Армы им не препятствовали. Им было не до того – они воевали с рвущимися в битву грагами. Натурально, врукопашную. Фуф, вцепившись в клыки Блюмкина, пытался покрепче упереться ногами в землю. Но только сползал с насыпи, оставляя борозды. Да ещё терпел зловонное фырканье прямо в лицо, отчего заводился гораздо больше, чем от битвы. Гнер бодался с Троцким взглядами, и тот пока не решался смести с пути человеческого вожака. За его спиной визжал и подпрыгивал Ромео. Один Гоб бдил, наблюдая за соблюдением процедуры отступления. Зря старался.
– Больше всего они хотят, чтобы армам удалось удержать грагов, – прокомментировала Лэти резкое ускорение кутугов. – Они благодарны своим врагам за помощь.
– Так понятно же, – поддакнул Тарьяс, не торопясь, однако, разряжать арбалет.
– Чтоб он сдох, этот Бжат! – окрысилась Лэти на поверженного полководца. – Столько людей зазря погубил! А у них ведь дома семьи остались.
Проклятый бедолага продолжал торчать посреди уже почти схлынувшего потока отступления. И всё так же пялился на «железных», что дружески воевали с чудищами. Вокруг него слонялись несколько прихлебателей, как их окрестил Тарьяс. Они явно чего-то опасались: так и зыркали на каждого тащившегося мимо мужика. Но, одного всё же прозыркали. Высокий бритоголовый амбал вдруг резко сорвался с траектории и прыгнул к Бжату. Левая рука воина цапнула прынца за шею и потянула на себя. А правая трижды ткнулась ему в живот безо всякого замаха и прочих бойцовских красивостей. Бжат, уперевшись взглядом в подбородок убийцы, трижды дёрнулся. Бритоголовый оттолкнул от себя шехаёныша и вытащил саблю. Опомнившись первыми, трое приспешников прыгнули в сторону, что-то оголтело вопя. А потом унеслись – видимо, возглавить героическое отступление.
– Негодяй, – досадливо промямлила Лэти, откачнувшись назад и прикрыв глаза.
– Негодяй, да нам на пользу, – одобрил безымянного героя Тарьяс. – Явится он таким-то победителем в становище и непременно схлестнётся с Агремом. Время нам выиграет. Чего-то я проголодался, ребятки. Давай-ка, Лэти, я тебя вниз спущу. А то вон совсем из сил выбилась. И нелёгкое же у вас ремесло, – ворчал он, переваливаясь из гнезда и закрепляясь на скале. – Куда ж такой хлипкой-то? Совсем девку замордовали.
Дон полез вниз самостоятельно. Но вместе законно ожидаемой похвалы получил взбучку. Гнер изругал его в хвост и в гриву за такое легкомыслие. Мол, отступающий враг совершенно не обязательно безвреден. К примеру, в выползающих из гнезда колдунов – а кем иным они могли быть – на прощанье стрельнут. В качестве залога, так сказать, будущих побед непременного реванша. И не начни долдон шевелить мозгами, этот мир лишится, возможно, последнего стабилизатора. Спокойно переварить обвинения не удалось: армы подхватились, наплевав на пир победы, и потащили всех дальше. Они-то абсолютно точно ожидали нового витка конфликта с местными.
Морем запахло за несколько километров до финиша. Во всяком случае, Дону так казалось. Впереди лежал перевал, что не обойти, не объехать. И это лишь казалось, поскольку разведывать обходные пути никто не собирался. Сквозь него когда-то прорубили широкую дорогу, выплывающую сюда из степи. Понятно: если к туннелю не ведёт автобан, то на кой хрен он вообще нужен? Собственно, изначально он и так был не нужен. Его соорудили, когда север с югом объединились против потустороннего материка. Посетила ребят такая фантазия, будто общий враг сделает их более приличными соседями. А у фантазёров при власти с этим без проблем: сочинил, так вояй по-скорому, благо казна под боком. Пока ещё идея морально не устарела.
С этой идеей им не повезло: успела состариться. Сразу, как только две параллельные трубы перебросили с берега на берег. Этим благое дело и кончилось: никаких коммуникаций в них не завелось. Собственно, для человекоперевозок туннель не предназначался изначально – только для грузовых. Туго тут было с туризмом с материка на материк – не любили местные шпионов, которыми были все без исключения инородцы. Короче, соорудили себе предки нечто, вроде межконтинентального транспортёра, но с транспортировкой не успели: укокошили друг друга раньше. Одну трубу умудрились скрутить в бараний рог, а вот вторая чудом выжила.
