Михаил скривился:
— И не лень было отрывать?
— Доброе железо! Не лень, — ухмыльнулся Олекса. — В кузнице на мечи перекуем — сгодится.
— Да уж, — Ратников на ходу прикидывал — как все это добро переправить? Да еще самих ватажников около дюжины…
На «мерсе»? Пожалуй… Сами-то потом уйдут, как-никак три коричневых браслетика имеются… А синих — из тридцать восьмого в средневековье — один!
Жаль, не спросил Лаатса — сколько человек на одном браслете можно? Сейчас уж не до того…
— Повозки никакой нигде не приметили?
— Как же не приметили, милостивец? — Олекса громко расхохотался и, подозвав Ондрейку с Прутком, приказал: — Тащите свою телегу! Ну, ту, что за причалом нашли.
Подойдя ближе, парни смущенно переглянулись:
— Ой! А нам-то одним не сладить.
— Парни! Помогите притащить.
В телегу — старую рассохшуюся — все добро и сложили. Часть молодцов по Мишиному указу уселось там же, часть — самые дюжие — впряглись в оглобли. Те, что в телеге — по этому поводу шутили, смеялись:
— Эй, лошадушки! Сенца пожевать не дать?
«Лошадушки» тоже смеялись и отвечали непечатно.
— Ну! Прощевайте, други! — Михаил обнялся с Олексой, потрепал по волосам сидевших в телеге Ондрейку с Прутком, кивнул всем. — Сильно вы мне помогли, век помнить буду! Супружницу мою спасли… и ребят…
Маша поцеловала всех в губы, не поленилась — по очереди:
— Дай Бог вам счастия!
— И тебе, боярыня! Токмо… куда ж мы поедем-то?
— А вперед! — махнул рукой Михаил. — Вон по той дорожке… А ну, взялись-ка дружненько… и-и-и… р-раз!
Сдвинувшись с места, телега, под общий смех, ходко покатила по садовой дорожке, мимо объятой огнем мызы.
Ратников быстро догнал повозку и, вытащив заранее приготовленный браслетик — бирюзовый, как весеннее небо — ловко подбросил его под колесо… Послышался хруст… Телега и все сидевшие в ней люди, а также и впряженные в оглобли «лошадушки» — исчезли в один миг, как и не было! Вот так вот взяли и просто растворились в воздухе!
Маше-то это было привычно, а вот парням…
— Ну, ни фига же себе! — Ромик с Игорьком переглянулись. — Это что ж такое делается-то, а? Нам что, это все показалось?
— Нет, ребятишки, не показалось, — не стал разочаровывать парней Михаил. — «Назад в будущее» смотрели? Старый такой фильм…
— Ну…
— Ну, вот и здесь — то же самое.
— А мы…
— Сейчас и мы вернемся домой. Потом можете всем рассказать… если поверят.
Парни очумело хихикнули:
— Вот именно… если поверят. Дядя Миша, а мы на машине поедем?
— На машине? — Ратников посмотрел на пижонский «мерс» и улыбнулся. — А почему бы и нет? Чай, комфорт заслужили!
— Да и браслетики экономить надобно, — добавил он уже тише, буквально себе под нос, — может, еще и сгодятся когда.
Дождавшись, когда все уселись, Ратников мягко тронул машину, выворачивая руль на закат, фыркнул двигателем, наезжая на положенный на дороге браслет.
Единственное, о чем он сейчас пожалел — то, что не успел написать письмо местным правоохранительным органам. Впрочем, помогло бы? Ничего, через два года здесь будет советская власть… А Вера Эале — девушка жесткая, памятливая…
Глава 20
Лето. Окрестности Чудского озера
СНОВА ДЕМОНЫ…
Сознание видит в прошлом сотворение настоящего…
Поль Вен. Как пишут историю. Опыт эпистемологии
Местность вокруг поначалу показалась всем незнакомой. «Мерседес», подернувшись на мгновение синим холодным туманом, неожиданно вынырнул почти у самой воды, едва не въехав в озеро. Ну да, ну да, Лаатс же предупреждал — могут быть и пространственные изменения. Впрочем, и черт с ними — лишь бы в другом повезло, ведь вроде бы все правильно сделал, направил машину на запад…
— Странное какое-то озеро, — изумленно прошептал Игорь. — Дядя Миша, а мы вообще где?
Ратников и сам бы хотел это знать — где. А еще больше — когда, в какой день явились?
Михаил поднял голову — оранжево-золотистый шар солнца маячил за кронами сосен. Похоже, дело к вечеру, наверное, часов шесть-семь…
— Господи! — выйдя из машины, Маша всплеснула руками. — А ведь это — Танаево, парни!
— Да ладно! — не поверил второй побегушник, Ромик. — Мы ж на Проклятом острове были… а это, наверное, далеко…
— Далеко, далеко, — обычно державшийся куда как скромнее Игорь тихонько стукнул приятеля по затылку. — Можно подумать, ты хоть во что-нибудь врубаешься!
