На вечер к родственникам Аники и ее матери девушек должна была сопровождать не распорядительница Ролэль, чему они были несказанно рады, а сама Арендель.
– Раенисса, покажи Арендель подарок, который тебе вчера сделала леди Аштрисэт, – предложила Валентина.
Раенисса раскрыла шкатулку, а Арендель с любопытством заглянула в нее.
– Какие интересные вещицы, – произнесла мать Аники, – а что это?
– Леди Аштрисет сказала что-то про символ мужественности и женственности, и что это отличительные знаки моего дома, но что-то не очень похоже, – неуверенно ответила Раенисса.
– Я бы посоветовала не трогать пока эти украшения, а сначала показать их Мирихару, – сказала Арендель.
– Я так же сказала вчера, – поддержала ее Валентина. – Мне не понравилось, что говорила за ужином леди Аштрисэт.
Оставив шкатулку в комнате, они все вместе вышли из покоев и направились к выходу из дворца. Здесь их уже ожидали принц Этриан, Мирихар и пара верных эльфов из тех, что сопровождали их еще на пути из Гвинара. Под такой надежной охраной они покинули дворец и отправились в путь по городским улочкам, постепенно удаляясь от дворца.
Принцесса Раенисса, Аллинель и Валентина впервые оказались в городе, если не считать дня прибытия в Адонис. Но тогда они были слишком взволнованы и мало что запомнили.
Город, казалось, был выдолблен в монолите горы. Дома обычных эльфов были небольшими, из светлого камня. Улицы достаточно широки и, в отличие от Гвинара, здесь не было деревьев между домами, чтобы корни не разрушали основание города. Зато у каждого дома в небольших кадках росли цветы.
Дома, как правило, имели по два выхода на улицу: из мужской и из женской половины. Как пояснила Арендель, внутри каждого дома обязательно была большая комната для семейных встреч и мероприятий, но, как правило, мужчины и женщины в таких домах жили на разных половинах и могли не встречаться несколько дней. Сама она такие правила не разделяла, а потому с радостью приняла когда-то предложение Инглора и переехала следом за ним в Гвинар.
В одном из таких домов и жили родственники Арендель. Перед входом гостям пришлось разделиться, чтобы мужчины могли войти через свой вход, а женщины – через свой.
Внутри дом был какой-то уютный и очень теплый. Пройдя через небольшой холл, девушки оказались в очень большой комнате, где собрались родственники Арендель и Аники. Здесь были тетушки и дядюшки, кузены и кузины. Был даже один ребенок — мальчик лет семи на вид, который с интересом разглядывал Валентину.
С противоположной стороны в комнату вошли Мирихар и Этриан. Эльфы из охраны остались у входа.
Все многочисленное семейство Арендель тепло приветствовало вошедших. Здесь не было и намека на холодность и надменность, которые возникали при общении с высокородными эльфами из дворца. Даже интерес, с которым присутствующие разглядывали человеческую девушку, был дружеским.
Гости очутились в большой уютной гостинной. Было видно, что здесь часто и с удовольствием собирается вся семья, не особо соблюдая гендерные запреты, привычные для Адониса. Удобные даже на вид кресла и диваны для неспешной беседы перемежались невысокими столиками.
Подача еды была организована по принципу шведского стола, когда каждый гость брал в тарелку то, что хотел съесть, а потом располагался в кресле для общения, либо просто прогуливался по комнате в приятной компании.
Раенисса и Аллинель с удовольствием возились с ребенком – они никогда не видели эльфийских детей, так как были самыми младшими в своем городе. Валентина взяла кружку с ароматным напитком и присела в кресло так, чтобы можно было видеть всю комнату и наблюдать за взаимоотношениями в этой дружной эльфийской семье.
– Проголодалась? – прозвучал над ее ухом мягкий баритон. – Я взял тебе немного еды.
С этими словами в соседнее кресло опустился Мирихар и поставил на столик между ними тарелку, наполненную небольшими сэндвичами и сладкой выпечкой. Девушка, продолжая разглядывать комнату, потянулась за едой и случайно коснулась пальцев эльфа, который тоже выбирал, чем перекусить. Валентина хотела отдернуть руку, но советник на мгновение сжал ее пальцы, а потом подхватил сэндвич, и сосредоточился на нем.
– Что-нибудь узнала? – спросил он, не глядя на девушку, словно разговаривал сейчас со своей едой.
– Да, за год до отъезда принца в людские земле и через пять лет после этого, в Адонис приезжала одна и та же женщина по имени Люцина. В документах она значится как человек княжеских кровей, проживающая в Восточной Европе, а точнее, в Польских землях.
Валентина сосредоточилась на своем бокале, изредка поглядывая поверх него на комнату. Мирихар тяжело выдохнул.
– Похоже, эта поездка может оказаться для принца куда опаснее, чем я мог предполагать, – проговорил он.
– Кстати, Аштрисэт приглашанасла в свои покои на ужин, – продолжила делиться новостями Валентина. – Она подарила Раениссе украшение для нее и принца Этриана и много говорила о браке с Флорелем, как о свершившемся факте.
– Что за украшения? Надеюсь, вы к ним не притрагивались? Они могут быть отравлены, – взволнованно прошептал советник.
– Я что-то такое и предполагала и запретила девочкам доставать эти вещицы до того, как ты на них посмотришь, – ответила девушка.
– Спасибо, – ответил Мирихар и погрузился в размышления.
Валентина отпила из бокала, а затем поочередно нашла взглядом всех “своих” эльфов. Вот Аника и Арендель разговаривают с немного выцветшей эльфийкой, которой явно очень много лет. А там Раенисса и Аллинель играют с эльфийским мальчиком. А вон принц Этриан принимает напиток из рук разносчицы, которую Валентина хорошо запомнила, так как просидела с этой эльфийкой за одним столом в течении длинного скучного ужина в покоях Аштрисэт.
Острое чувство опасности пронзило стрелой.
– Стой! – крикнула Валентина, бросилась через всю комнату и выбила бокал из рук Этриана, со всей силы впечатавшись в грудь принца, отчего тот не удержался и рухнул на пол, увлекая за собой девушку.
