В Уфе на моторостроительном заводе в инициативном порядке (после моей подсказки), освоили выпуск небольших двигателей, мощностью 8-10 л.с. На их основе начали делать мотоблоки (опять же с моей подсказки), которые пользовались бешеным спросом. Тем более, что приобрести их можно было в кредит, а рассчитаться сельхозпродукцией по фиксированной цене. Желающим переселиться по госпрограмме освоения Сибири, Дальнего Востока и Целины (да, и такую мы запустили) мотоблок со всеми навесными приспособлениями выдавался бесплатно за счёт государства. Производство мотоблоков целиком отдали в промартели. Так же артельщики полностью забрали себе выпуск всевозможных мопедов, мотороллеров.
Однажды я на встрече с активом промартелей от руки набросал эскиз квадроцикла. Каково же было моё удивление, когда буквально через несколько месяцев, во время одной из поездок в Куйбышев, я увидел рассекающего на четырёхколёсной машине агронома. Тут же среагировали военные, пограничники, милиция. Всем внезапно понадобились такие машины. И если как артиллерийские тягачи они были откровенно никакие, то как платформа под пулемёт были выше всяких похвал.
25 мая 1937 года в Париже начала свою работу Всемирная выставка. В день открытия над Парижем величественно проплыл наш флагманский дирижабль "Советский Союз". Сделав круг над городом и покрасовавшись для фотографов и кинооператоров на уровне верхней площадки Эйфелевой башни, он совершил посадку в аэропорту Ле-Бурже. При этом ему не понадобились ни швартовочная команда, ни причальная мачта. Все присутствовавшие при этом застыли в изумлении, когда через переднее остекление рубки дирижабля увидели командира корабля, спокойно курящего трубку. СПОКОЙНО! КУРЯЩЕГО! ТРУБКУ! В ДИРИЖАБЛЕ! и это буквально через три недели после того, как в Америке за считанные секунды сгорел другой воздушный гигант, немецкий дирижабль " Гинденбург" унеся с собой жизни 36 человек. А тут этот русский безумец спокойно курит, буквально сидя на пороховой бочке. Сразу после приземления вездесущие журналисты бросились к сошедшим с трапа пассажирам с вопросом, не испытывают ли они страха летать на огромном баллоне с взрывоопасным газом, на что наши со смехом отвечали, что наш дирижабль абсолютно не опасен, так как наполнен не горючим газом.
Советский павильон почти не отличался от того, что был в моём мире. Так же его венчала скульптура Веры Мухиной "Рабочий и колхозница", но прямо у входа расположилась ещё одна композиция, к созданию которой приложила руку моя жена Ольга. Как оказалось, она прекрасно рисует. И вот однажды вечером мы сидели за чаем и рассуждали о хрупкости мира. Я обмолвился, что развитие вооружений может привести к тому, что вся жизнь на планете будет уничтожена за считанные часы нажатием одной единственной кнопки.
— Какой же хрупкий наш мир, — со вздохом горестно произнесла Настя, а Ольга вдруг схватила лист бумаги и карандаш и быстро-быстро начала что-то рисовать. Буквально через четверть часа она подняла глаза, удивляясь воцарившейся вокруг тишине. На листе был рисунок маленькой девочки, держащей на ладонях стеклянный земной шар. В девочке без труда можно было узнать популярнейшую и известнейшую в СССР певицу Анастасию Головину, мою Настю. Ещё через пару дней этот набросок увидел зашедший в гости Сталин. Который, в свою очередь, показал его архитектору Борису Михайловичу Иофану, к тому времени уже занимавшемуся проектированием советского павильона. Так набросок дошёл до Веры Мухиной, которая немедленно затребовала к себе автора рисунка и модель. Итогом стала скульптура маленькой девочки, держащей в руках хрустальный земной шар, который даже на вид был хрупким и невесомым. На постаменте была высечена надпись на латыни "mundus est fragile", что в переводе означает "мир хрупок". На самом деле Земля из хрусталя была не такой уж и хрупкой. Чтобы избежать каких-либо случайностей, я обработал её Силой. Это в скором времени сыграло свою роль, когда фанатик из профашистской организации выпустил в скульптуру целую обойму из пистолета. Одна из пуль попала в шар и пробила его насквозь, оставив после себя отверстие с паутиной трещин вокруг. В последствии именно в таком виде эта скульптура заняла своё место у входа в здание только что образованной ООН, а стрелявшего фанатика назвали единственным в мире идиотом, устроившим дуэль со скульптурой и проигравшим её. По странному стечению обстоятельств пуля попала точно в то место, где на карте располагается Берлин. Символично.
