицы верный холоп. Вот бы кого на его место! Саму вдову! А, господин сотник?
Миша ничего не ответил, молча уселся в седло да погнал лошадь вдоль реки, к воеводскому ла герю.
Уже поднялось, засверкало солнце. Горячий степной ветер принес пряные запахи трав и горький – полыни. Нависало над головой выцветшее белесое небо. Жарило.
Бывший в карауле Неждан Лыко заметил всадников еще издали. Сразу узнал девчонок, а вот насчет их спутника все же засомневался, неужто сотник? А похоже, что так!
Если так, нужно уносить ноги, и как можно быстрей! Бешеный Лис – умный, обязательно станет копаться: кто его сдал? Проведет дознание, и… И вот тогда Неждану мало не покажется!
Хмыкнув, парень поворотил коня и подъехал к напарнику – Глузду:
– Видал, скачут какие-то? Вроде наши…
– Так наши! – прищурившись, отрок внимательно посмотрел вдаль. – Ну да! Войша с половчанкой и с ними… Господин сотник! Радость-то какая, Господи! Нашелся, ага…
