— Глерд Юджин?.. Не слыхал. А где же глерд Келлер?.. Впрочем, это неважно. Нам нужна беглянка, ее следы ведут к вашему замку. Как вы понимаете, глерд, даже если хотите оказать ей покровительство и защиту, ничего не получится. Со мной шестеро прекрасных воинов. А вы один. Вы в самом деле хотите дать ей защиту?
Я поинтересовался осторожно:
— С кем имею честь?
Он сказал раздраженно:
— Капитан Брит, начальник стражи глерда Финлея Барклема. Но важнее то, что у вас сейчас совершенно нет гарнизона.
Я покачал головой.
— Простите, глерд, но вы ошиблись. Есть я. Новый хозяин Остеранса.
Он вскинул брови, чуть откинулся в седле, рассматривая меня с веселым удивлением.
— Правда?.. Впрочем, нам все равно. Выдайте нам беглянку. Или вы предпочитаете ответить отказом?
Я покачал головой.
— Нет, конечно. Как правильный и законопослушный гражданин, я всегда на стороне власти. Власть почти всегда права, потому убегающего от рук ее представителей нужно хватать и отдавать властям.
Он одобрил:
— Разумно. Потому выдайте нам эту девку, да побыстрее!
Я сказал с укором:
— Доблестный глерд, вы разговариваете с благородным глердом, это я о себе, а не с вашим конюхом. Я готов отдать вам беглянку, но сейчас сомневаюсь, что вы представляете власть, ибо в инструкции записано, что стражи порядка должны быть учтивыми и вежливыми, так как представляют народу самого короля, а в данном случае королеву.
Он вспыхнул, глаза заблистали гневом, моментально побагровел и стал шире.
— Вы отдадите, — рявкнул он, — немедленно!.. Я не зря гнался за нею весь день!.. И какая вежливость, когда речь о преступнице?
— Даже не спрашиваю, — ответил я, — в чем ее преступление, это не мое дело. Состав преступления и уровень вины определяет лишь суд, а я только уточняю, вы повезете в суд?
Он заорал люто:
— Хватит болтать! Это наша беглянка, и решаем только мы!
Я отступил на шаг, покосился в сторону распахнутых ворот. Там двое мужиков только ждут сигнала, чтобы как можно быстрее вернуть створки обратно, а в руках Ювала наготове засовное полено, больше похожее на бревнышко.
— Нет, — отрезал я. — Это моя земля. Только я здесь решаю, отдать или нет. Так что, дорогой глерд, убирайтесь в свой свинарник, где вам и место.
Его лицо налилось дурной кровью так страшно, что вот-вот лопнет, он раздул грудь, как боевой петух перед кукареку, и заорал диким голосом:
— Привести ее сюда!.. Кто помешает — убить!
Двое его всадников, не доставая оружия, ринулись на меня, я отступил, выдергивая пистолет. Они направили коней в ворота, но там с такой силой погнали створки ворот навстречу, что оба всадника, не успев сдержать коней, ударились о внезапно возникшую преграду.
Брит выхватил меч и, страшно оскалив зубы, поднял коня на дыбы и бросил на меня.
Я отпрыгнул, выхватил пистолет, мысленно сказал «пуля» и, направив ствол в грудь капитана, нажал на курок.
Выстрел прозвучал неслышно, куда громче кричат люди и ржут кони. Я успел повернуться как раз в момент, когда увидел, как те двое, что поцарапали морды о ворота, уже с мечами в руках поворачивают коней в мою сторону.
— Ребята, — крикнул я, — вы зря…
— Умри! — заорал один, а второй ринулся с поднятым мечом молча.
Я выстрелил дважды, пули просадили бронзовые доспехи с такой легкостью, словно те из тонкого картона.
Не рассматривая, как свалятся, я развернулся, остальные четверо всадников, толкаясь и мешая друг другу, явно не разобрались еще, что случилось, пустили на меня коней, в руках мечи и копья, а я, чувствуя уже прилив адреналина и ярость, начал стрелять как можно чаще, всаживая в каждого по две-три пули, а когда сползли с седел, еще и посмотрел, кому бы контрольный в голову, а это надо, а то всего трясет так, что, ухватись за грушу, все до одной осыпались бы на землю.
Кони с опустевшими седлами ржут и мечутся перед воротами, убегают, но недалеко, в самом деле усталые, там опускают головы и начинают щипать траву.
Я поднял голову, с верха ворот на меня смотрят вытаращенными глазами мужики, рядом с ними появился бледный и решительный Ювал с плотницким топором в руках.
— Откройте ворота, — распорядился я, — поймайте коней. В хозяйстве все пригодится.
