Паркуюсь не доехав до биржи. Проще так чем через толпу протискиваться. Смотрю на Баса.
— Откуда столько нищих?
— Ты же газеты читаешь.
Ехидно замечает индеец. Тяжело вздыхаю.
— Время совсем нет.
— Хорошо. Бас скажет. Хорнел разорился. Три элеватора с зерном, и все остальное отдает за три серебряных доллара и долг перед банком в четыреста сорок семь тысяч долларов.
— Мааааать!!
— Точно. Это похоже на конец света для этого города.
— И когда Хорнел объявил о банкротстве?
— Луну назад.
— Месяц⁈
— Ну да.
— Ааа. Понятно. Я тогда еще газеты не читал. И чего теперь?
— Не знаю. Мэр платит из кармана города пятидесяти механикам. Они за механизмами смотрят и не дают гореть зерну в хранилищах. Остальные шесть тысяч с лишним тут или дома.
Завис и кубатурю ситуацию. Понимаю что через час пресс-конференция и нихерата я за час не придумаю. Выхожу из машины.
Идем с Басом вдоль строго организованной очереди. Кроме массы голодных мужиков, стоят с десяток помощников шерифа наблюдающих за порядком. Вижу знакомого парня который отвозил меня домой в ту ночь. Подхожу, здороваюсь.
— Доброго дня мистер Блевел.
— А! Хай Малыш.
Парняга расцвел в улыбке.
— Мое искреннее уважение мисс Джули. Мы помним ее пирог.
— Спасибо.
Вздыхаю.
— Все плохо, да?
Парень помрачнел.
— Полная жопа Малыш. Шесть тысяч мужчин на улице. Для нашего городишки это катастрофа. Две трети мужчин города без работы.
— А Хорнел чего?
— Пьет по черному. Две недели не просыхает.
— Факинг фак!
— Это точно.
— Проводи меня к управляющему столовой.
— Зачем?
— Денег дам. И на покупку еды и для того что бы на руки выдали по пятнадцать долларов каждому.
— Фьюююю! Девяносто тысяч⁈
Парняга приствистнул, сбил свой стетсон с какардой на лоб и начал чесать затылок. Потом кивнул и махнул пальцем.
— Давай за мной. Не отставай.
Это очередь за бесплатной похлебкой.
ФОТО.
А это столпотворение на бирже труда.
ФОТО.
А это главный бухгалтер бывшей фирмы принадлежащей Хорнелу.
ФОТО.
Мистер Алекс Юзеф показался мне вполне надежным и грамотным профессионалом и я его нанял за четыре тысячи триста долларов в год. Он просил три тысячи триста, но я сам добавил тысячу. Зачем? За молчаливый язык и приобретенную немоту. Затем звонок Плекеру и выдав аванс в триста долларов я отправил мистера Юзефа на новую работу. На все про все сорок минут и теперь я выжимаю из Доджика все что он может отдать в плане скорости. Мне нельзя опоздать на эту гребанную пресс-конференцию.
Успели. Ровно без пяти минут двенадцать я вышел на сцену. Экран сняли и на сцене столы за которыми уже сидят Буг с мальчишками, Мэгги с отцом и матерью. А в зале опять мест нет и все битком. Шериф чуть не пинками гоняет наших местных бездельников и освобождает места на первых рядах для репортеров. И оба на⁈ ПЯТЬ КАМЕР!!! Матушки мои⁈ Более тридцати магнитофонов и десятки микрофонов утыканы по всем столам.
— Нихренасе!!!
Прошипел я и натянув на морду самую полиэтиленовую улыбку подошел к столам. Не успел я показаться как из зала раздался вопль переходящий в вой. Глаза на лоб. Но шериф и его люди были готовы и толпу обезумевших фанатов удалось удержать и оттеснить в проходах примерно до середины зала.
— Млять! Еще этих дур не хватало⁈ И почему эти идиотки не в школе? А вот сейчас и узнаем.
Беру микрофон на котором написано «ЗАЛ» и махаю рукой в сторону операторской. Полминуты и мой голос появился в колонках.
— Раз, раз. Проверка. Спасибо.
Опять махаю рукой в окошко под потолком. И начинаю.
— Господин шериф. А почему эти дети находятся тут а не в школе? Необходимо позвонить по всем школам города и попросить приехать директоров школ с тренерами. Пускай выловят своих учеников и спросят чем занимаются их ученики вместо учебы.
