безумно засмеялась и ушла, а в комнате прозвучал её насмешливый шепот:
— Я буду рядом, мой дорогой Райнер… Надеюсь, что вскоре ещё один мой подарок порадует тебя…
Как только ощущение её присутствия пропало, я выдохнул и отпустил ауру. С этой тварью всегда нужно быть настороже. Никогда не знаешь, где она поднасрёт и подложит мину, что может взорваться в любой момент. И ведь прицепилась ко мне, как банный лист. Помню, как Старый Мак смеялся и говорил, что за мной уже богини бегают, а я нос ворочу. Ага, только у этой богини чердак протекает так, что нихера не понятно, что она выкинет в следующий миг.
Бросив взгляд на Шереметьева, я задумался. Парень был жив и дышал, а его состояние возвращалось в норму. Но он опасен. Как и любой носитель тёмного дара.
Подойдя к нему и всмотревшись в юношеское лицо, я вытянул руку и приблизил её к его шее. Одно движение — и проблемы не будет. То, что тёмный дар начнёт влиять на парня — неоспоримый факт. У каждого носителя он проявляется по-разному, но это неизбежно. Он будет опасен для себя и окружающих. В особенности для Кристины, в которую влюблён.
— Кодекс, правильный ли выбор я делаю? — прошептал я.
Неожиданно Шереметьев поморщился и застонал, а из его глотки хрипло вырвалось:
— Кристину… С-спаси её…
Парень обмяк и вновь отрубился, а моя рука замерла в сантиметре от его шеи.
Я улыбнулся и отдёрнул себя.
— И ведь у неё почти получилось, — положил я ладонь на плечо Шереметьева. — Но Кодекс всё видит.
* * *
Семейство Шереметьевых, а именно глава рода — отец Владимира — и его мать, приехали через несколько часов. Я в этот момент находился на веранде особняка и попивал чай, работая с ноутбуком. На свежем воздухе мозги работали лучше, чем в кабинете. Слишком уж четыре стены давили, да и помещение, где должно было находиться моё рабочее место, сгорело. Так что я выбрал для встречи именно веранду, а не гостиную или ещё что-то.
— Господин, — поклонился мне Терентий, приведя гостей. — Граф Шереметьев Александр Викторович со своей супругой Шереметьевой Ксенией Альбертовной!
Оторвав взгляд от экрана ноута, где разбирал почту и документы касательно шахты титана, я поднялся и улыбнулся.
— Здравствуйте.
Шереметьев удивил. Я думал, что он начнёт катить бочку и предъявлять мне за то, что его сын пострадал. Припомнит нашему роду старые обиды и всё в таком духе, но нет. Суровый широкоплечий мужик просто протянул мне ладонь и сказал:
— Здравствуйте, Дмитрий Борисович. Спасибо, что приняли нас без приглашения.
Со всё той же улыбкой я пожал его сухую крепкую ладонь и кивнул. Вообще Александр Викторович интересно гармонировал со своей женой. Он реально чем-то был похож на медведя. Бородат, волосат и крепкого телосложения. Лицо его было суровым с редкими морщинами, которому стриженные тёмные волосы с проседью на висках только дополняли образ. Ксения же была маленькая, словно Дюймовочка. Женственность в ней чувствовалась по одному лишь взгляду, и пусть сейчас женщина старалась выглядеть серьезной, я видел в её глазах материнское беспокойство.
Не такими я себе представлял врагов рода, но жизнь, вообще, интересная штука.
— Присаживайтесь, — пригласил я их за стол.
Александр галантно усадил свою жену, а следом и сам сел на стул. Терентий сразу же налил им чая, получив благодарственный кивок от Шереметьева.
— Наш сын… как он? — спросила Ксения, опередив мужа.
— С Владимиром всё в порядке, — ответил я, и женщина облегчённо выдохнула, взяв подрагивающими руками чашку. — Сейчас он находится здесь, в отдельной комнате казарм гвардии. За ним ведут наблюдение целители из госпиталя Морозовых и постоянно проверяют его состояние.
— Что произошло, Дмитрий Борисович? — задал наводящий вопрос Александр. — Мы знаем лишь слухи, и то они звучат, как бред сумасшедшего.
Что ж… Ожидаемо, что информация просочится, всё же повоевали мы неслабо.
— А что конкретно вам известно, Александр Викторович? — хмыкнул я. — Чтобы я понял, от чего отталкиваться.
Он рассказал, а чем больше я слушал, тем сильнее удивлялся. Вот, что значит брехучий телефон. По словам Шереметьева, у нас тут чуть ли не полномасштабная война была. Куча народу полегло, а врагов насчитывалась целая армия. И мы их победили! Теперь понятно, почему от Шереметьевых чувствуется некая настороженность. Раз в их понимании мы надрали зад целой армии, то у нас должны быть силы. А что это за силы они не знали, вот и находились в подвешенном состоянии. Вдруг малец решит, что давние враги его рода обнаглели, заявившись сюда, и решит их прикончить. Но и не приехать они тоже не могли. Сын всё же.
Поняв всю ситуацию, я как-то иначе начал смотреть на этих двоих. Для подобного шага нужна смелость, и они рискнули, явившись без охраны.
— Сплетни порой не несут даже и толики правды, — хмыкнул я, когда дослушал рассказ до конца. — Но в ваших словах она есть. Всего рассказать я не могу — секрет рода, но скажу так… Ваш сын оказал роду Беловых неоценимую услугу.
Шереметьевы переглянулись.
— О чём вы, Дмитрий?
— Он спас мою сестру, — ответил я. — Закрыл её собой, когда неприятель ударил в спину. Он был готов пожертвовать жизнью ради члена моего рода, и именно поэтому мы сейчас с вами говорим и пьём чай.
Их проняло. Особенно, когда рядом с верандой вспыхнула бордовая молния, и на грядках появился Ефрем. И если Ксения, может, и была далека от всей кухни Одарённых, то Александр — наоборот. Мужик вздрогнул и насторожился ещё больше. От него буквально понесло если не страхом, то опасением.
— Гранд… У вас есть Гранд. Значит, вот как вы смогли победить…
Мне захотелось засмеяться, но я подавил этот порыв и просто улыбнулся. Репутация Ефрема и его сила были полезны, хотя после нападения об этом и не скажешь. Но как щит для нежелательных вопросов он подходил очень кстати.
— Мы можем увидеть нашего… — начала говорить женщина, но прервалась.
Раздался звук шагов, после чего я увидел вышедшую из-за моей спины слабо улыбающуюся Кристину. Сказать, что я был удивлен — не сказать ничего. Целители заверили меня, что она ещё несколько дней будет лежать без сознания, а тут вот тебе!
Шереметьевы замолчали и внимательно смотрели на мою сестру, что сейчас была одета в синее платье. И пусть лицом она была бледна, да и общая усталость тоже сказывалась, она всё же нашла в себе силы прийти сюда. Похоже, что узнала от служанок о приезде Шереметьевых и сказала не говорить мне, что проснулась. Знала, что я запрещу
