Зу-Зу осторожно сполз за мной и огляделся, подняв ушки.
— Чё как, Люнь? — спросил я, оглядываясь. — Знакомые леса?
— Густые леса Шаммо, — вздохнула она. — И кажется, мы уж в самой чаще.
Я бы спросил у неё, куда двигаться, но боюсь, она ответит то, что и сам знаю. Или вниз по склону и там воль реки в надежде, что мы выйдем к людям. Или наверх, на самую вершину в надежде, что оттуда можно будет увидеть хоть какой-то опознавательный знак.
Надо было лишь решить, в какую сторону будет лучше направиться.
Ну… если подумать логически, когда мы летели, я ничего прямо примечательного не увидел, а значит вряд ли вид с горы что-то исправит. Значит надо двигаться по реке.
Оставалось только найти подходящую…
Хотя выбирать здесь не приходится, если уж на то пошло. Сейчас надо спуститься, а в ущельях и долинах всегда образуются реки или ручьи из вод, которые сходят с гор.
— Ладно, двигаемся дальше что ли… — вздохнул я, бросил взгляд на Зу-Зу…
И уважительно кивнул.
Пока я тут думал, он успел поймать какую-то змеюку (полюбас ядовитую, иные в джунглях не водятся) и отгрызал ей голову.
— Значит ты и будешь охранять нас от всякой злобной мелочи. Идёмте.
Спуститься было не проблемой. Веер и клинки я спрятал, но взял в руки меч, и мы медленно и верно тронулись с горы.
Теперь я понимаю, что мачете в джунглях охренеть как удобны. Сначала ты идёшь и вроде как нормально, пусть повсюду и листва. Но потом начинается просто непроходимая зелень, где иначе, как прорубаясь ты не пройдёшь.
Вот так же и я: в одних местах было терпимо, а в других мне приходилось конкретно так помахать мечом, чтобы проложить себе дорогу. Брызгал зелёный сок, некоторые растения дёргались как живые и даже пытались жалить меня, меч очень скоро стал мокрым.
— Вы так же прорубались? — спросил я, когда мы пробились через зелёную стену и вышли, где было посвободнее.
— Мы шли по дорогам. Преимущественно.
— И что же здесь вы забыли?
— Ну… — Люнь продолжала внимательно оглядываться, выискивая врагов. — Здесь очень много старых заброшенных храмов, где можно найти древние и могущественные артефакты.
— Нашли что-нибудь?
— Боюсь, не так много, как хотелось бы. Но здесь очень красиво.
— Ага, вижу…
Я отмахнулся от какого-то насекомого, которое было похоже на помесь улитки и паука. Та упала на землю и…
Фу! Какого хрена, Зу-Зу?! Как ты мог сожрать вот такое хрен пойми что?! Сейчас блевану…
Спустя минут двадцать мы вышли к тому, что осталось от кормы корабля.
Выглядело это достаточно красиво и сказочно. Корма вместе с палубной настройкой, пусть и подранная, величественно зависла в ветвях деревьев в метрах двадцати над землёй, будто выброшенная после шторма часть корабля. Уверен, что по прошествии многих лет об этом месте будут слагать легенды.
— Заберёмся? — спросила Люнь.
— Не, я уже взял всё, что могло пригодиться, покачал я головой. — Красиво выглядит. Сказачно…
— Сказочно?
— Ну… да, необычно.
В их-то мире вряд ли есть подобное выражение, учитывая тот факт, что здесь реально абсолютно всё.
Уже через полтора часа мы спустились к небольшой речушке, а скорее ручью, который к нашему счастью, тек по направлению нашего до этого движения. Холодная вода в одних местах по была едва ли выше щиколотки, а в других по колено и даже по пояс. Настолько прозрачная, что можно было рассмотреть каждый камень на дне, она подпрыгивала и журчала на порогах.
По ней мы и пошли. И скажу так, продвигаться по ней было гораздо проще, чем через лес. Пусть камни то и дело норовили выскользнуть из-под ног, зато трава и ветви почти не мешали. Они создавали высокий коридор зелени вдоль всей реки.
Чувствую себя исследователем джунглей Амазонки, который отправился, чтобы найти Эльдорадо.