И упс! Мелкие идиотки рванули на выход. Ну и слава МНЕ такому умному. Шериф поднял руку и сложил два пальца в кольцо. В ответ поднимаю два пальца в виде буквы V.
Приподнимаю шляпу.
— Доброго дня господа и дамы. Настало время поговорить с прессой и ответить на множество ваших вопросов. Но начну я, с семи НЕТ. И дабы не быть голословным я сейчас предоставлю для общего ознакомления некий протокол к контрактам которые подписаны с музыкантами и певицей группы Foxy milk.
Лезу в портфель и достаю двадцать листков отпечатанных в типографии поселка Хардин. Ага. Есть и такое. И там работают целых пять человек. Сам был в шоке когда узнал. Ну не суть. Суть в том что я достал вторым номером. Толстенная книга с умным названием — «Частное право и право собственности США». Это будет мой коронный номер на сегодняшнем паноптикуме.
Спускаюсь в зал и через оцепление подаю бумаги тянущим руки репортерам.
— Господа, дамы. После ознакомления прошу передать дальше. Там текст короткий и читать почти нечего.
Стою и слушаю нарастающий и возмущенный гул от газетного шакалья. Ну так⁈ СЕМЬ НЕТ!!
1. НЕТ наркотикам и психотропным препаратам в любой форме и виде.
2. НЕТ алкоголю. Только молоко и по праздникам немного хорошего вина.
3. НЕТ рассказам о личной жизни и отношениях внутри группы.
4. НЕТ политике. Мы не участвуем в предвыборных компаниях за любые деньги. Мы делаем музыку и делаем шоу для развлечения людей — и только.
5. НЕТ оценкам коллег по цеху. Мы не сплетники и мы неграмотны дабы давать какие либо оценки творчеству других людей.
6. НЕТ рассказам о финансах. Мы не обязаны никому докладывать о сумме наших гонораров и доходов кроме Службы Внутренних доходов США.
7. НЕТ уклонению от налогов. Мы платим налоги честно и работаем только в рамках законных договоров и контрактов.
За нарушение любого пункта и разглашение информации класса — Privat, артист увольняется и на него накладывается штраф в размере одного миллиона долларов.
Вот это была настоящая БУРЯ. Шакалье орало с пеной у рта и весь ор сводился только к одному. НАРУШЕНИЕ СВОБОДЫ СЛОВА. Мои люди как то сникли сидя за столом. Ну так? Весь зал орет, машет руками и давит, давит, давит! Ментально-злобный посыл был такой мощи что даже мое тело слегка вибрировало! Стою и жду. А чего делать, орать что ли? Сами проорутся. Подожду. Это они свое драгоценное время мотают, а мне так чем меньше вопросов тем лучше. Стою. Улыбаюсь. Чем выбешиваю шакалов еще больше. Девять минут ора и наконец шакалье начало сбиваться в стаи дабы обсудить создавшуюся ситуацию. Пока гниды шептались я подошел к своим людям.
— Давайте в круг. Тоже пошепчемся.
Угрюмо-мрачный народ собрался в глубине сцены. Первой выступила мать Мэгги.
— Стив! Так нельзя обращаться с прессой. Ваши пластинки никто не купит! Эти люди очень влиятельны и вас втопчут в грязь! Ни одной хорошей рецензии не будет. Зачем ты это сделал⁈
Все одобрительно закивали. Ослепительно улыбнувшись я кивнул.
— Я отвечу. Ну во первых. Этот скандал никто и никогда не забудет. И во вторых. Те песни которые я придумал они намного лучше Венуса. Нам не нужны рецензии. За нас будет голосовать народ своим долларом. И третье. Если альбом провалится, то я выплачу каждому по миллиону долларов и мы спокойно разорвем контракт. Так хорошо? Такое предложение всем подходит?
Вы бы видели глаза людей. Отдать пять миллионов сразу?!! Мать Мэгги ну очень сильно зауважала меня. Прям вот, возлюбила так — как родного сына не любит. За всех ответил Буг и подтвердил его слова отец Мэгги.
— Ок Стив. Мы услышали. Делай как считаешь нужным. Я и мои мальчики с тобой, мы пьем молоко и мы молчим.
Алекс О,Райз утвердительно кивнул и поставил точку.
— Окей мистер Норг. Мы молчим, пьем молоко и говорим только в рамках контракта.
