величеству.
— Обращайтесь. Мое решение неизменно.
— Есть еще вопрос пленных, — напомнил князь Андрей.
— Нет, — объяснил Ингвар, — это два разных вопроса: вопрос о военнопленных и вопрос об уголовных преступниках. Как вы уже знаете от моего посланника, мы готовы обменять всех пленных на всех захваченных вами людей. По нашим предварительным данным вы увели с территории графства семь военнопленных и порядка пятидесяти гражданских лиц. В основном, женщин и специалистов. У нас сейчас находятся в плену тринадцать ваших солдат и офицеров, и мы готовы обменять их на всех тех, кто находится у вас в полоне. Должен отметить в этой связи, что, если женщины были изнасилованы, то мы требуем суда над насильниками не по гражданскому праву, а военно-полевым трибуналом. Вы ведь знаете, князь, в чем отличие?
Князь знал, оттого и скрипел зубами. Обычный гражданский суд определил бы денежную компенсацию и назначил насильнику относительно небольшой срок заключения, в особенности, если речь идет о крепостных. А вот военно-полевой суд, учитывая обстоятельства преступления, мог приговорить насильника к повешению.
— Хорошо, — согласился собеседник. — Всех на всех, и я прикажу провести расследование обстоятельств угона. Гарантирую военно-полевой суд в случае изнасилований и денежную компенсацию.
— Суд в присутствии моего наблюдателя и наблюдателя от императорской канцелярии.
— Ваше требование легитимно, — согласился князь Андрей. — Согласен. Но по моим данным у вас в плену находится не тринадцать, а девятнадцать моих людей.
— Все верно, — подтвердил Бармин. — Поэтому я разделил один вопрос на два. Тринадцать человек — это военнопленные. Шесть других — военные преступники, обвиняемые в убийствах нонкомбатантов, мародерстве и изнасилованиях. Их будет судить военный трибунал, на который будут приглашены наблюдатели от Галицко-Дмитровского княжества и от императорской канцелярии.
С этим было трудно спорить, но князь Андрей попробовал. Вот только Ингвар, не видевший в этом вопросе предмета спора, остался непреклонен.
Подобные разговоры, — к тому же повторявшиеся не раз и не два, — состоялись у Бармина со всеми пятью контрагентами и с директором императорской канцелярии бароном Климентьевым. Однако Ингвар был непреклонен и по истечении шести дней, — в течении которых он, более или менее, пришел в себя, — император вызвал его к себе в Новгород. Отказаться Бармин не мог, тем более, что ему гарантировалась неприкосновенность и охрана императорской гвардией. Сослаться на нездоровье тоже. Его уже видели появляющимся на публике, поэтому пришлось дать согласие.
В общем-то, это было даже удачно. Сегодня встреча в кремле, а завтра можно прямо из Новгорода вылететь в Гетеборг на коронацию Карла Августа. Императору, наверняка, уже известно и про то, что Ингвар является одним из всего лишь трех частных лиц из Великорусской империи, получивших персональное приглашение на коронацию, и о том, что он собирается жениться на шведской кронпринцессе. Возможно, поэтому он и дал зеленый свет Союзу пятерых. Но вот как он будет выкручиваться теперь в той ситуации, которую создал граф Менгден? Положение не из простых, и Бармин предполагал воспользоваться моментом, что называется, на все сто. Поэтому на семейном совете было решено, что в Новгород и Гетеборг сопровождать Бармина будет только одна жена — княгиня Полоцкая. Для императора она, прежде всего, племянница и дочь всесильного князя Северского, а для шведского двора она, во-первых, владетельная княгиня, а во-вторых, девушка, по возрасту годящаяся Ульрике Катерине в дочери.
«Так что всем сестрам по серьгам…»
Глава 9 (1)
1. Двадцать седьмое ноября 1983 года
В Новгород прилетели в два часа дня. Спасибо Глинским, конвертоплан типа «Кран» [111], доставшийся Ингвару в качестве приданного Дарены, был просто великолепен. Современный дизайн, улучшенная аэродинамика и более мощные, — по сравнению с другими машинами этого класса, — двигатели, сверхсовременное навигационное оборудование, мощное вооружение, включающее четыре турельные установки спаренных 22 мм автоматических пушек и восемь ракет класса воздух-воздух, и просторный, удобно устроенный и великолепно декорированный салон. В «люксе», расположенном близ кабины пилотов, могли со всеми удобствами разместиться шесть пассажиров. К нему примыкал крошечный отсек для двух стюардов с кухонькой, холодильником и прочими необходимыми в дороге вещами, а дальше — в центральной части фюзеляжа и в хвосте, — располагался служебный отсек: двадцать кресел для десяти телохранителей обоего пола, двух камеристок княгини и камердинера графа, а также для секретарей, советника, референта и фотографа. За «краном» следовали тяжелый конвертоплан-квадракоптер «Орлан» [112] с автомобилями кортежа и дополнительной охраной и два истребителя сопровождения, выделенные специально для этого перелета имперскими ВВС. Все-таки времена были непростыми, и формальный мирный договор с Союзом пяти все еще не был подписан.
Садились не на новом аэродроме в Кречевицах, а ближе к центру города, в старом аэропорту Юрьево, где их уже ожидали машины сопровождения, высланные императорским двором, так что через Новгород ехали большим кортежем и с громким полицейским сопровождением. И, наконец, в четыре часа дня, не заезжая домой, в принадлежащее Ингвару Ковенское палаццо, расположенное совсем недалеко от Новгородского кремля, Бармин и Мария прибыли в императорский терем. Впрочем, княгиню Полоцкую тут же пригласили на женскую половину, а Ингвар — разумеется, не сразу, а после получасового ожидания, — предстал пред грозные очи Его императорского величества Иван VIII. Император практически не изменился с их первой встречи в Ливадийском дворце. Был все так же монументален, грозен и несколько отчужден, словно бы и не венценосец, а земное воплощение бога-отца. Сидел на троне с прямой спиной, смотрел на стоящего перед ним Бармина и молчал. Смотрел, оценивал, что-то решал, если конечно решение не было принято заранее.
— Как вы себя чувствуете, граф? — Вопрос, которого Ингвар, если честно, никак не ожидал.
— Спасибо, Ваше Величество, — поблагодари Бармин, склонив голову в поклоне. — Гораздо лучше, но, увы, в идеальную форму я пока еще не пришел.
— Это было магическое ранение?
«Может быть вам, Ваше Величество, еще и ключ от комнаты, где деньги лежат?»
— Да, Ваше Величество, — ответил Бармин вслух.
— Правда ли, что вас лечил эльфийский заклинатель? — Любопытный вопрос, вернее, не вопрос даже, а намек на то, что «высоко сижу, далеко гляжу». Все вижу и обо всем осведомлен.
— Да, это так, — подтвердил Ингвар, которому в этом вопросе нечего было скрывать.
— С оборотнями, как я слышал, у вас так же сложились доверительные отношения? —
