Черные. Все же черные. Враги. Меня не слышат, не видят и не чувствуют…
– Ну и где этот ублюдок? – не оборачиваясь, раздраженно буркнул мужик у бойницы. – Если он не притащит девку, я его сам поимею. Силантий, ты меня слышишь?
Силантий ему не ответил, потому что я шагнул вперед и коротким ударом рубанул его по затылку. Хруст, сипящий хрип – черный стал валиться на бок. Его товарищ резко развернулся, вскинул руку, курящуюся черной дымкой, но я уже летел вперед и одним махом снес ему башку с плеч, удачно попав по шее. Украшенная козлиной бородкой и лысая как яйцо голова, весело кувыркнувшись в воздухе, шлепнулась точно в корзину, стоявшую рядом с очагом, а я, помня о встрече с колдуньей на острове, поспешил к первому чародею, слабо подергивающемуся на полу. Через мгновение еще одно вместилище чародейских мозгов покатилось по каменным плитам.
Убедился, что черные по-настоящему мертвы, облегченно выдохнул и прислушался. Никаких звуков тревоги, только посвистывает ветерок в проломах да шебуршатся мыши в сене. Вроде пока обошлось. Теперь самое время осмотреться и не прозевать этого самого Бруха.
Замок поражал своими размерами, но время его не пощадило. Стены превратились в груды битых каменных блоков и мусора с редкими островками уцелевшей кладки. Башни и донжон осыпались, сравнительно уцелела только та, в которой я нахожусь. Но… но кто-то возвел посередине замковой площади высокую круглую башню из антрацитово-черного камня. Она выглядела абсолютно новой и, судя по архитектуре, изначально не принадлежала к замковым сооружениям. На верху башни неизвестные строители расположили площадку, окруженную острыми высокими зубцами, и сейчас над ними стояло едва различимое сумрачное сияние.
– Ну что же… – сказал я сам себе. – Мне, похоже, туда…
Невесело сказал. Невесело, потому что эта затея явно отдает сумасшествием. Мало того что в самой башне, скорее всего, мне придется встретиться… одна кикимора знает, с кем мне придется там встретиться, но явно не с рядовыми чернокнижниками. Но до этой самой башни еще и добраться надо. По замковому двору снует множество – не меньше пяти десятков – фигурок в черных балахонах, занимаясь обычными хозяйственными делами. И это далеко не все, им помогают карлы и с три десятка зеленокожих чудовищ, очень напоминающих своей внешностью убиенного мной в каменоломнях Добренца. А вот совсем непонятные, мохнатые, как медведи, но с алебардами в руках. А вот… И много разной нелюди, кикимора их дери! Не многовато ли – на одного меня?
– А чего ты ждал? – со злостью буркнул я, отвечая на свои мысли. – Баб в кокошниках и с караваями?
Отхлебнул воды из фляги и стал прикидывать, как пробраться в башню. Ну не зря же я сюда приперся?
Но в голову ничего умного приходить не хотело. А потом я заметил, как к башне неспешно бредет плешивый толстячок, таща за собой на цепи изможденную длинноволосую девушку в лохмотьях. В сердце мелькнула надежда, но быстро развеялась без следа – девушка на Петунью была совсем не похожа.
Я быстро оттащил трупы чернокнижников в сторонку и закидал их сеном, а сам стал к стене около двери. Пока ждал, в голову пришла одна интересная мысль. Даже не мысль, а нечто похожее на план.
– А вот и мы… – Толстяк, отдуваясь, вплыл в башню и сильно дернул цепь, втаскивая за собой девушку. – Ну и где…
Меч с противным хрустом вонзился в жирную спину, обтянутую черным балахоном. Я толкнул чернокнижника плечом, снимая с клинка, подбил ему ноги в коленях и вторым ударом срубил плешивую голову. Отбросил ее ногой подальше от тела и развернулся к пленнице.
Она стояла на коленях, обессиленно опустив голову. На теле сквозь прорехи рваного рубища просвечивали ссадины и синяки; волосы, полностью закрывающие лицо, слиплись в неряшливых сосульках засохшей крови. Девушка тихонечко всхлипывала, тело ее содрогалось в мелкой дрожи. Вот же гады! Зачем мучить?
Пленница неожиданно подняла голову, в ее глазах плеснулась паника, разбитые опухшие губы скривились…
Я едва успел ей зажать рот:
– Тихо… Тихо, сказал… Я помогу… Поняла меня?
Девушка обрадованно пискнула и несколько раз быстро кивнула.
– Умница… – Я убрал ладонь от ее губ. – Как тебя зовут?
Пленница несколько раз глубоко вдохнула, а потом зачастила:
– Орыся я… Орыся… Ты же меня не бросишь? Молю, не бросай…
Я повнимательнее всмотрелся в лицо девушки. Ну вот, дела пошли на лад, первую уже нашел.
– Дочь аптекаря Гриця Шпака из Добренца?
Орыся часто закивала и вцепилась пальцами мне в руку:
– Не бросай, молю! Лучше убей!!! Лучше…
Я быстро нашарил флягу на поясе и насильно влил ей добрую толику огневицы в рот.
– Вот… молодец. Теперь я буду задавать вопросы, а ты – отвечать.
Едва отдышавшись, Орыся заговорила…
Оказывается, в плену у черных находилось не меньше трех десятков девушек разной национальности. Румийки, жмудинки и словенки, алвки и нупийки, харамшитки, хашиитки и даже девы народов, а существовании которых Орыся и не подозревала. Но всех их объединяла дата рождения: день сечи при Дромадаре, и все они теоретически были девственницами. Теоретически, потому что на практике все оказалось далеко не так. Девушек тщательно проверяли, даже брали кровь, подвергали еще каким-то непонятным процедурам, явно чародейского характера, при этом обращались довольно почтительно. Но по результатам, когда выяснилось, что у кого-то ошибочны даты рождения, а некоторые и вовсе не девственницы, в том числе и Орыся, отношение изменилось. Семерых девушек, у которых все подтвердилось, забрали из подвала, а остальных отдали в общее пользование…
– И на эти… экс… экспиренкты… – всхлипнула Орыся.
– Эксперименты. Какие?
– Н-не знаю, но они очень кричали…
– Понятно. Рыжеволосую подгорницу по имени Петунья встречала?
Орыся кивнула:
– Она вместе с Лилией и Сулией, алвкой и нупийкой, пытались бежать. Заманили двух карлов-охранников в клетку и закололи – шпильками в шеи, но сбежать не получилось, другие уродцы подняли панику. Но их не мучили, просто побили сильно и забрали куда-то, в числе тех семи…
– Где вас держали?
– Там сарай… – Девушка не глядя ткнула рукой. – Под ним большой подвал… но уже никого не осталось… одна я-а-а…
Я опять сунул флягу в руки Орысе, встал и подошел к бойнице. Ну да… сарай есть… зараза, тут много сараев. Так куда могли забрать Петку? В башню, больше некуда. Ну и как дальше поступить? Дождаться темноты и попробовать пробраться? Так это еще целый день ждать… Рано или поздно еще кто-нибудь в башню наведается. Или наконец почуют нас. Да и времени нет: завтра уже может быть поздно. Ладно…
– Держи. – Я снял с пояса одного из черных длинный кинжал и кинул его девушке. – Сейчас я сведу тебя вниз, спрячешься там. Жди, я должен вернуться. Если не вернусь… словом, сама знаешь, что сделать…
Ожидал паники от Орыси, но она вместо этого крепко прижала к груди оружие и послушно кивнула. Тем лучше…
Напялил на себя сразу две хламиды, стараясь скрыть под ними доспех, накинул клобук (кровь на черном почти не различается), а меч со щитом завернул в старую шкуру и взял под мышку. Авось не заметят.
Итак, план такой: спокойно и вальяжно бреду к башне, по пути посылая всех и вся куда подальше. А если раскусят? Тогда… тогда попробую всех убить. Тьфу ты, бред какой несу… Но иначе никак. Вот и наступил твой шанс, Сашка. Да-да, я вспомнил, как меня зовут на самом деле. И не только это. Но лучше бы не вспоминал…
Каждая ступенька, каждое движение давались с трудом. Тело и разум отчаянно сопротивлялись, словно понимая, что их ждет. Но я все-таки заставил себя спуститься и вышел в замковый двор. Вопреки ожиданиям, никто не обращал на меня внимания, черные и их слуги так и продолжали заниматься своими делами.
Шаг, еще шаг… стук бешено бьющегося сердца уже стал заглушать шаги. Я даже начал опасаться, что его услышат обитатели замка. Осталась всего сотня метров, не больше. Какой же большой замковый двор, шишига его забери!
Высокий, сутулый чернокнижник с крючковатым носом и массивным посохом в руках, перед которым почтительно склонялись остальные черные и даже нелюди, проходя мимо, неожиданно остановился и заглянул мне в лицо.
Амулет Малены на моей груди в буквальном смысле взвыл, отчетливо запахло паленой кожей, даже через поддоспешник стал ощущаться его бешеный жар. Я приготовился выхватить меч, но черный, что-то презрительно хмыкнув, отвернулся и пошел дальше.
Я облегченно вздохнул, еще больше ссутулился и…
За спиной неожиданно несколько раз сильно хлопнуло, я невольно обернулся – и не поверил своим глазам…
Подле остатков стены возникли два громадных овальных зеркала, из которых выскочили несколько человек в белых сутанах со знаком Синода и вонзили в землю перед порталами какие-то посохи с сияющими белым светом оголовьями. Белоризцев сразу же разорвало на клочки, и даже эти клочки превратились в прах: в них ударили десятки заклинаний, пущенных чернокнижниками, но дело уже было сделано. Раздался резкий звон, порталы вместе с посохами накрыло матовым прозрачным колпаком, на первый взгляд непроницаемым для заклятий черных. Через порталы в замковый двор стали проникать люди, в том числе белоризцы и латники синодской гвардии. В черных ударили ответные чары, я совсем уже было собрался ввязаться в драку, но неожиданно заметил, как в башне закрываются ворота, и бросился к ней. О том, откуда здесь взялись бойцы Синода, даже не стал задумываться. Да и не до того мне. Очень уж хочется посмотреть в глаза уродам, затеявшим эту катавасию. Сейчас, уже немного осталось…
