разразился раскатистым смехом. Он плотоядно оглядел хрупкую фигуру Анны и, облизнувшись, принялся подлизываться к новоиспеченной стальной магичке.
— Вот это по-нашему, по-военному! — гаркнул он, сально подмигивая. — Теперь ты, Анечка, скоро сможешь покрываться сталью с ног до головы! Отличная броня, всяким там кольчугам сто очков вперед даст! А там, глядишь, и еще чему полезному научишься. Может, стрелять сталью будешь или, прости господи, из-под земли клинки вражьи вызывать! Вот почудится народ, как ты, краса ненаглядная, супостатов крошить примешься. Любо-дорого посмотреть!
Я скрипнул зубами, представляя, какие невероятные возможности откроются перед этой златовласой выскочкой. Она сможет создавать несокрушимые доспехи одной лишь силой мысли, метать во врагов стальные копья и превращать свое тело в живое оружие. Да с такими талантами она всех наголову разобьет! Куда простым смертным, до великой и ужасной Анны Велишанской? Всем, кроме меня естественно!
— Ей еще нужно будет долго и упорно учиться управлять этой силой, — язвительно проворчал Шереметьев, скрестив руки на груди. Его аристократичное лицо исказилось брезгливой гримасой. — Магия, знаете ли, не игрушка. Это вам не на балах веером махать. Она не может проявиться в одночасье, а уж тем более сразу показать весь свой потенциал. Так что не спешите восторгаться, господа. А вот второй перст… это да, огромный плюс!
Я с удивлением понял, что не только меня точит зависть. Похоже, наш гордый павлин Митенька тоже изрядно позеленел от злости. Что ж, я его понимаю. Сам еле сдерживаюсь, чтобы не начать язвить вслух. Но нет уж, нечего уподобляться этому напыщенному индюку Шереметьеву! Я натянул на лицо маску безразличия и горделиво вскинул подбородок.
— Ну да, — лениво протянула Ирина, пожимая плечами. Ее глаза лукаво блеснули. — Сначала Анечке надо будет научиться призывать свою магию, а уж потом освоить все эти стальные премудрости. Как бы она не запуталась с двумя-то силами сразу!
Но Анна лишь снисходительно улыбнулась в ответ, сверкнув ровными жемчужными зубками. Ишь, какая самоуверенная! Она отряхнула юбку и легко вскинула правую руку, призывая магию. И та послушно откликнулась — кисть моментально покрылась сверкающим стальным узором, напоминающим кольчужное плетение. Металлическая вязь затейливо обвивала тонкое запястье, ползла по предплечью, словно диковинная серебристая змея, и достигала острого локтя. А кончики пальцев удлинились и заострились, превратившись в грозные когти, способные располосовать плоть до костей.
Это было воистину впечатляющее зрелище! У меня невольно отвисла челюсть от удивления. Анна повертела рукой туда-сюда, любуясь своим новым смертоносным украшением. Солнечные лучи играли на полированной стали, высекая яркие блики. Вокруг стояла звенящая тишина.
Ишь ты, позерка! И ведь все у нее получается по щелчку пальцев, без малейших усилий! Вот ведь неправильно устроен мир — одним всё, другим ничего.
Не в силах больше смотреть на это безобразие, я страдальчески закатил глаза и отвернулся, скрывая гримасу бессильной злобы. Хотелось побиться головой о ближайшее дерево — всё равно толку не будет. Чёртова Велишанская неизменно оказывалась в центре внимания, сводя меня с ума одним своим видом.
Но наконец оды завершились, и мы послушно направились вслед за генералом Громовым, который, развернувшись на каблуках, решительно зашагал в сторону своего огромного шатра. Его необъятный зад колыхался при каждом шаге, а ноги заплетались, но старый вояка упрямо переставлял их, не сбавляя темпа.
— Эх, славная у меня подрастает смена! — проревел он, обернувшись через плечо. В уголках его маленьких глазок собрались морщинки. — Ей богу, о вас, ребятки, еще в учебниках писать будут! Особенно про тебя, Ванька. Такого некроколдовства не видывал свет! Да тебе памятник при жизни поставят!
Я невольно приосанился, услышав похвалу. Все-таки приятно, когда твои таланты ценят по достоинству.
— Чем помочь-то, ваше превосходительство? — спросил я, желая закрепить успех.
Но генерал лишь отмахнулся и прибавил шагу.
— Нет уж, хватит с тебя на сегодня, чертяка! — пробасил он, тяжело дыша. — И так вы, оболтусы, подвергли себя опасности выше крыши. Не дело это — ученикам в настоящих боях участвовать. Вот выпуститесь, тогда и повоюете всласть. А пока — марш по палаткам!
Мы с облегчением выдохнули и направились в сторону своего лагеря, который располагался чуть в отдалении от основного. Ирина пристроилась рядом со мной и принялась что-то напевать себе под нос, улыбаясь каким-то своим мыслям. Я покосился на нее, гадая, что за муха ее укусила.
Позади раздалось противное хихиканье — это Дмитрий и его дружок Алексей потешались надо мной, не скрываясь.
— Что, Ваня, обидно? — ядовито протянул Шереметьев, поравнявшись со мной. — Такой талант пропадает! А все потому, что характер у тебя мерзкий. Вот и не заслужил перста! Вот ведь досада, да? У Анны скоро два перста будет, а у тебя пока ни одного.
У меня потемнело в глазах от злости. Я резко развернулся и, схватив его за отвороты мундира, с силой встряхнул, приподнимая над землей.
— Ах ты, сучий потрох! — прошипел я, брызгая слюной. — Не смей меня учить, кто чего заслужил! Думаешь, самый умный, да? А долг отдавать не спешишь!
— Я… Я не отдам! — просипел Дмитрий, отчаянно извиваясь. Его глаза забегали. —И вообще, то пари не считается!
— Ах, не считается? — зарычал я, стискивая кулаки до хруста. — Ну все, ты доигрался… здесь нет толпы учащихся, которые вылизывают твою аристократическую задницу!
Но не успел я размахнуться для удара, как между нами возникла Ирина. Она выставила руки, и нас тут же окатило ледяным душем, вырвавшимся прямо из воздуха. Меня отшвырнуло на пару шагов, а Митька отлетел еще дальше, приземлившись задом в грязь.
— А ну тихо! — прикрикнула на нас Ирина, сверкая глазами. В ее ладонях закручивались водяные вихри, готовые сорваться в любой момент. — Развели тут петушиные бои на потеху! Еще фингалов друг другу наставьте для полного счастья. К нам вроде император едет, а вы раскрасите друг другу лица!
Мы вспыхнули и опустили глаза, невольно поеживаясь. Митька с силой сплюнул, оттирая тыльной стороной ладони мокрое лицо. Шатаясь, он поднялся на ноги и ткнул в меня пальцем:
— Ты… Ты еще пожалеешь, Ведьминов! — прохрипел он, отплевываясь. — Я вызову тебя на дуэль, и тогда посмотрим, кто кого!
Я расхохотался ему в лицо, запрокинув голову:
— Можно подумать, ты продержишься против меня хоть минуту, трусливый ты лис! После всего я больше не собираюсь заключать с тобой ни пари, ни дуэли. Твое слово ничего не стоит! Все
