падение завершилось, и я шлепнулся на жесткий земляной пол подземелья.
Светящейся паутины здесь больше не было, и я очутился в кромешной тьме, пахнущей сыростью.
— Лёха! — позвал я своего приятеля-некроманта.
Голос мой прозвучал неожиданно громко и откликнулся эхом из бездонной тьмы сверху.
Я шарахнулся в сторону и вжался в холодную земляную стену, опасаясь, что сейчас мне на голову откуда-нибудь как свалится одна из Арахнинских деток, и кирдык мне.
Череп блеснул красными огоньками глаз.
— Чего тебе?.. — подал голос Лёха.
— Можешь засветиться как-нибудь поярче? — почти шепотом спросил я приятеля. — Темно, хоть глаз выколи.
Лёха фыркнул.
— Я, между прочим, почтенный некромант первой степени, а не подвесной фонарь!..
— Ну пожалуйста, не будь сволочью. В конце концов, в этой беспросветной жопе застряли мы оба.
Лёха вздохнул. И спорить больше не стал.
Свечение его глаз из красного стало ярко-голубым. Теперь я мог разглядеть очертания подземелья — это была огромная земляная галерея, не очень широкая, но вытянутая вверх настолько, что даже с некромантом такой мощности, как у меня сейчас, увидеть свод не представлялось возможным. Из стен кое-где торчали старые корневища. А под ногами белела куча крупных костей.
И вряд ли это были кости животных.
— О, а здесь многолюдно, — проговорил Лёха, вращая глазами-прожекторами.
И тут от кучи костей начало медленно отделяться светящееся голубоватое облачко, увеличиваясь в размерах с каждым мгновением и обретая человеческие очертания. Потом — еще один...
Причем у первого мертвеца в брюхе имелась сквозная дыра, из которой по земле тянулось что-то светящееся, а у второго призрачная плоть буквально стекала с костей и капала на пол, тут же угасая.
Колоритное зрелище, однако.
— Лёш, не надо больше, — попросил я. — Мне и эти-то не нравятся, а уж с целой толпой разваливающихся призраков мне будет совсем гадостно.
— Подумаешь. Обычные мертвецы. Они, знаешь ли, редко когда симпатичными бывают, — отозвался некромант.
— Ну ты к ним привычный, а я вот не очень.
— Ладно, — согласился Лёха. — Мы этих первопроходцами пустим — пущай дорогу освещают.
Я вздохнул.
В памяти невольно всплыла страшненькая сказка — кажется, русская народная. Где девочка ходила к бабе-Яге, насадив череп любимой матушки на посох. Картинка для детской книжки была, надо сказать, зачетная.
Но у меня теперь имелись фонарики покруче.
Призраки, чуть покачиваясь из стороны в сторону, побрели вперед. Следом за ними двинулся и я.
По идее, мне нужно было первым делом найти озеро и сунуть в него эту несчастную кудель из волос. Тогда арахны стали бы безопасны, и я мог бы уже спокойней обследовать город.
Вот только где мне это озеро искать? Ни гильдия, ни яжмать-паучиха не дали мне ни карты, ни ориентиров.
И пока я размышлял над своим грандиозным планом захвата лидирующих позиций в аду для арахнофобов, над моей головой раздался отчетливый вздох и урчание.
Невольно замедлив шаг, я направил взгляд Лёхи наверх, и даже дыхание в груди задержал, чтобы не выругаться громко и по-русски.
Потому что прямо над моей головой на крепкой белой сети сидел полупаук-получеловек. Как Арахна, только мужик, здоровый и волосатый.
Он спал, раскинув свои могучие паучьи лапы в разные стороны. Только богатырского храпа не хватало для полноты картины.
— Предлагаю слегка ускориться, — пробормотал Лёха.
— Угу, — приглушенно промычал я в ответ и принялся в десять раз энергичней переставлять ногами, стараясь не шуметь.
Дальше проход сузился, свод опустился до обозримой высоты, и примерно через полчаса подземелье круто взяло вверх. Впереди забрезжил дневной свет.
Добравшись до выхода, я прижался спиной к земляной стене. Призраки остановились рядом со мной. Не скажу, что это было очень приятно, но выбирать не приходилось.
Я затаил дыхание и осторожно выглянул наружу.
Прямо передо мной тянулась широченная дорога, выложенная белыми плитами. Никакого дождя здесь не было и в помине. Причем, похоже, не только сегодня, но и весь последний год как минимум — земля вокруг выглядела мертвой и безжизненной. Деревья серыми скелетами возвышались над ней, как мертвые стражники.
Справа от дороги возвышалось полуразрушенное строение, похожее на гигантскую казарму — длинное, вросшее в растрескавшуюся землю по самые окна и с проваленной двускатной крышей.
Перед зданием двумя ровными рядами стояли двухметровые каменные воины. Они застыли в выжидающих позах, сжимая в руках мраморные мечи. Грудь и плечи им закрывали тщательно проработанные латы, высокие шлемы с гребнем защищали головы. Чуть дальше здания виднелись покривившиеся плиты позеленевших каменных саркофагов, а за ними располагался храм — или, вернее, то, что от него осталось. Купол полностью обвалился, одна из стен тоже была наполовину разрушена.
С другой стороны от дороги стояло приземистое полукруглое строение с рядом колонн и галереей — оно сохранилось довольно хорошо.
Настолько хорошо, что промеж колонн на плотной белой паутине устроилось еще одно восьминогое чудовище. На этот раз, похоже, женского пола, хотя я не был уверен. Но по крайней мере по сравнению с братцем оно выглядело хрупким и небольшим.
За полукруглым зданием тянулась улица — от домов мало что осталось, но украшенные лепниной обломки говорили о том, что жили здесь явно не простые люди.
А над всем этим постапокалиптическим пейзажем тянулось золотое мерцающее небо, сотканное из паутины великой богини.
— Ну и где же здесь озеро? — негромко проговорил мой напарник.
Чудовище, дремавшее промеж колонн, зашевелилось.
Спало оно явно куда более чутко, чем махина в подземелье.
Я шустро спрятался обратно в тень.
Сердце гулко забилось.
— Тише, — умоляюще прошептал я Лёхе.
Чуть подождав, я снова высунулся наружу. Тварь, к счастью, все-таки не проснулась, и я облегченно выдохнул.
Пронесло.
Но куда идти дальше?
По логике, озеро, в которое мне предстояло бросить плетеную хрень, все-таки должно было быть мокрым. По крайней мере, мне так показалось. А если в озере есть настоящая вода, то и растения вокруг должны быть живые. И если бы, блин, сейчас стояло лето, отыскать нужное направление вряд ли составило бы много труда.
Но на дворе-то осень!..
Я сделал шаг из своего укрытия, и Лёха сердито одернул меня во весь голос:
— Глаза-то разуй, смертник прости Господи!..
Спохватившись, я переключил глаза в режим магического видения — и аж вздрогнул от количества иллюминации вокруг.
На некоторых плитах, вокруг строений и даже просто на земле сияли неизвестные мне разноцветные символы, линии и целые световые стены!
А прямо рядом с моей