— А, можно подумать — ты…
— Цыц! — Миша настороженно прислушался. — Кажется, едет кто-то! А ну-ка глянем…
Выскочив из салона, он подбежал к озерку, раздвинул руками кусты, заметив голубую кабину старого «сто тридцатого» ЗИЛа. Колька Карякин купаться приезжал!
Та-ак! Ратников облегченно перевел дух — одной проблемой меньше.
— Миша, а мы ведь и вправду — у себя! — указывая на мусорную кучу, радостно закричала Машенька. — Вон, тут и бутылки, и банки, и пакетики разные.
Михаил усмехнулся — да уж, что и говорить — все приметы цивилизации были налицо.
— Что ж, — молодой человек подошел к машине и уселся за руль. — Тогда поехали, что тут время терять?
Негромко заурчал двигатель. Мягко перекатываясь на ухабах, «мерседес» выехал на лесную дорожку и неспешно покатил в сторону поселка. Танаево озеро — это было хорошо, очень хорошо! Сразу отпадала главная проблема — как выбраться с острова. А моторку Горелухину можно и попозже вернуть… не слишком затягивая, понятно.
Михаил улыбался — славно, ах как славно! Напевал даже:
— Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве…
— Пожелай мне удачи в бою, — тонким красивым голосом подтянула Маша. — Пожела-а-ай мне…
Вххх!!!
Ратников резко затормозил на развилке. Поворот налево вел в поселок, правый… А стоит ли время терять? Стоит! Не так тут и долго ехать, минут пять-десять…
Подумав, Михаил решительно свернул вправо.
— Миша! А на кладбище-то нам зачем?
— Да так… Заедем, посмотрим. Надо!
Он сказал это таким непререкаемо-уверенным тоном, как обычно говорят на пару родные президент с премьером, демонстрируя глуповатому и доверчивому «пиплу», неустанную об оном заботу.
— Подождите! — доехав до кладбища минуты за три — дорога оказалась на удивление хорошей, — Ратников выскочил из машины и быстро зашагал вдоль могилок. Солнце мелькнуло меж сосен. С гомоном взметнулись вверх жирные вороны и галки.
Нету!!!
Ратников волновался — все же боялся увидеть свежую могилку, венки… «от воспитанников детского дома» и прочие… А не было ничего! Вот тут, под приметной сосною… один нетронутый бугорок. И никакой могилки!
— Господи… Господи! Неужели…
Молодой человек мысленно вспоминал слова благодарственной молитвы… Господи, Господи, спасибо тебе… за все спасибо, за все…
Впрочем, еще не все, не все… вечерело уже, и следовало спешить.
Усевшись за руль, Ратников, не жалея подвески, с рычанием бросил машину вперед:
— А ну-ка, держитесь! Покатаемся… Летя-а-ать утки…
Помчались, подпрыгивая на ухабах, Маша и парни смеялись — здорово им было, словно на американских горках. Вот уже и поворот, вот грунтовка в поселок, можно прибавить скорость… Михаил так и сделал — лети, «мерседес», лети!
Долго лететь не пришлось — километра за три до поселка, перекрывая дорогу, стоял бело-синий милицейский «форд» с мигалками и надписью «дорожно-патрульная служба».
Черт! Вот об этом-то Михаил и не подумал… а надо было бы! И откуда они здесь взялись, интересно? Что, ловят кого-то?
— Командир, извини, — затормозив, Ратников развел руками. — Документы дома забыл, штраф заплачу любой! Или… может, так договоримся?
— Не договоримся! — резко возразил инспектор. — А ну, выходим из машины, граждане! Так-так… документиков, говорите — нету?
Гаишников было двое — один, с погонами младшего лейтенанта, толстый, другой — капитан — сутулый, тощий. Капитан, ишь ты! Не просто сержанты… Случилось в районе что?
Мамлей вытащил из кобуры пистолет:
— Вон туда, к дорожке отошли… Бежать не советую!
— А мы и не собираемся! — неожиданно дерзко отозвался Игорек. — Вы пистолетом-то не размахиваете — не видите, дети перед вами, и женщины…
— Тюленков, ты и впрямь это… пистолет-то убери, — быстро приказал капитан.
Младший лейтенант подчинился с явною неохотой, а капитан меж тем повернулся к Мише:
— Запаску снимите, молодой человек!
Запаску? При чем тут запаска?
Господи!!! Так это же… Это же он сам, Миша, себе и подсуропил! А кто звонил по телефону доверия и мерзким голосом сообщил о наркоте, якобы спрятанной в запасном колесе ретро-«мерса»? Хотел курьера подставить… а получилось — себя! Классически, прямо по Черномырдину — хотели как лучше…
