Тамара Вепрецкая - Сантрелья

И наступил тот страшный год. И халифата рухнуло могущество. Основанное некогда харизмою халифов умных, образованных и дальновидных из рода Омейядов, затем держалось оно волею непререкаемой правителей-временщиков. И вот лишилось вдруг обеих опор, подобно колоссу на ногах на глиняных".

Меня разбудил тихий разговор:

— Я рад, что она все же уснула и сможет хоть немного отдохнуть.

— Да, Святогор. Она много пережила, — отвечал Николай.

— Она очень огорчена, что мы покинули замок. Да, к тому же нам предстоит нелегкий путь. Обстановка в халифате сейчас очень неспокойная. И все же я надеюсь, нам удастся благополуч-но вернуться. И тогда мы найдем способ отправить вас домой.

— Святогор, ты прекрасно знаешь, что она удручена не только, а может, и не столько этим…, — начал Коля.

И я встала, чтобы положить конец этому разговору.

— Коля! — окликнула я его по-русски. — Нашему другу хватает с нами неприятностей. Зачем же добавлять ему еще лишнюю заботу?

— Доброе утро! — добавила я на понятном для всех языке. — Я выспалась и готова к любым трудностям.

— Тогда вперед! — скомандовал Святогор.

— По коням! — воскликнул Николай по-русски.

— Послушайте, — вдруг задержал нас Святогор. — Научите меня говорить на русском. Ведь смогли же вы довольно быстро научиться понимать кастильский. Может быть, нам лучше общаться на нашем родном языке?

Мы с Колей переглянулись, и я посетовала:

— Но учиться снова придется нам.

— Почему? — удивился Святогор.

— Да потому что тебе не имеет смысла изучать язык двадцатого столетия: он тебе не пригодится в жизни. А нам, мне во всяком случае, было бы интересно знать древнерусский язык. Кстати, Коля учил его в университете…

— Как ты сказала — "древнерусский"? — изумился Святогор.

Мы рассмеялись, и я грустно отметила:

— Святогор, нас разделяет тысяча лет. Нашу страну твоего времени мы называем Древней Русью…

— Ты можешь говорить на своем родном языке, Святогор, — перебил меня брат. — Я уверен, что мы поймем тебя не хуже, чем на кастильском.

— Спасибо! — крикнул Святогор и вскочил на коня.

Я с трудом вскарабкалась в седло, сидя верхом, победно оглядела спутников, словно свершила какой-то подвиг. Святогор дал нам с Колей несколько общих советов по поводу того, как лучше держаться в седле. И мы отправились в путь.

Горная гряда скоро отступила и распахнула перед нами обширное равнинное пространство. Однако, горы не собирались сдаваться. Они лишь замаскировались под песчано-каменистой почвой, будто ушли в подполье, и изредка выходили на поверхность гранитными глыбами. Некоторые скалы гранита робко выглядывали из песка, не рискуя в полный рост возникнуть из-под земли. Другие же, наоборот, норовили заявить о себе наглядно, взвиться выше к небу, и в этом своем стремлении глыбы налезали друг на друга, образуя причудливые силуэты, издалека напоминавшие заброшенные руины крепостных сооружений. Иногда казалось, что какой-то великан играл глыбами, складывая из них Вавилонаскую башню, но она рухнула и осталась валяться беспорядочным нагромождением скал.

Часа через два мы сделали небольшой привал, укрывшись в тени гранитной скалы, немного подкрепились и двинулись дальше. Несколько раз мы делали непродолжительные остановки, давая передышку лошадям и отдыхая сами.

Иногда пейзаж освежали небольшие лесочки из смешанных пород деревьев с преобладанием сосен. Леса стояли, одетые в осеннее убранство, и радовали глаз, гостеприимно принимая под свою живописную сень усталых всадников. Удивительно, что на огромных пустынных пространствах мы почти не встречали признаков обитания человека. Очень редко у холма ютилось какое-нибудь малюсенькое селение. Еще реже холм увенчивался замком сеньора, и тогда у его подножия располагалась деревушка покрупнее, окруженная обработанными полями и огородами. Но все же большую часть дня мы скакали по безжизненной и безлюдной равнине.

