Он посмотрел по сторонам, снизил голос до шепота и, приблизив голову ко мне, сказал тихохонько:
– Я все время чувствовал в вашем высочестве некую, уж простите, могучую силу. И, мне очень неловко такое сказать, но это темная сила… настолько темная, что меня просто оторопь берет!.. Еще раз простите, ваше высочество, я просто не понимаю, как вы остаетесь паладином и рыцарем Света…
Я хотел попробовать встать, но в подбрюшье все еще колет, ладно, пусть успокаивается, я почти не спешу.
– Но вы, – напомнил я, – сумели как-то воспользоваться?
Он развел руками.
– Тут совпало, что я в самом деле величайший маг Севера, и то, что ваша темная сила сама ищет выхода. Однако, ваше высочество, вам нужно научиться держать ее за более крепкими запорами. Я поднял своими силами только снег, но когда стал получать по тонкой нити вашу мощь, сами видели, что началось…
Я зябко передернул плечами, скривился, тело все отзывается болью, будто меня недавно долго били деревенскими кольями.
– Это все от меня?.. Что же я за чудовище… Ладно, никто не видит.
– У вас огромная мощь, – сказал он почтительно, – но… дикая. Даже не знаю, можно ли ею как-то управлять. Но лучше и не пытайтесь. Она сломит вас, как бык сухие стебли травы, даже не прилагая усилий.
Я тяжело вздохнул.
– Хорошо, буду знать. Сейчас вы как?
– Опустошен, – признался он. – Теперь снова копить магию… очень долго. Но я не мог не принять вызов! И потому маги, устроившие снежную бурю, погибли. А тот, кто их послал и надоумил, лежит в своей далекой башне без сознания. И в таком виде пробудет несколько месяцев. Такова расплата проигравшему схватку.
– А вы?
– Я тоже, – сказал он негромко и посмотрел по сторонам. – Я сейчас совершенно… как бы сказать, в общем, меня побьет и ребенок. Хорошо бы отлежаться на дне какой-нибудь телеги посреди вашего войска. Кормить почти не надо, буду спать месяц-два… не знаю. А когда отойду, я к вашим услугам. Вы очень интересный… и странный человек, хочу быть к вам поближе.
– Только не старайтесь достать ту темную мощь, – сказал я. – Не хотелось бы ее снова даже видеть.
Его так передернуло, что почти отбросило в сторону.
– Да ни за что!
– Вот и ладно, – сказал я. – А то от неожиданности могу и вдарить…
Его лицо стало бледным.
– Даже не думайте о таком!.. Кто знает, что у вас за удар, если в нем будет и темная мощь… Сейчас вы как?
– Попробую встать, – сообщил я.
– Давайте, – сказал он, но сам выпрямился с таким трудом, словно держит на плечах гору, – помогу. Хорошо, вас отыскали так быстро и почти вовремя.
Я покосился по сторонам.
– Кто отыскал?
Он посмотрел с интересом.
– А вы не помните?..
– Нет…
– Примчался некий призрак, велел немедленно идти с ним. Могучий такой с виду, крепкий, взгляд просто королевский… Мы и примчались, я сделал все, что мог. Смерть вам уже не угрожает, а молодость свое возьмет.
– Логирд, – сказал я. – Это точно Логирд, некромант.
– Некромант?
Я сказал победно:
– Некромант, за которого церковь ходатайствовала, чтобы его не отправляли в ад. А так как и в рай ему нельзя, то оставили шататься здесь.
Он проговорил озадаченно:
– Никогда бы не подумал такое на церковь. Оказывается, они понимают, что иногда лучше сотрудничать…
– Логирд, – сказал я еще раз. – А я уже думал, его и нет на свете. На этом свете. Ладно, потопали? Или вы перенесете обоих… хотя вот башни Геннегау.
Он покачал головой.
– Честно говоря, сам едва передвигаюсь. Даже на своих двоих. Все силы истратил, чтобы перенестись сюда, хотя я и был вообще-то рядом. Нам стоит протащиться пару сотен шагов, Ваше Величество, а там большая дорога, нас подвезут. Только вот этот ящик…
– Тогда сделаем так, – сказал я. – Зайчик, ко мне!.. Бобик, мой замечательный щенок!.. Ко мне!
Во дворце нас встретил переполох, дескать, черный конь Ричарда убежал, но быстро успокоились, увидев его подо мной, а Бобика – гордо бегущего рядом.
– Все в порядке, – сказал я измученно. – Сэр Жерар… распорядитесь созвать всех алхимиков, которые пришли ко мне и приняли мою власть… Можете пригласить и тех, кто не принял… скажите про экстренную важность…
Он поклонился.
– Куда пригласить? Прямо во дворец?
