— И как? Не завяли? — не предвещающим ничего хорошего тоном поинтересовалась Паорэ.
— Кто не завял? — не понял старый знакомый.
— Уши, я спрашиваю, не завяли?
Бартош нахмурился, посмотрел на меня, в его глазах промелькнула тень понимания.
— Я понял. Ты её друг и хочешь меня побить, — заявил он, нацелив на меня палец. — Зря. Я тут совсем ни при чём.
— Ни при чём? Что значит ни при чём?
— Ни при чём — это значит, что мне это нафиг не нужно. Это всё батя с маман затеяли. Жениться, говорят, тебе надо, остепениться, туда-сюда.
— А ты, получается, против?
— Естественно, против. Жениться — это, выходит, всех прежних девок отвадить. Оно мне надо?
Мы с Пао переглянулись.
— Ну, так скажи родителям прямо, что не хочешь жениться, что тебе ещё рано, наври что-нибудь, придумай, пообещай, что из дома сбежишь, — стала перечислять варианты Паорэ.
Бартош тоскливо вздохнул:
— Да говорил я уже. А они даже слушать меня не хотят.
— Ты говорил, — подняла палец девушка. — А надо было не говорить, а делать.
— Что делать? Из дома сбежать? Ну а куда я, блин, убегу? Это же Город, тут меня за секунду найдут.
— А хочешь, я тебе помогу? — вмешался я в диалог.
Ральс повернулся ко мне:
— Поможешь? А как?
— Дай сюда руку!
— Ну… на.
Я взял его за руку. Потом взял за руку Пао.
В сознании полыхнуло алое пламя.
— Ух, ты! Вот это да!
Мир вокруг нас практически не изменился. Просто он постарел… часа на четыре. Прыгать во вчера или завтра я не рискнул. Те, у кого в барьерном рисунке не осталось ничего кроме зелени, могли в другое сегодня и не попасть. А вот в то же самое — запросто. Доказано на банде Астоэ…
На улице после нашего перехода стало темно и зажглись фонари.
— Всё. Можешь идти домой, — хлопнул я Бартоша по плечу. — В гости вы уже не пойдёте. Поздно.
Несостоявшийся жених почесал в затылке:
— А что ж я своим-то скажу?
— А что предлагали, то и скажи. Что так, мол, и так. Что ты аж по времени смог перепрыгнуть, лишь бы тебя не трогали. А ежели кто-то снова начнёт настаивать на женитьбе, можешь вообще в другой день улететь, только тебя здесь и видели.
— Круто! — восхитился предложенным Ральс. — Вот именно так и скажу. Маман-то, конечно, в слёзы ударится, но ничего. Батя поймёт. Сам, говорят, такой был… Ну, всё! Побежал. Спасибо, что помогли…
Парень нырнул в ворота. Мы двинулись в обратную сторону.
— Ты не боишься? — спросил я у Пао, заметив, как она хмурит брови.
— Нет, — тряхнула она головой и ускорила шаг. — Сам говорил, свои долги надо выплачивать…
В доме Аманти свет горел почти во всех окнах.
Решительно выдохнув, девушка повернула дверную ручку.
— Мам! Пап! Я пришла! — выкрикнула она, как только мы вошли внутрь.
В то же мгновение из коридора послышался шум шагов, а ещё через миг в проёме в конце прихожей появилась Иларэ Аманти. Схватившись за сердце, она устало прислонилась к стене:
— Доченька! Где ты была?! Мы с папой чуть с ума не со…
— Знакомься, мам! — перебила её Паорэ. — Это Дир. Я его люблю, и он отец моего будущего ребёнка.
Глаза у хозяйки дома стали как два пятака. Она покачнулась, потом приложила к сердцу вторую руку, увидела наконец меня…
— Фавий!.. Фа-авий!.. — прокатилось эхом по дому…
Сказать, что разговор у нас состоялся трудный — это ничего не сказать. Он длился почти два часа, но нужного результата мы так или иначе добились. Наверное, это потому, что Паорэ действительно любила своих родителей, а они любили её. Я же, как это обычно бывает, просто попал под горячую руку и получил-таки то, что заслуживал: их дочку-красавицу и скромное родительское благословение…
— Ты точно уверен, что мы ещё вернёмся сюда? — спросила Паорэ, когда всё закончилось и мы снова вышли на улицу. Вероятно, в последний раз. В последний из дней, откуда она убегала.
