три раза щитом холода. Очень медленно ребята строят. Неужели я такой же был пару недель назад?
Три молнии друг за другом, ставят точку. Подростки даже не успевают поднять щиты.
— Так, молнии двойные были? — нарисовался рядом завхоз.
— Нет Марат Ольгович, одинарные. Двойных я не знаю. — говорю.
— Понятно, тогда тебе не три, а один круг вместе с ними. Молнии они не проходили. Но ты выиграл честно, это первый круг, так что приз в столовой сегодняшний твой. — говорит. — Так, что лежим? Поднялись и побежали. Или будете ждать обеда? А ты, Бекетов, ко мне вечером.
Андрей с гардами поднимаются, и мы вчетвером бежим вокруг гимназии.
— Ты очень быстр, как ты натренировался? — спрашивает Андрей.
— Да как-то я не думал, что быстр. А тренировка простая, — «бей или умирай, но не скажу, конечно», — частые повторения до посинения, — пожимаю плечами.
— Потренируешь? — спрашивает.
— Если по времени совпадем, почему нет? — говорю.
Около входа в гимназию меня вылавливает библиотекарь.
— Бекетов? Тебя Михаил Евгеньевич попросил к нему подняться. Там к тебе следователь пришел.
Глава 27
Бегуны одновременно выпучивают глаза и убегают дальше. Вздыхаю. Еще одной историей про меня больше.
Поднимаюсь к ректору гимназии.
— Иван Иванович, Вы в партикулярном? Какими судьбами? — несильно удивляюсь я. — вы же вчера еще инквизитором были, а сегодня мне передали про следователя?
— Михаил Евгеньевич, можно я с вашим учеником пообщаюсь один-на-один? — морщится инквизитор.
— Только если он сам не против. — Ректор молодец. А Инквизицию, похоже, не любят.
— Я бы не хотел. Мне от гимназии скрывать нечего. — Михаил Евгеньевич кивает.
«Лис, на всякий случай, к Анки охранять, ладно?» — молчу я.
«Уже, Кир. Не беспокойся.» — я успокаиваюсь.
— Да я пообщаться зашел. Может какие проблемы у Вас. Или просто помощь нужна. — как-то сразу начинает инквизитор.
— Нет, сомневаюсь я. Вроде у меня всё хорошо. Ведь всё хорошо, Михаил Евгеньевич? — спрашиваю ректора.
— Да, у студента все в порядке. — ректор смотрит на посетителя. — Извините, но Вы представились следователем. А не инквизитором. У Вас есть вопросы к гимназисту по последнему почти прорыву демонов?
— Нет, конечно. Мы уже выяснили что Ваш студент в этот момент болел сильно, и даже к нему вызывали целителя. — говорит инквизитор. — вопросом по этому делу к нему нет и не может быть. Мы и выясняли только потому, что в деле его дядя фигурировал.
— Тогда, возможно, мой студент связан с какой-либо религиозной организацией? — повторно нагнетает ректор.
— Нет, ну что Вы. Я по другому вопросу к Кириллу. — Иван Иванович оглядывается ко мне в поисках поддержки. Я виновато улыбаюсь и пожимаю плечами.
— Тогда Иван Иванович, я напрямую запрещаю гимназисту общение с Вашей организацией в пределах учебного заведения в любое время. — ректор даже как-то с удовольствием произносит. — Только после официального запроса через главу департамента.
— Вы что-то имеете против Инквизиции? — прищуривает глаза Кузнецов.
— Ни в коем случае. Вы очень полезны. Только вот как оказалось, что не нам. — Ректор даже немного посуровел. — В городе месяц почти в открытую жил демон. Пропадали люди. Только по счастливой случайности и блокаде школы не пострадали дети-маги. И нас спасали не вы, те, чья это была прямая обязанность. А спасали сторонние шаманы по каким-то своим соображениям. Поэтому, извините мне мою слабость, но Гимназия будет сотрудничать с вами только после официального запроса.
Кузнецов немного подумал.
— Тогда разрешите откланяться. — я развожу руками. — До встречи. Кирилл, Вы не проводите меня?
— Я неточно выразился? — Ректор даже привстал. — у гимназиста экзамен, и беспокоить его ради Вашего интереса, считаю излишним.
— До свидания.
Инквизитор прощается и уходит.
— Кирилл, извините меня. Но накопилось немного. — говорит ректор. — Интерес этой организации не празден. Сейчас им в городе не поможет никто. По озвученным причинам. Или помогут, но в рамках инструкций, не более того. Но когда нибудь это изменится. Инквизицию не любят, но стараются ей помогать обычно. Все-таки важное дело делают.
— Я понимаю. Не извиняйтесь, пожалуйста. Я знаю что им от меня нужно. Это никак с нарушениями закона не связано, — говорю. — Силой не заставят, а в остальном буду осторожнее.
— Хорошо. Но у Вас экзамены назначены, Кирилл?
— Да, конечно, — откланиваюсь. — Я побежал.
Экзамены проходят ожидаемо скучно. Кроме истории, которую пришлось учить, задачи довольно простые. Не зря мне Степан говорит, что первый год учат чуть-ли не читать-писать. Вот и этот экзамен в комиссии из трех преподавателей больше превращается в беседу. Написать, посчитать, показать конструкт, рассказать про кого-нибудь. На всё про всё уходит минут сорок.
И волей комиссии я могу идти в столовую.
А в столовой меня ждет приз сегодняшнего дня. И им оказывается мороженное. По какой-то причине делают его мало. Стоит оно тут дорого, так что приз действительно важен для гимназистов.
Обедаю и забираю свой приз. Основные занятия у второго курса, на который меня, видимо, пихают, еще идут. И я убегаю в сторону профессора.
— Я к Вам с подарком, профессор. — прохожу в лабораторию.
— Заходите Кирилл, если Вы про эту сладость, то я это не ем. — шутит Проф.
— Нет, это не подарок. Точнее подарок, но не Вам. — улыбаюсь. — а вот Ваш, — выкладываю пирамидку и две пластинки по две. — На этом можно отрабатывать Ваши идеи.
— Отличная вещь, Кирилл. Вы можете её оставить до завтра? Я должен проверить идеи с логикой передачи. — Профессор показывает расчерченную доску. — Мне вчера не спалось, и я придумал вот такую схему. Но я исходил из того, что на основе может быть много пользователей. Правильно? И основная идея, что для военных, что для гражданских это именно передача сообщения конкретному пользователю, а не на основу?
— Все так профессор. — говорю. Быстро он до концепции телефона додумался. Я ведь только немного подсказал.
— Вот. Расстояние ведь не важно? — спрашивает.
— Не уверен, профессор. Думаю, что не очень, но на больших расстояниях будут нужны чуть большие затраты Силы. Это можно скомпенсировать накопителями, я уверен. — говорю. — Но этот момент лучше сразу предусмотреть. Индикацией что-ли какой, или сигналом.
— Да, точно. — Проф бросается к своей доске и что-то дочерчивает. — Сегодня, Кирилл идите, — кидает взгляд на мороженное, — Вас, очевидно, ждут дома. А вот завтра приходите. Ваше изобретение перевернёт общество не в меньшей степени чем лётные диски. И внедрим мы его пораньше.
— Благодарю, профессор. У меня небольшой вопрос не по делу. Можно? — решаюсь вернуться к старому разговору. — Про тетрадь, Вы придумали что-нибудь?
— Ох, Кирилл. Так что бы не привести к Вам, не придумал. Но, надеюсь время еще есть. — отвлекся немного Проф.
— А не скажете, кому она должна