Я спросил с неудовольствием:
– А что, мне куда-то идти? Вообще-то нужно где-то в пристройке организовать для них мастерские и лаборатории, им пока много не надо, еще не знают своих настоящих аппетитов… Все, выполняйте!
Он поклонился, что-то почуял.
– Ваше Величество, тот ящик, что остался на коне…
– Перенести в мой кабинет, – распорядился я.
Через час в большом зале собрались маги, колдуны, волшебники и чародеи, теперь именуемые алхимиками, а то и вовсе просто учеными.
Я вышел к ним, все еще чувствуя непонятную слабость, поднял руку.
– Времени мало, буду говорить коротко. Вы заняты самими важными делами на свете, однако даже их придется отложить на время… иначе придется отложить навсегда. В отличие от простого народа, а к простому отношу и знать, вы знаете, что после прибытия Маркуса здесь погибнет все. Потому думайте, что можем сделать, чтобы не дать этой небесной сволочи уничтожить наш сад, нашу жизнь, наши мечты и планы!
Один из магов заверил:
– Ваше Величество! Мы знаем о ваших усилиях и поддерживаем полностью. Клянусь от имени всех, кого знаю хорошо и кого знаю плохо, мы явимся в долину Миелиса и дадим бой… как сможем.
– Хорошо, – сказал я также коротко. – Этот грозный час уже близок, вы знаете.
– Знаем, Ваше Величество.
Они расходились медленно, останавливаясь и завязывая новые контакты, ученые – народ замкнутый, им нужны вот такие симпозиумы и встречи, а я с тоской и непониманием поглядывал в окно, стараясь понять, как это Маркус виден все время, словно весь мир застыл, хотя вроде бы смена дня и ночи намекает, что где-то что-то вращается и даже вертится, если верить Галилею.
Впрочем, если Маркус вообще из другой реальности, то это объяснимо, хотя все равно необъяснимо, но все равно объяснимо: там, дескать, все не так. А как, не знаем.
Последние из магов покинули зал, но едва за последним захлопнулась дверь, за моей спиной раздался приятный интеллигентный голос, полный тонкой иронии:
– Не правда ли, прекрасное зрелище эта Багровая Звезда?.. Уже похоже на закат, что вскоре накроет всю землю.
Я сказал невесело:
– Понимаю, почему вы все-таки предпочли бы оставить Иисуса Христа…
Он спросил в недоумении:
– Оставить? А к чему этот странный переход от Багровой Звезды к Иисусу?
– Появление Маркуса, – сказал я, – и то, что вы никогда даже не пытаетесь порочить имя Иисуса… как и вообще созданную им церковь, звенья одной цепи. Ведь вы оставили его в покое, никаких нападок, никакого вреда его имиджу!
Он изумился:
– Да разве не я искушал его в пустыне?.. Не уговаривал броситься со скалы и проверить, в самом ли деле сын Творца или же просто помрачение ума?
– Все так, – признался я, – но тогда Христос был жив… и казался опасным. А сейчас это просто знамя учения Павла, к которому Иисус имеет очень слабое отношение.
– И чем оно должно нравиться мне?
Я покачал головой.
– Само по себе… ничем. Однако Христос – это церковь, которую он основал лично и поставил первым епископом своего ученика Петра.
– Ну-ну, – поощрил он, видя, как я трудно подбираю слова, – чем же мне теперь Иисус вдруг стал мил?
– Он не стал мил, – пояснил я, – но со своей церковью стоит между человеком и Создателем. А чем больше посредников, тем больше помех, искажений, неверно понятых толкований… в общем, прекрасные возможности вставлять палки в колеса.
Он нахмурился, сказал сухо:
– Договаривайте. Я заметил за вами одну весьма опасную идею. Вы ее и боитесь развивать, справедливо опасаясь неприятностей, и в то же время вас как будто несет по скользкому льду в сторону замерзшего водопада.
– Хорошее сравнение, – похвалил я.
– Боюсь, что и верное.
Я сказал почти весело:
– Боитесь? Почему боитесь?
– За вас боюсь, – сказал он сердито. – Вы очень ценный экземпляр. Я счастлив, что у меня такой воин… хотя вы себя им не признаете, как вы часто говорите, ни за какие пряники. И хоть сейчас вы…
– Схожу с вашей дорожки? – спросил я весело.
Он покачал головой.
– Нет, напротив. Вы переходите на бег! А так можно споткнуться и повредить себя. Как мне кажется, вы все ближе подходите к тому, чтобы замахнуться на существование самой церкви?
Я вздохнул, развел руками.
– Даже и не знаю, на что замахиваюсь. Вот такой я замахиватель, всегда на что-то да поднимаю руку… Однако уже научен горьким опытом и знаю, что любой замахиватель должен что-то предлагать взамен, иначе останется только ломателем… а это мелко и гнусно.
– И что предлагаете взамен… даже мне это выговорить трудно, взамен церкви?