Створки ворот снова поползли в стороны. Ко мне выскользнули мужики и даже бабы, осматриваются в ужасе.
Примчался Ювал, все еще не выпуская из рук топора, кивнул на трупы:
— Что с ними?
— Закопать, — велел я. — А то дни жаркие, зачем заразу разносить?
Он посмотрел с изумлением:
— Что такое зараза?
Я отмахнулся.
— Если не знаете, то все прекрасно. В общем, бдите. Если кто-то покажется еще, закрывайте ворота и зовите меня.
Ювал спросил быстро:
— С конями понятно, а что с их оружием и доспехами?
Я ответил равнодушно:
— Если кто готов защищать замок, пусть возьмет себе. Если нет, закопайте их всех с доспехами и оружием.
Оба посмотрели на меня как на безумного, кто же закапывает такие драгоценности, а я держал морду каменной, стараясь не показывать, что всего трясет, только сейчас ощутил во всем объеме, что застрелил семерых человек. То есть убил, лишил жизни. Тягчайшее преступление…
— Господин, — обратился ко мне Ювал.
— Все дальше сами, — ответил я.
Хотя вообще-то холодная волна прошла по телу, словно подуло северным ветром, но тут же незримую дверь закрыли, и уже ничего не трясет.
Во-первых, не так уж и жутко кого-то убить. Еще раньше троих бандитов уложил, но не успел ощутить, как оказался в этом мире, а здесь убийство не такое уж и преступление, даже вообще не преступление, если в порядке самозащиты или защиты близких.
Я оглянулся, убитых переворачивают, срезают мешочки с монетами, обшаривают карманы, начинают сдирать доспехи, кто-то умчался в распахнутые ворота, старательно прижимая к груди собранные мечи, копья и топоры.
— Когда закончите, — велел я, — ворота закрыть, выставить двойную охрану! И сразу звать меня, если что.
Ювал отчеканил преданно:
— Будет сделано!
Мужики тоже двигаются быстрее и смотрят преданно, что и понятно, ощутили во главе их слабой стаи сильного волка, с ним всех порвут, а женщин заберут себе.
Я взбежал на крыльцо, в холле попалась женщина, но я даже не посмотрел, насколько низко приседает и насколько у нее видно, поднялся к себе наверх и резко распахнул дверь.
Глердесса Николетта вспикнула перепуганно, стоит посреди комнаты с вытаращенными глазами и вся трепещущая, кулачки сжаты и притиснуты к груди, щеки бледные, как алебастр, дышит часто, уже снова убегает, быстро-быстро перебирая лапками.
Я сказал небрежно:
— Сидите, сидите, я же не король… Да сядьте же! Не могу же сесть, пока вы передо мной что-то выстаиваете…
Она пропищала:
— Я не выстаиваю, мне страшно!..
Я выждал, когда сядет, сам опустился в кресло, тело все еще сведено напряжением, как же, я всаживал пулю за пулей в живых людей, а мне это жуткое и неправедное дело, надо признаться, понравилось.
— Вы либо соврали, — сказал я, — либо ошиблись. В общем, след вы заметали плохо, за вами увязалась погоня. И почти настигла. Сейчас семь человек остались по ту сторону ворот, а мое сердце бедное свело скорбью и печалью…
Она побледнела, в глазах метнулся страх.
— Они требуют… выдать меня?
— Еще как, — сообщил я. — С непристойными угрозами.
Она прошептала:
— Это капитан Брит. Только он мог настигнуть меня так быстро.
— Точно, — согласился я. — Он самый. Так что вы можете сказать в свое оправдание?
Она вскинула голову, выпрямилась с неожиданно проступившим достоинством отчаяния.
— Глерд, я взываю к вашей защите! Вы должны спасти меня!
— Почему? — поинтересовался я. — А вдруг вы там короля зарезали? Ну ладно, короля можно, у него работа связана с постоянным профессиональным риском, но если и малых детей закололи кинжалом? Или за ноги и головой об угол?.. Так, чтобы мозги в разные стороны?
Она отшатнулась, на лице крайнее отвращение.
— Глерд! Я не совершала преступлений!
— Тогда вас можно выдавать королевскому отряду, — решил я. — Думаю, вы легко докажете свою невинность.
Она вскрикнула:
— Нет!
— Что нет?
— Не выдавайте!
— Почему?
— Не будет суда, — выпалила она. — Меня просто заточат в башне и не позволят никому навещать!
— Почему? — спросил я. — Ах да, вы носительница некоей важной тайны? Тогда вас точно нужно в темницу. Государственные секреты воровать нельзя, это шпионаж. А так как вы перебежали границу, то это вообще международный шпионаж, страсти какие!.. А я не могу поддерживать противоправные действия против незаконного королевского режима.