За то время, что мы шли, Зу-Зу уже успел изловить нескольких тварей, большая часть из которых была змеями. Он резво нападал на них, показывая чудеса скорости: провоцировал, отпрыгивал и тут же контратаковал, буквально в два прихвата отрывая голову.
А один раз его целью стал и вовсе небольшой крокодил. Зу-Зу, который старался сидеть у меня на спине, спрыгнул, после чего юркнул в кусты у берега. Пара секунд и он уже взбирался по небольшому деревцу, после чего прыжок…
Я даже не заметил этого мелкого крокодила, если честно, пока Зу-Зу на него не прыгнул, настолько тот хорошо сливался с камнями. Пушистый вцепился в него, начал драть, пока крокодил крутился, пытаясь сбросить его со спины. Противостояние длилось минуты две-три, пока енот не одержал победу.
Ради справедливости скажу, что ни одна из тварей не была демонической, кроме, разве что, крокодила, который был довольно близок к этому статусу, насколько я мог судить.
— Я надеюсь, ты валишь всё и вся, защищая нас, а не потому, что хочешь крови, — посмотрел я на Бармалея, который погрызывал крокодила.
Тот посмотрел на меня, типа всё ок, не парся, и продолжил отгрызать ему ногу.
— Возможно Зу-Зу так поднимает свой уровень, — заметила Люнь. — Ну, попутно защищая нас.
— Или упивается своей силой, убивая всех, кто слабее.
— Я смотрю, ты к этому нетерпимо относишься.
— Нет, просто не люблю такого. Считай моей особенностью.
Но с другой стороны, если Люнь права и пушистый так качается, то почему нет? Это хороший способ подняться. А мне нужны сильные друзья. Просто я так подумал, что не дай бог он войдёт во вкус убийства, потом остановиться это будет, как минимум, сложно.
Мы прошли весь день по реке и заночевали на одном из деревьев, устроившись в его кронах. И следующий день мы тоже шли. И следующий. И ещё следующий. Мы даже успели пару раз попасть под дождь, который больше походил на душ, а конца-края видно не было.
Под конец я даже начал сбиваться со счёта дней, если честно. Один был похож на другой, и единственное, что отличалось — это ручей, который иногда поворачивал в одну сторону, иногда в другую, иногда превращался в небольшой водопадик, по которому приходилось спускаться.
Изредка меня посещала забавная мысль: а ведь мы как первооткрыватели здесь. Как те исследователи, которые открывали новые места. Я очень сомневаюсь, что тут хоть раз ступала нога человека, и можно сказать, что все эти места, по которым мы идём, все эти деревья и животные, которых периодически истребляет Зу-Зу — никто из них ни разу не видел человека.
Мы первые и, скорее всего, единственные, кто здесь когда-либо пройдёт. Оставь мы здесь что-то, как тот же корабль, и он будет здесь лежать до скончания веков, пока не сгниёт. Оставь меч, и он будет вечно лежать, будет наблюдать, как проходит время, как меняется лес и так пока мир не исчезнет.
Не знаю почему, но эти мысли заставляли меня чувствовать некоторую таинственность. Какую-то особенность этого путешествия, что мы первые и последние, кто здесь пройдёт.
Жаль лишь то, что вся прокачка, если её таковой можно было назвать, уходила Зу-Зу. Мне здесь охотиться было не на что по сути, ни одной ужасающей твари, о которых говорила Люнь. Самой крупной добычей стал удав, которого я удавил. Поэтому моя прокачка почти остановилась. Я продолжал по возможности перед сном медитировать, но то была капля не просто в море, а в океане, и не спало это даже охота.
И так день за днём, пока наконец мы не подошли к концу ручья.
Зато какому концу!
Сначала я и не понял, что за свет в конце зелёного туннеля, и почему здесь течение усилилось. Но чем ближе подходил, тем яснее становилась картина, пока я не оказался на самом краю ручья.
Дальше была пустота.
Сама земля, можно сказать, здесь просто обрывалась: вот шёл густой лес, а вот землю будто срезали и передо мной просто отвесный обрыв высотой в сотни метров. Будто ту часть, на которой я находился. Подняли на всей остальной землёй.
Перед взглядом открылись бескрайние джунгли с горами самых причудливых форм, будто из китайского фентези. И я взирал на это всё сверху.
