Скинув одежду, я устроился на кровати и осторожно притянул к себе хрупкое тело, стараясь не потревожить сломанную руку. Чуть пошевелившись, Хелли прижалась спиной ко мне, но уже через секунду повернулась, открыв сонные глаза с золотистыми искрами, и спросила сонным и хриплым голосом:
— Шай?
— Я, демонёнок. — Я ласково откинул непослушную прядь иссиня-чёрных волос с её лица. — Всё уже почти закончилось. Верхушка гильдии в тюрьме замка, маги под надёжной охраной в Академии, а Чариниту ти Зауэр и вампира казнят, как только правитель Эллидара получит нужную информацию. Гильдия магов практически перестала существовать.
— Это не может не радовать, — вздохнула магичка, пододвигаясь ближе и положив здоровую руку мне на талию.
Носом Хелли уткнулась мне в ложбинку между ключиц, вызвав невольную улыбку. Сейчас её прикосновения и её полное доверие вызывали у меня не острое желание, а безграничную нежность, которой я раньше за собой не замечал.
— Хелли, — тихо позвал я, проследив кончиками пальцев линию скул. Девушка тихо и сонно промычала что-то неразборчивое в ответ, заставив меня наклониться ближе и прошептать: — Я нашёл Ауста Валанди.
— Что? — На меня практически сразу уставились её внимательные глаза.
Когда было нужно, она могла мгновенно проснуться, и мне льстило то, что в моих объятиях она всегда предпочитала расслабиться. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока в ней не просыпалось ехидство.
— Я нашёл Ауста, — повторил я, устроив голову Хелли у себя на плече. — Его выманили из дома просьбой помочь магу из гильдии, но до него он не добрался. По дороге его перехватили и опоили какой-то дрянью, так что в сознание он пришёл только в Академии. У него собрались забрать силы, так же как и у остальных преподавателей. Мы вовремя успели — следующим в очереди после директора Итрона и того юного вампирчика был твой дедушка.
— Где он сейчас? — Девушка приняла попытку встать с моего плеча, но я мягко её удержал:
— Хелли, с ним всё в порядке. Сейчас он в замке у Рантисара Эллидарского и вряд ли прибудет сюда до завтрашнего утра. Ему необходим отдых, так же как и многим другим. В том числе и мне.
— Хм, великий Шайтанар не всемогущ? — ехидно прищурилась человечка, с удобством устраиваясь на моём плече.
Хм, в кои-то веки — сама!
— Если сейчас одна ехидная магичка не ляжет спать, то мне придётся заставить её замолчать одним проверенным способом, — усмехнулся я, закрывая глаза.
Моё тело, впрочем, как и её, тут же накрыло одеяло, хотя мне вполне хватало её тепла, причём настолько, что я уже практически погрузился в сон. Но недовольное бурчание заставило улыбнуться и накрыть ладонью тонкие пальчики, лежавшие на моей груди.
— К этому способу я уже почти привыкла.
Привыкла. И не только к способу, но и ко мне. Это приятно радовало, только я не знал, что эта маленькая радость преждевременна и что мне ещё не скоро придётся вот так спать, прижимая к себе хрупкое тело. Да и придётся ли вообще?
Если бы я только знал, что будет потом…
ХЕЛЛИАНА
Как хорошо просыпаться, зная, что никуда не надо идти, что всё самое страшное уже позади, а люди, которые тебе дороги, в безопасности…
В приоткрытое окно веет тёплым и свежим после грозы воздухом, под щекой мерно вздымается сильная грудь уже, наверное, любимого демона…
Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Грудь кольнуло нехорошее предчувствие, заставившее открыть глаза и внимательно осмотреть умиротворённое и даже несколько мальчишеское лицо демона. Он спал, видимо, сказалась усталость, всё-таки он немало потрудился, разгребая то нечто, что устроили в Эллидаре маги из гильдии под предводительством вампира. Вампира… вроде с этим делом почти разобрались, но почему у меня тогда так сжалось сердце?
Осторожно, чтобы не потревожить спящего Шайтанара, я встала и, натянув штаны, подошла к распахнутому настежь окну. За ним только-только занимался рассвет, освещая мокрые улицы и крыши домов, но, несмотря на это, вокруг стояла тишина, нарушаемая только пением птиц и гулкими шагами стражей Эллидара, патрулирующих улицы города. Ничто не напоминало о грандиозных событиях, гроза уничтожила даже едкий запах гари, но всё равно мне было как-то не по себе.
В душе шевелилось какое-то непонятное чувство… Предвкушение, нетерпение, томление, наслаждение, радость… что?
