Я покачал головой.
– Глерд… не случилось ли чего-то с Рундельштоттом?
Он ответил почти мягко:
– Вообще-то я задаю вопросы, а вы обязаны отвечать, но хорошо, скажу. Рундельштотта сегодня ночью выкрали прямо из его башни.
Я охнул:
– Что? Зачем?
– Если бы мы знали, – ответил он невесело. – Прибудь вы пораньше, увидели бы тут лужи крови и двух зарезанных. Еще один страж убит на лестнице. В комнате Рундельштотта все перевернуто, на стене огромное пятно копоти, камень еще долго оставался раскаленным… Опросили слуг, но что могут проблеять те овцы?
Я пробормотал:
– Полагаете, больше могу проблеять я?
Он кивнул, голос прозвучал очень серьезно:
– Глерд, я же вижу, вы не только умнее и больше замечаете. Рундельштоттом заинтересовались совсем недавно. Скажу больше… Это случилось с того дня, как вы помогли ее величеству подавить дворцовый мятеж, воспользовавшись неведомой магией… а потом, как недавно нам сообщили, вы с помощью той же неизвестной здесь магии очень успешно защищали свой замок.
– Но Рундельштотт при чем? – буркнул я. – Хотя да, понимаю. Я же молодой дурак, что я могу? Всему Рундельштотт научил…
Он кивнул.
– Разве не так?
– Дело в другом, – сказал я пылко. – Чтоб магия Рундельштотта сработала, он должен вручить ее такому, как я!.. Без меня он не сможет никому. Разве что найдут такого же, с такими же характеристиками…
Он посмотрел на меня внимательно.
– Никому? Уверен?
Я хотел кивнуть, еще как уверен, но лучше оставить запасной ход, и я ответил уклончиво:
– Он мне так говорил.
Он вздохнул.
– Хорошо бы.
– Чего-то опасаетесь?
– По-моему, – ответил он, – опасаться стоит. Вы получили от него очень сильную…
– Не сильную, – уточнил я, – но… в некоторых случаях… очень даже нужную. Гвоздь забить не могу, но человека… гм… А кто похитил?
– Его слуг собрали в одной комнате, – ответил он, – допрашивают по отдельности. Может, кто-то что-то видел или слышал…
– Тоже хотел бы послушать, – признался я. – Хотя, зная тех слуг, боюсь, все спали как убитые. Я тоже в той комнате ночевал. Такой храп всегда!.. Можно всю башню украсть, не заметят. Нужно зайти с другой стороны…
– Какой?
– Выяснить, – объяснил я, – кому это нужно. Тем, кто либо обеспокоен, что у королевы появился защитник, о котором не знали, либо некому закордонному государству, которое спит и видит!.. Но в любом случае эти люди должны быть могущественные. Тем, что на Западе, понятно, у них это есть, а наших можно пересчитать по пальцам…
Он спросил настороженно:
– Полагаете, нити тянутся в западные королевства?
– А разве не очевидно?
Он сказал с недоумением:
– Нет…
– Гм, – проговорил я, – ну, может, здесь зараза идет не только с Запада, я еще ваш глобус не видел. Хотя как-то непривычно, зараза… и не с Запада? Разве что из-за океана… Здесь океан есть?
Он осмотрел на меня в замешательстве.
– А что это?
– Вопрос отпадает, – сказал я.
Его окликнули, он оглянулся, сказал мне быстро:
– Надо идти. Но мы еще поговорим. Через час у королевы совещание по этому поводу. Вам нужно обязательно поприсутствовать.
– Меня не приглашали.
– Никто не знал, что вы приедете. Я передам в канцелярию ее величества.
– Ого, – сказал я. – Ее величество переживает за Рундельштотта?
Он вздохнул.
– Хотел бы я так сказать, но, увы, ее величество беспокоится прежде всего за свою безопасность. Или, скажем мягче, безопасность двора, столицы и королевства Нижних Долин. Все-таки выкрасть человека, даже не очень важного и нужного, но прямо из дворца, – это удар по ее репутации.
– И серьезная угроза, – пробормотал я. – Украли Рундельштотта, могут украсть кого-то и поважнее. Или столкнуть с лестницы. Так что повышенная реакция ее величества… понятна.
Он кивнул и ушел быстрыми шагами, а я огляделся в бессилии. Уже распрощался с этим трогательно примитивным миром, но, блин, Рундельштотт, если честно, схвачен из-за меня.
Слишком уж я много и громко вещал, что великий Рундельштотт научил меня тому, научил этому… Вообще-то это было самое правдоподобное, не мог же сказать правду, но Рундельштотта тем самым крупно подставил…
Теперь он не просто в плену, старика могут пытать в темнице, требуя научить их тоже такой же магии, какой научил меня! И я, скотина, виноват в его беде. И то, что сейчас шмыгну через зеркало к себе домой и больше сюда ни ногой, – правильно и демократично, нечего мне вмешиваться в культурно-этнические связи соседнего королевства…
…однако я все же подхватил какой-то местный вирус, что грызет виной, и единственный способ избавиться – сделать что-то для Рундельштотта.
Я еще вертел головой, раздираемый между вполне понятным чувством демократа и либерала и не совсем еще осмысленным чувством, что надо как-то иначе, надо найти компромисс между понятным чувством современного человека на все насрать и беречь здоровье, сейчас его все берегут, и непонятным чувством, что пришло из допотопной древности и все еще считается некой, пусть и одряхлевшей, базой.
Наконец рассудок все же победил, я вздохнул и пошел к башне, прикидывая, что скажу страже, чтобы пропустила в башню, а там всего лишь нырнуть в Зеркало Древних…
– Глерд Юджин!.. Глерд Юджин!
Я остановился, голос Мяффнера ни с кем не спутать, добрейшее и все понимающее существо, как только и уживается в том гадючнике, именуемом Тайным советом.
Он догнал меня, сильно запыхавшийся, сказал быстро:
– Вас увидели часовые с балкона! Доложили… ох, я боялся, что вы снова уедете…
– Что случилось? – спросил я.
– Мы с вами сейчас идем к ее величеству, – сказал он. – Она сама велела. Срочно собирает советников…
– А кто будет еще? – спросил я.
– Члены Тайного совета, – сообщил он. – Вы их знаете.
– Что?.. Ах да, помню, при мне слонов раздавали. Глерд Мяффнер, а вас что, понизили?
Он всполошился:
– Понизили? Почему понизили?
– Да сами народ собираете, – пояснил я. – Не к лицу первому советнику королевы и глерд-канцлеру бегать с высунутым языком, когда можно послать слугу.
Он понял, с неловкостью улыбнулся.
– Увы, так надежнее. А то пошлешь кого, а потом бежишь следом, чтобы проверить, исполнил ли… Да и обижаются некоторые, что недостаточно высокого ранга посланник.
– Я не буду обижаться, – заверил я.
Он замахал ручками.
– Что вы, что вы, глерд!.. Я знаю. Но за вами потому, что кто вас знает, вдруг откажетесь. Вас еще не изучили, что вы и как вы. Потому лучше рисковать не буду.
– Спасибо, – сказал я. – Глерд Мяффнер, если честно, то у меня к вам самая искренняя симпатия. И вовсе не потому, что вы близки к королеве.
Он кивнул.
– Спасибо. Пойдемте скорее. Там вон глерды Кураншир и Вудперкер, я не хочу возле них останавливаться.
Я заметил, как те двое разговаривающих глердов, заметив нас, прервали беседу и начали неспешно разворачиваться в нашу сторону, но Мяффнер сделал вид, что не замечает ни их, ни их поклоны, ускорил шаг, уделяя мне преувеличенное внимание.
Перед кабинетом королевы снова помимо двух слуг еще и двое гвардейцев в доспехах. Новые взглянули на меня враждебно, как на всякого чужака.
Мяффнер сказал живо:
– Это Улучшатель, его надлежит пропускать всегда и всюду. Запомните!
Гвардейцы разом подтянулись, один сказал почтительно и с дрожью в голосе:
– Мы слышали… Великий Улучшатель, иногда называемый Посланником! Некоторые величают Пророком.
– Только не пророком, – сказал я поспешно, – а то я вам такого напророчу!.. Свою жизнь никак не выстрою, а ваши так и вовсе под откос с веселым свистом…
Мяффнер подхватил меня под локоть.
– Пойдемте, время не терпит.
Золотой зал, яркий свет из витражных окон, но все равно горят все люстры. Я перешагнул порог, все-таки не зал, а большая комната, в центре продолговатый стол человек на десять, стулья, а вдоль стены еще с десяток роскошных кресел.
Знатнейшие глерды королевства расположились там в непринужденных позах, беседуют. В нашу сторону лишь покосились, не прерывая разговора, как же, члены Тайного совета, не просто богатые и толстые, люди с весом и влиянием.
Я узнал главу Хозяйствования глерда Кливарда, зав дипломатическим столом глерда Джуэла с его неизменно сдержанно благожелательным выражением, что не меняется, с кем и о чем бы ни говорил.
Рядом герцог Хоткиндгард – элегантный, вежливый, учтивый красавец, а еще величавый даже в глубоком кресле, это уже высокое умение, почти искусство.
Только глерд Иршир, теперь начальник столичной стражи, заложил руки за спину и медленно прогуливается вдоль стены с картинами, самый высокий и крепкий из всех придворных, что подчеркивается его приталенным камзолом, где на широкой выпуклой груди к двум крупным многолучевым звездам можно добавить еще штук пять, и то место останется.
