Из прошлого.
— Ты первый.
— А я одну женщину встретил, — Миша вздохнул. — Страшная такая, грязная, орала всё время. «Это сон, это кошмарный сон, это просто сон!» И волосы на себе драла. Я подошёл, она замолчала, потом говорит: «А ты красавчик, иди ко мне!» И давай мне улыбаться.
— Воспользовался? — не удержался я.
— Фу, — возмутился Миша. — Она старая и страшная была. Я ушёл. А она опять выть стала...
Взяв ещё одну банку лимонада, он уселся на единственный стул. Посмотрел на меня, спросил:
— А вы разобрались, что здесь вообще происходит?
Я покачал головой.
— У меня форсайтов было... — Миша задумался. — Если с этим, то двадцать два.
— Много.
— А у вас?
— С этим восемнадцать.
— Это ведь будущее, правильно? Снов таких не бывает, — убеждённо сказал Миша. — И никакие это не психозы, не может такого быть, чтобы сотни миллионов людей одинаково двинулись. По телевизору говорят, что это сны от нервов, но, по-моему, врут, чтобы успокоить.
— Нет, не сон и не психоз, — согласился я. Присел на жалобно скрипнувший прилавок. — Согласен. А ты, я вижу, пытаешься разобраться?
— Конечно. Я вообще умный и любопытный, — Миша ухмыльнулся. — И смелый.
Хотелось съязвить, что очень просто быть смелым и любопытным, если оживаешь после смерти в форсайте. Но я сказал другое:
— Как думаешь, если бы варг тебя разорвал на части, сожрал и переварил — ты бы воскрес?
Довольное выражение как-то очень быстро исчезло с его лица.
— Мне кажется, что нет, — добил я. — Вряд ли ты восстановился бы из волчьего дерьма.
— Фу, — сказал Миша. Он начал стремительно бледнеть.
— Лучше скажи, по твоим прикидкам — сколько людей осталось? — спросил я.
Не то, чтобы меня волновал ответ. Я для себя вывод уже давно сделал. Но надо было парня как-то отвлечь. До него лишь теперь дошло, что труп не может ожить, если трупа не осталось.
— Что? Каких людей? — он снял очки, протёр о рукав. — Думаю, здесь только те, у кого были форсайты. Остальные погибли сразу...
Он нацепил очки и посмотрел на меня.
— Отвлекаете, да?
Я кивнул.
— Точно, я дурак, — признал он. — Слишком верил, что со мной ничего не случится.
Михаил просто на глазах впадал в какую-то апатию, опустил подбородок, уставился на пол. Зря я его напугал, всё-таки в теле парня из этого безумного будущего — разум подростка из обычной мирной Москвы.
— Да перестань, — я даже шагнул к нему и легонько потряс за плечо. — По сравнению со всем, что тут происходит...
Он поднял на меня взгляд.
Ой!
Это был уже совсем другой Михаил.
Форсайт кончился!
Лицо осталось пухлым и молодым, а вот взгляд стал жёстким, мрачным, как у человека, много чего испытавшего. Плечо под моими пальцами напряглось, и я понял, что мускулатуры у него куда больше, чем жира.
— Привет, я друг, — быстро сказал я.
Михаил быстро зыркнул глазами по сторонам. Уставился на пулемёт, который лежал на прилавке за моей спиной. Потом спросил (у него даже голос огрубел, стал хрипловатым):
— Ты кто?
— Никита. Ты меня спас, — не покривил я душой. — Мы тут поели немного... я сейчас пойду.
Он опять уставился на свой драгоценный «хвлар». Ну да, я бы тоже на его месте нервничал.
— Думал, что ты помер. Ты вроде отрубился на время, — добавил я наудачу. — Наверное, форсайт был.
— Чего? — Миша одновременно и успокоился, и удивился. — У меня случается, да. После контузии, наверное... Форсайт?
— Да. Ну знаешь, форсайты... вроде как сны такие... несколько лет назад все про них говорили...
Я подхватил рюкзак и осторожно отступил, остановился возле пулемёта.
— Никогда не слышал, — сказал Миша, недоверчиво глядя на меня.
— Медицинский термин, — я махнул рукой. — Не бери в голову!
Что-то мне всё меньше и меньше это нравилось.
Я никогда не встречал в Мире После человека, находящегося в форсайте вместе со мной. В общем-то ничего удивительного, форсайт случается раз-другой в месяц и длится несколько часов. Учитывая, что людей тут немного и они не особо склонны общаться, шансы наткнуться на такого же, как я, в чьём разуме гость из прошлого, невелики.
Но я был уверен, что все (кроме, может быть, маленьких детей) помнят, что когда-то испытывали форсайты и уже попадали в этот мир.
Судя по Мише — нет.
Пока он был в форсайте, я говорил с тем самым нахальным, но дружелюбным подростком, нашедшим меня в Москве.
А когда форсайт кончился, это словно бы стал другой Михаил. Никогда сюда не попадавший и даже не знающий слова «форсайт».
И, конечно, не подозревающий, кто я такой, как он меня спас от варга...
Как для него всё это выглядит? Он спокойно сидел в своём укрытии... а потом рядом оказался мрачный незнакомый дядька лет на десять старше. И пулемёт далеко. И чего от меня ждать — непонятно.
Может быть, он даже понимает, что умирал и ожил в промежутке?
Между прочим, он только с виду неуклюжий и толстый. Он в этом мире непрерывно выживает. Достал где-то крутую пушку и с лёгкостью с ней управляется. Он тут хозяин, а я гость.
Незваный.
— Я пойду, — сказал я. — Спасибо ещё раз, что спас.
— От чего спас? — спросил он подозрительно.
— От кого. От варга. За мной гнался.
Миша поднял руку, осмотрел её. Оттянул подол футболки, рваной и окровавленной. Потрогал шею. Нахмурился.
— Ты что, в отражения смотрел, дебила кусок? — выкрикнул Миша.
— Так вышло! — пятясь к двери, сказал я. — Спасибо, провожать не надо, от всей души признателен...
Миша рывком преодолел пару метров до прилавка, схватил свой «хвлар» и спустил с предохранителя. Несколько секунд я был почти уверен, что сейчас из меня сделают решето.
—