Я не выдержала и мысленно позвала Таша, понимая, что в царившем в моей душе бардаке я не в состоянии разобраться самостоятельно. Но маг не ответил! Более того, у меня появилось чувство, что полуэльф заблокировал связь! Но почему? Что, упырь меня покусай, происходит?!
Стремительно подойдя к кровати, я старательно задушила дикое желание разбудить Шайтанара и всё ему рассказать. Угу, рассказать что? Что у меня с утра пораньше непонятные чувства и моя левая пятка чует что-то не то? Нет, в помощи демона я не сомневаюсь, но только вот в его ехидных ухмылках — тоже! А посему нужно одеться и пойти вниз, выяснить, что происходит и куда пропал Таш.
Моя рубашка лежала там же, где я её и бросила, но надевать её, так же как и плащ ранхара, я не собиралась, особенно когда увидела, в каком они состоянии. Пришлось топать к шкафу и искать что-то подходящее. Выбрав рубашку, я уже собралась её натянуть, когда меня остановил тихий шёпот, мурашками проскользивший по моей спине:
— Хелли…
Не понимая, почему сердце заколотилось как птица в клетке, я медленно повернулась, осознавая, что этот мелодичный голос не принадлежит Шайтанару. Сердце побило все немыслимые рекорды, когда я увидела, КТО стоит у окна.
Иссиня-чёрные зачёсанные назад волосы открывают высокий лоб и оттеняют белоснежную идеальную кожу. Высокие скулы, чётко очерченные губы, точёные правильные аристократические черты лица, выразительные глаза цвета зелёной яшмы в обрамлении густых ресниц… Мягкий и красивый излом бровей… Подтянутая и гибкая тренированная фигура, облачённая в тёмно-зелёный костюм для верховой езды… Длинные изящные пальцы, знающие, как держать клинок, чтобы смерть быстро нашла противника… Чуть удлинённые и заострённые уши…
— И что же наследник эльфийского трона забыл в этой комнате? — Мой невысказанный вопрос озвучил Шайтанар, который, вероятно, проснулся, когда Владыка произнёс моё имя.
Я попыталась стряхнуть наваждение и зачем-то сделала несколько шагов вперёд. Наваждение не проходило, в голове крутился один и тот же вопрос: что принц Маркус делает в моей комнате?
— Я пришёл за Хелли, Шайтанар. — Мелодичный голос эльфа разнёсся по комнате, ещё больше наполнив приятным туманом мою голову, но я теперь уже не сомневалась, что это не сон. — Это тебя не касается.
— Ошибаешься, эльф! — В голосе демона сквозила насмешка и неприкрытая угроза, пока он с хищной грацией и нарочито медленно вставал с кровати. — Она с тобой никуда не пойдёт. Она — моя.
— А ты это у неё самой спросить не хочешь? — Неожиданно в голосе лунного эльфа послышались знакомые нотки, которые заставили сделать меня ещё несколько шагов вперёд, при этом я даже не осознавала, что делаю. Хотелось подойти к Владыке… но зачем?
Я так и не успела это понять, когда меня за руку схватил Шайтанар, заставив остановиться. Я не сводила глаз с лица принца, пытаясь отыскать в его взгляде что-то… знакомое? Почему эти глаза меня так притягивали сейчас? Почему я не реагировала даже на прикосновение, а точнее, на сильную хватку демона, которая вполне может оставить синяки?
— Хелли? — Осторожный вопрос эрхана коснулся края сознания, но я даже не обратила внимания, чувствуя, как мой мысленный блок начинает опадать под спокойным взглядом эльфа.
Я не противилась, просто не хотела, даже когда опал второй, а следом и третий блок. Я не была сильна в ментальной магии, а блок, поставленный Киртаном, исчез, когда в Скайре я исчерпала резерв полностью и на меня надели амарилл. Мои собственные блоки, которые я поставила после пробуждения в Натинало, не смогли выдержать мастерства эльфийского правителя, и мои чувства и мысли почти мгновенно стали принадлежать ему. Но в следующее мгновение я поняла, что и его разум открыт, и, когда в голову проникли его мысли, чувства, воспоминания, я просто рухнула на колени, не в силах справиться с калейдоскопом эмоций, которые приносили реальную боль…
Кажется, я кричала…
«…Маленький мальчик, нет, эльфенок с длинными чёрными волосами еле сдерживает слёзы, чтобы не заплакать, глядя, как его мать рыдает над гробом своего мужа, погибшего на войне. Он и сам не может до конца поверить в то, что его отец мёртв и что он больше никогда не вернётся и не обнимет ни его, ни его маму, ни его маленькую сестрёнку, которая сейчас жмётся к нему, роняя слёзы, и тихо спрашивая:
