Глава 4
Когда я закончил чистить раны и штопать Хопи, в лагерь вернулись четыре центуриона, попросившиеся на доклад. Хопи как раз унесли, чтобы не тревожить рану на ноге, так что вымывшись и сменив одежду, я устроился на любимом стуле, когда военные вошли внутрь.
— Твоё величество, — они склонили головы, остановившись напротив меня.
— Какие новости?
— Город взят, согласно распоряжению Его величества сейчас фильтруется население, — ответил один из них.
— Есть медь, но золота и серебра очень мало мой царь, — продолжил второй, — похоже и правда, столько охраны здесь было лишь для того, чтобы задержать нас, как можно дольше.
— Тогда есть ли смысл здесь оставаться дальше? — поинтересовался я.
— Я считаю, что нет, мой царь, — отрицательно покачал головой один из центурионов, — можно оставить на охране пару когорт, пока иудейские наёмники не закончат работу с пленными, а самим двигаться дальше.
— У остальных такое же мнение? — поинтересовался я, поскольку сам думал ровно так же.
Центурионы согласились со своим собратом, так что я принял решение так и поступить. Остаёмся здесь только на то время, чтобы ограбить город и разделить добычу, после чего можем идти дальше.
* * *
— Мой царь, иудейские купцы прибыли в лагерь и просят об аудиенции, — вышедший ненадолго из шатра Танини вернулся и обратился ко мне с вопросом.
Я, по локоть, испачканный в проклятых чернилах, накидывающий черновики для налогового кодекса, чтобы по ним потом диктовать Танини уже полный текст, поднял голову от листов папируса.
— Ну раз просят, давай примем их, — пожал я плечами.
— Сейчас? — удивился он, — может пусть подождут как обычно пару дней?
— Да мне просто интересно, как они будут выкручиваться, — хмыкнул я, с отвращением отбрасывая гусиное перо от себя, — зови, а то я уже устал и проголодался.
— Тогда подам и обед Его величеству? — спросил он.
Я согласился.
Иудеев позвали в шатёр через час, когда была готова еда и я обедал, зачерпывая мясную подливку куском лепёшки. Сразу упавшие на колени иудеи, подползли ко мне ближе, став зачитывать мою полную титулатуру и все царские обращения.
— Разрешаю говорить, — сказал я, запивая кусок мяса вином.
— Великий царь, мы принесли плохую весть, — обратился ко мне как обычно самый старший из них.
— Да? — удивился я, промачивая рот тканевой салфеткой, — это какую же?
— Ближайшие города собрали ополчение, какое только смогли и шестидесятитысячное войско движется сюда, — трагическим тоном объявил он.
Я почесал затылок, это было безусловно много, но если это и правда ополчение, то качество этого войска точно было не лучшим.
— И что дальше? — я вернулся к блюду с едой, накалывая на золотую вилку ровный кубик мяса, заботливо порезанный Танини так, как я люблю.
— Мы прибыли предупредить Великого царя об этом, — он поднял голову, удивлённо посмотрев на меня, — встреча с таким огромным войском сулит опасность!
— Сколько у них колесниц? — поинтересовался я, тщательно прожёвывая мясо.
— У иудеев нет колесниц, они не нужны в горах! — удивлённо ответил он.
— Я тут осматривал ваши старые доклады, — жуя, я обратился к нему, — удивительное дело, во всех из них, нет городов, относящихся к иудеям! Хотя я не приказывал вам, вычленять кого-то из этого списка.
Лица иудеев побелели от страха.
— Но Великий царь, как возможно! — заломил руки старший, — это ведь наш народ! Нас бы проклял бог-отец Эль за подобный поступок.
— Какой такой Эль, — не понял я, даже перестав жевать, — у вас же бог Яхве, насколько я помню.
Глаза у иудеев стали размером с мою тарелку.
— Великий царь Египта, знает наших божеств? — заикаясь, спросил старший.
— Божеств? А их у вас несколько? — я лишь немного помнил все эти иудейские перипетии превращения их религии из политеизма в монотеизм, так что новая информация была интересна в качестве исторической справки, которую можно было получить из первых рук.