К вечеру впереди замаячил горный хребет, и мы выехали к реке, двигаясь вдоль ее извилистой ленты. Берега ее скоро покрылись густым кустарником и, чем дальше, тем круче, стали возвышаться горными склонами, кое-где обнажая гранитные напластования, а кое-где прячась под зарослями кустарника и небольшими рощицами. Река проложила себе русло поудобнее, пошире, отвовевав у гранитных скал жизненное пространство. Отражавшая небо, глубокая океанская синева воды в закатные часы окрасилась фиолетово-багровыми мазками. И, наконец, взорам нашим открылся город с величественными, выложенными из могучих камней, стенами. Он высился на гранитном плато, как грозный страж. Треугольные зубцы на стенах выдавали их арабское происхождение.

— Это Толайтола, — крикнул Святогор. — Здесь мы остановимся на ночлег. У меня есть здесь друзья.

— Какой красивый город! — восхитилась я. — И какая чудесная река!

— Река Тахо, — пояснил наш спутник. — Этот город известен с Римских времен. У вестготов он служил столицей. А теперь вот принадлежит арабам.

— Это же Толедо! — вскричала я. — Коля, это Толедо!

Конечно, то же величие гор, и та же деловитость и настойчивость реки, огибавшей горное плато. Но город… Город оказался совсем другим. Отсутствовали многие возвышающиеся постройки — здание Алькасара, например, или Собора. Толедо, известный мне, более походил на европейский средневековый город. Город, теперь представший перед моими очами, явно населялся жителями Востока.

— В город войдем, когда совсем стемнеет. Ни к чему нам привлекать излишнее внимание, — сказал Святогор.

— А стоит ли нам вообще посещать этот город? — усомнился Николай.

— Нам необходимо пополнить запасы еды. Для вас нужно приобрести оружие. Толайтола славится своими клинками, — откликнулся Святогор. — К тому же очень важно выяснить, что происходит в Кордове, чтобы быть готовым к любым поворотам. Вы пока побудьте здесь, а я пройду в город и навещу своих друзей.

Он оставил нас в роще на холме на противоположном берегу реки, а сам отправился по массивному мосту, вероятно, римской постройки. Отсутствовал он около двух часов и вернулся в сопровождении неизвестного юноши, когда уже ночь опустилась на город и его окрестности, погрузив все во тьму.

— Это Исаак, сын моего друга, — представил он юношу нам. — Он побудет с нашими лошадьми до утра, а мы сейчас пойдем в город. Риск есть, но я очень надеюсь, что все обойдется.

Мы спустились с холма, по каменному мосту переправились на другой берег и вошли в городские ворота. Мы петляли по узким улочкам восточного города, так что сама я ни за что не выбралась бы обратно. Город словно вымер, настолько безлюдны были его улицы. И хотя час был действительно поздний, совершенная пустота в городе удивляла и настораживала. Но вот где-то неподалеку раздался топот копыт.

— Мы уже близко, — шепнул Святогор.

Внезапно из темноты, из сокрытой мраком узкой улицы, вынырнули всадники. Святогор велел нам прижаться к стене, спрятавшись во тьму, но всадники заметили наши светлые одежды и ринулись прямо к нам.

— Бегите вперед! Я попробую задержать их! — крикнул Святогор.

— Ты же один?! — возмутился Коля.

— Бегите! Умоляю, Николай, спаси Елену! — истошно закричал Святогор.

И мы побежали вперед. Неожиданно кто-то дернул меня за руку и втащил внутрь дома, то же этот кто-то проделал и с моим братом. Он сделал нам знак молчать. Слышно было, как мимо проскакали всадники. Я рванулась к двери, но хозяин грубо дернул меня за руку и на кастильском прошипел:

— Стойте! Я знаю вас. Вы — друзья Абдеррахмана. Он вел вас ко мне.

— Он же там один! — я была на грани истерики.

— Вы ничем ему не поможете, только помешаете и погубите себя, — внушал хозяин дома. — Успокойтесь и пройдем в дом.

Только тут мы поняли, что находились во внутреннем дворике — патио, и обреченно последовали за новым знакомым. Мы вошли в комнату, практически лишенную мебели. На полу лежали многочисленные коврики и подушки. Хозяин предложил нам присесть.

— Я Хайме, — представился он. — А вы — Элена и Николас, ведь так?

Мы кивнули. Я не могла успокоиться, мысленно рисуя себе страшные картины гибели Святогора.

— Кто напал на нас? — спросил Николай.