И даже оказалась доступной для таких толстобрюхов, как граги. Правда, подходы к цели огорчали. Дорога, где даже остались фрагменты прежнего покрытия, упиралась в огромный каменный завал. Перевал предки раскокали грамотно и со всем старанием. Не трудно представить со стороны, какие стены возвышались вдоль автобана. И сколько тут всего бабахало, если они чуть ли не съехались посредине. С годами завал перестал отличаться от самого перевала, если бы не явные признаки дорожного полотна. Будь тут джунгли, так и того бы не осталось.
– Вполне проходим, – оценил Гнер, наблюдая, как порывистый Блюмкин штурмует склон.
– А ты сомневался? – слегка удивился Дон. – Я думал, это вопрос решённый.
– Вопрос решённый. А дело рискованное. Думаешь, если грагам однажды повезло пройти туннель и не сдохнуть, так это гарантия?
– Ну, наверно, я именно так и думал, – озадаченно признался Дон. – Погоди, ты что, пересмотрел планы?
– Ты ж не лазишь ко мне в голову, – усмехнулся Аэгл.
– Да, у тебя на роже всё написано! Давай, не томи: мы пойдём в туннель, или нет?
– Подумаем, – невозмутимо бросил Гнер. – Наземные-то сооружения через столько лет сплошь труха. А тут подземные... Даже подводные. К примеру, мы не знаем, сколько в этих местах было землетрясений.
И тут в башке попаданца вспыхнуло. Во всю ширину и вглубь до донышка. Строчка в инете, случайно зацепленная глазами: землетрясения в Гибралтарском проливе какого-то там дня 2016 года. За полтора года до его кончины. Смотреть не полез – не его тема. Но, оно же вылезло! Интересно только, чего раньше такое просветление не сработало? И на кой ему в черепушке крутой агрегат, если он не может просветить своего носителя в самый ответственный момент? Тот мигом отбрехался, дескать, память человека-носителя недоступна для анализа, если инфа из неё не поступает в ПЗУ блока идентификации. А такая инфа не поступала.
– Заткнись, тварь! – выпалил он.
– Как скажешь, – с той же невозмутимостью согласился Гнер.
– Отстань! – вскипел Дон. – Я не тебе! – вдохнул, выдохнул и объявил: – Ты прав. Надо подумать. Кстати, а идеи уже есть?
– По воде, – пожал плечами арм. – Другого способа нет. Если ты, конечно, не знаешь, где остался не сгнивший до сих пор самолёт. А к нему ёмкости с топливом.
– Двинем к подводникам? – проигнорировал издёвку Дон. – За кораблём?
– Не вариант. Кто его будет строить? Они дальше своей базы не ходят. Да и то в лодках. Они же рыбы, а не моряки. Им морской флот без надобности.
– А если прямо через пролив на плотах? – поинтересовался подошедший Гоб.
– Нам же грагов перевозить, – вздохнул Дон.
«Эрудит» лихо подсчитал цену проблемы, исходя из примерной массы взрослого самца. Дон мрачно посмотрел на армов:
– Чтобы их перевезти, понадобиться где-то пятьсот здоровенных брёвен.
– Значит, туннель, – хладнокровно резюмировал Гнер.
Через перевал не переползли, а практически перелетели. Привал соорудили, но каждый подпрыгивал, поминутно пялясь на чернеющее вдали дуло туннеля. До него оставалось не более трёх километров вниз по пологому склону – вожделенная цель просматривалась, как на ладони. Армы решили, что на разведку отправятся Гнер с Гобом – в их прикидки никто не вмешивался. В конце концов, именно им рисковать, в чём с армами никто не сравнится.
Начало подвига наметили на утро. Нужно было тащиться на охоту – кормить грагов. К тому же их предстояло подготовить: Дон потребовал, чтобы Троцкий с Блюмкиным тоже участвовали в разведке. А те ни за что не желали снова лезть в эту опасную кишку. Причина опасности заключалась не в каких-то технических характеристиках – тут бородавочные эмоции были глухи. Никакой отрицательной памяти, помимо темноты и длины пройденного пути. Верней, не пройденного, а преодолённого пулей в три этапа.