— У нас много богов Великий царь, — поклонился он, — какие-то люди верят в бога-отца Эля, какие-то в богов Баала и Яхве, кто-то приносит жертвоприношения богине-матери Ашере. Они все есть в нашей общей вере после того, как сыны Израиля поселились на Ханаане.
— Мда, — таких подробностей я не знал, поскольку не сильно интересовался религией в прошлой жизни, если бы не сестра мамы, которая сильно веровала, а потому была у нас частым гостем, собирая подношения на храм или оставаясь нашей няней с сестрой на время отъезда родителей.
— Ладно, это не важно, — встряхнулся я от внезапно нахлынувших на меня воспоминаний, — данные об иудейских городах! Вы их мне не предоставили.
— Великий царь, мы не могли совершить подобное зло по отношению к своим сородичам, — тихо сказал старший.
— Что не мешает вам угонять их в рабство, — напомнил я ему.
— Мы не убиваем их, даём еду, воду, облегчаем путь, — голос иудея сел, так что продолжил второй видя, что тот больше не может говорить.
— Великий царь, мы беспокоимся за войско царя и приехали предупредить его о большом войске наших собратьев, — сказал он.
— Это типо такой жирный намёк, чтобы я поворачивал обратно? — хмыкнул я, но он не подался на подначку, лишь поклонился в пол.
— Решать такое, может лишь Его величество Менхеперра, — ответил он глухо.
Я стал вспоминать местность, которую очень хорошо разведал за эти дни, пока мы ждали ограбление города. Здесь было плохое место, чтобы атаковать, а вот защищаться было вполне себе неплохо. Не сильно большая долина, в которой могут разбежаться колесницы, обстреливая врага издалека, холмы рядом с городом, на которых преимущество шестидесятитысячного войска уже не казалось таким большим. Полученный опыт полководца говорил мне, что если слова купцов правда, то отсюда не нужно никуда уходить, нужно перенести наш лагерь ближе к стенам города, укрепить его и пусть невысокие, но всё же стены города послужат лучникам отличной защитой и местом откуда будет удобно стрелять по врагу сверху вниз. Если не будет чего-то непредвиденного, иудеи сами придут в западню, ещё не зная об этом.
— Готовьте большое количество повозок и обозов, — наконец, после длительного обдумывания решил я, разрушая тишину в шатре, — скоро у нас будет очень много пленных.
Иудеи вздрогнули и глаза их снова расширились.
— Великий царь решил дать бой такому огромному войску?
— Да, так что готовьте караваны, скоро на невольничих рынках Египта снова будут иудеи, — ответил я и сделал жест рукой, означающий конец разговора.
Танини о сразу об этом громко сказал и иудеи ползком выползли из шатра.
— Позови мне Ментуиуи и Менхеперресенеба, — приказал я ему.
Когда военачальники прибыли, я пригласил их ближе к столу, отодвигая еду и доставая чистый лист.
— К нам движется сборное войско иудеев, — сказал я, — по словам купцов шестьдесят тысяч.
Ментуиуи удивлённо покачал головой.
— Много, согласен. Поэтому нам надо это подтвердить или опровергнуть, — я посмотрел на Менхеперресенеба, — войско огромное, должно быть видно издалека.
— Выеду завтра сам на его поиски мой царь, тем более из этой долины всего один вход и один выход, — ответил он.
Я быстро накидал на листе схему будущей обороны, показывая её обоим.
— Что скажете? — обратился я к ним.
Ментуиуи задумчиво пожевал губы.
— Судя по всему, мы не отступаем мой царь? — он поднял на меня взгляд, — если данные от купцов будут верны, шестьдесят тысяч будут против наших двадцати.
— Шестьдесят тысяч ополченцев, едва умеющих держать хреновое оружие, против десяти тысяч пехоты, десяти тысяч лучников и тысячи колесниц, — уточнил я, — это Менхеперресенебу и нужно будет узнать в первую очередь. Сколько их точно и какого качества там воины.
— Всё равно, это в полтора раза больше, чем было при Сева, мой царь, — покачал головой Ментуиуи, — никакой полководец не стал бы испытывать своё везение у богов, решив противостоять такому количеству противников.