В целом экспозиция мало отличалась от той, что была в моём мире. Разве что добавились мотоблоки, мопеды и мотороллеры, новые модели радиоприёмников в красиво оформленном корпусе, да пара автомобилей, до мелочей похожих на 21-ю "Волгу" и трёхдверную "Ниву".
В рамках культурной программы поехал и я с Настей. Предстояло поучаствовать в концерте мастеров искусств совместно с театральной труппой Московского Академического Художественного театра и Краснознамённым ансамблем песни и пляски Красной Армии под руководством А. В. Александрова.
Концерт состоялся в Гранд-опера. Не знаю, что именно ожидали увидеть почти 2 тысячи французов и представителей других стран-участников выставки, Может казаков верхом на медведях с балалайками в руках, но когда занавес поднялся, на сцене стояла Настя в чёрном платье в стиле Коко Шанель с национальным флагом Франции в руках. За её спиной стоял в полном составе ансамбль Александрова. С первыми аккордами в зале воцарилась тишина. Ни кто не ожидал такого начала концерта. И тут в зал полился чистый звонкий голос под аккомпанемент симфонического оркестра.
Allons enfants de la Patrie
Le jour de gloire est arriv;
Contre nous de la tyrannie…
(Марсельеза — Гимн Франции) [36]
После небольшого замешательства зал встал. А когда вступил хор мощных мужских голосов, то, казалось, даже стены завибрировали. Хрупкая девушка с красивым голосом, стоящие за её спиной плечом к плечу суровые мужчины в военной форме, развевающийся флаг Франции, всё это вызвало у зрителей чувство эйфории. У многих слёзы текли из глаз от переизбытка чувств. По окончании исполнения гимна Настя вскинула вверх руку с флагом и громко прокричала.
— Vive la France.
Зал разразился громом оваций, подобных которым этот зал ещё никогда не знал. Крики "Браво", " Vive la Russie". На сцену полетели букеты цветов. Тем временем, передав французский флаг подошедшему строевым шагом солисту ансамбля Александрова, Настя вновь вышла на середину сцены. Полилась плавная музыка и слова с неподражаемым французским грассированием, взлетели под самую крышу зала.
Pardonne-moi ce caprice d'enfant
Pardonne-moi, reviens moi comme avant
Je t'aime trop et je ne peux pas vivre sans toi
Pardonne-moi ce caprice d'enfant
Pardonne-moi, reviens moi comme avant
Je t'aime trop et je ne peux pas vivre sans toi… [37]
Я говорил, что до этого были овации? Я ошибался. Вот сейчас действительно были овации, подобные взрыву вулкана. Казалось, что ещё чуть-чуть и стены разлетятся мелкими осколками во все стороны. Публика просто сошла с ума и неиствовала. Сцену буквально завалили неизвестно откуда взявшимися цветами. Настя изящно раскланивалась и даже это вызывало у зала просто бешеный восторг. Вся эта вакханалия могла продолжаться очень долго и я, не ожидая её окончания, вышел на сцену. Так уж повелось, что выступал я всегда в белом. На этот раз это был безупречный белый смокинг. В паре с Настей в её чёрном платье мы смотрелись просто великолепно. Заиграла музыка, заставляя зал утихнуть, и Настя запела первые строки " Вечной любви". По моему у нас получился дуэт не хуже, чем у Мирей Матье и Шарля Азнавура [38].