Я посмотрел на неё. Оглянулся на дом. Вздохнул…
— Проблема не в том, сможем ли мы вернуться или не сможем. Наша проблема в том, сумеют ли они принять нас такими, какими мы станем, когда вернёмся?
Пао мне не ответила, а просто сжала мою ладонь, словно бы говоря этим: всё, все долги выплачены, дела закрыты, прошлое нас больше не держит.
В глазах опять вспыхнуло алым. Мир вокруг нас привычно исчез, но через миг возродился…
Глава 23
Денег хватало впритык, но основная проблема заключалась не в этом. В первую очередь, нам не хватало времени. Судя по названию мира, это звучало как анекдот, однако в реальности именно время оказалось для нас самым невосполнимым ресурсом…
Искать тот «бойцовский клуб», где могли бы держать Анциллу, мы начали в Торговом квартале. Не сам клуб, конечно, а тех, кто мог подсказать, в каком направлении двигаться.
Лоточники, грузчики, мусорщики…
Каталы, карманники, сутенёры, букмекеры, продавцы дури…
С кем только не приходилось общаться, причём, не всегда добровольно с их стороны, чтобы узнать простую, в принципе, вещь: имеются ли в Городе такие места, где можно вживую посмотреть качественный мордобой?
Удивительно, но отвечали нам не слишком охотно, даже за деньги. А если и отвечали, то советовали, как правило, всякую хрень. Типа, на такой-то такой-то улице, в таком-то таком-то доме мы обязательно увидим то, что нам нужно. Каждый адрес мы проверяли. За пятеро суток их набралось около сорока, но все, увы, оказались пустышками. В том смысле, что драки без правил там действительно проходили, но на элитный клуб, какой я запомнил по «карантину», они не тянули. Максимум, на полубандитские междусобойчики или обычную разводиловку для провинциалов.
Ночи мы проводили в небольших хостелах, кои были в большом количестве раскиданы в ближайших от рынка кварталах. На что-нибудь лучшее у нас не хватало денег. Точнее, на само проживание в приличной гостинице их бы хватило, но тютелька в тютельку. А деньги нам требовались ещё и для взяток, вознаграждений осведомителям и прочих расходов, какие бы непременно возникли, когда мы нашли бы Анциллу.
Конечно, мы бы могли заняться их заработком, но только боюсь, что о поисках в этом случае пришлось бы забыть, на них бы у нас не осталось ни сил, ни времени. Местные же, по ощущениям, только этим и занимались — ковали своё финансовое благополучие. Ведь никакое бессмертие не устраняло присущее всякому социуму неравенство. Богатые богатели, бедные беднели, середняки изо всех сил старались выбиться в первую категорию и не попасть во вторую. Многое, если не всё, зависело от начальных условий.
У нас с Пао стартовые условия оказались достаточно неплохими. Все деньги, которые я получил от Мельны, когда уходил искать своих женщин, каждые новые сутки, ровно в ноль-ноль часов, восстанавливались у меня в кармане в прежнем объёме.
У баронессы тоже имелось несколько золотых. Их выделил ей отец, для мелких расходов, в первый же день после её возвращения в родные пенаты.
Как сообщила мне Мела, подобный финансовый бонус полагался всем, кто приходил в этот мир извне, но получить его можно было только в первые сутки и действовал он до тех пор, пока в аурах вновь пришедших ещё оставались белые, алые или золотистые нити. Дальше «правило неснижаемого остатка» уже не работало.
Почему так, подселенка не объяснила, а я не настаивал.
Пао же, вообще, этим вопросом не заморачивалась. Видимо, не считала его чем-то важным. Есть деньги, и хорошо, а как они появляются, её не интересовало. Тем более по ночам, потому что ночи у нас были заняты совершенно другим. Ночами мы предавались разврату, самому что ни на есть разнузданному. Почти как тогда, когда пробирались лесными дорогами из Ландвилия в северные баронства.
Даже не знаю, что на нас находило тогда и сейчас, но противиться этому мы не могли. Кипящая в крови страсть вкупе с бушующими гормонами требовала немедленного и неизбежного выхода, а вновь обретённая молодость делала этот выход настолько горячим, что и у меня, и у Пао буквально крышу друг от друга сносило. В последнюю ночь я даже забыл заблокировать в себе подселённую личность, в результате чего к утру она впала в прострацию и ни на какие запросы не отвечала. Зато, когда наконец очнулась, то устроила мне настоящую выволочку:
