— Нет! Пожалуйста! Я прошу тебя! — закричала Тай. — Ты должен спасти его! Пусть лучше умру я, но не он! Прошу! Прекрати!
В отчаянии Тай взвилась с места и атаковала Фассета мощным потоком ветра. Бог лишь с сожалением улыбнулся и покачал головой.
— Лучше и не пытайся, дитя, — с укором произнес он.
А мне в этот миг стало так невыносимо больно. Нет, я не боялся смерти. Но боль Тай буквально выворачивала меня на изнанку. Мне вдруг неистово захотелось остаться здесь. Быть рядом, опекать своих близких, видеть, чувствовать их жизни, созерцать. Меня накрыло от любви и горя. Два чувства слились воедино, а после я прозрел.
Вспышка — и весь мир будто на ладони. Невероятная ясность, необъяснимая легкость и ощущение мощи, которое доселе я никогда не испытывал.
«Ты сумел», — вдруг раздался в моей голове слегка удивленный голос Фассета.
Я и сам знал, что сумел. Теперь я был, как и они. Теперь я сам стал богом. А Шарган уже покинул мое тело и теперь божественный артефакт сослал ее из меня.
«Смешно стать богом и так и не успеть им побыть», — ответил ему я.
«Если я остановлю преобразование, Шарган вернется», — ответил мне Фассет.
«Я могу заменить Йолим, только оставь мне возможность быть на Адаре».
Фассет мешкал лишь секунду, а после взмахом руки остановил сферу и мощный поток шаргановой энергии ринулся ввысь в небо. Мои же силы мое тело вернулись ко мне.
Раны на груди начали стремительно зарастать, я чувствовал себя невероятно хорошо и необычно.
Я увидел заплаканное личико Тай. Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами и когда поняла, что и я смотрю на нее, ринулась с места и упала прямо в мои объятия.
— Ты жив! Ты жив! — зарыдала она.
Я приобнял ее своей огромной рукой, почувствовал ее теплую душу, ее любовь.
— Мне все равно придется уйти, — сказал я.
Тай отстранилась и удивленно уставилась на меня.
— Но почему? Почему? Ты мне нужен! Ты ведь обещал, что будешь всегда меня защищать!
— Этот мир нуждается в защите. И я буду его защищать. И тебя. Я буду всегда рядом.
Тай все поняла. Она отстранилась, грустно улыбнулась, а затем мокрыми от слез губами поцеловала мою щеку.
— И я всегда буду, — сказала она.
Вскоре мы попрощались, а затем Фассет перенес меня к морю, где лежала опустевшая капсула Йолим. Я погрузился в нее и погрузился в себя. Мое тело уснуло на века, но сознание не уснуло. Теперь я не оружие мертвых богов. Теперь я сам бог. Щит, чье призвание — защищать мир от шаргановой энергии. Тот, кто однажды очнется и убьет Шаргана. Теперь это мое предназначение.
Спустя двадцать лет
У утеса весело носились и играли трое рыжих детей — отпрыски герцогини Тайларии Хефус и герцога Рейгарда Хефуса. В тени открытого праздничного шатра чинно сидели дамы и господа. Высший свет и Виреборна, те, кто принимал все самые важные государственные решения. Герцог Боуль грустно улыбался, наблюдая за игрой детей. Его возлюбленная Элайна держала его крепко за руку и не сводила взгляда с величественно сияющего Божественного столпа. Слегка постаревшие матери-императрицы Мари и Линетт что-то серьезно обсуждали, а Тай то и дело пыталась пошутить и отвлечь их.
Император Абей Ананд Теодорес Девангер и принцесса Трея стояли на краю утёса, держась за руки. Брат и сестра каждый год в день Второго божественного восхождения приезжали к этому утесы, дабы почтить память отца, которого им так и не довелось увидеть в человеческом воплощении.
Теперь же они смотрели на сияющий Божественный столп Ананда — адаманта, который вернулся из других миров и воплощений, чтобы спасти людей Лоре-Адары. Смотрели на Несокрушимого — первого императора Виреборна и единственного адаманта, что был оружием богов, а стал Богом.
