личным помощником Максима Леонидовича, высокая и красивая брюнетка, с длинными ногами, когда она проходила по коридору, то мужики сворачивали головы, и заливали слюной пол. Все компаньоны Макса облизывались на нее, заваливали ее букетами цветов и коробками конфет, которые бодро трескала вторая секретарша. А Марина, словно дразня мужчин, предпочитала ультра короткие юбки и высокие каблуки, блузки, соблазнительного кроя. Вот только интереса к прочим особям мужского пола у нее не было, её интересовал только один экземпляр — Макс. Но, что бы она ни делала, он ее не замечал и поддерживал с ней сугубо деловые отношения. Марину это бесило, но она не теряла надежды.
Вторая, Оля — милая блондиночка, с голубыми глазами, мечтательная и рассеянная, пухленькая, мечтающая об эталоне мужской красоты — Максе, как и Марина. Вот только у нее шансов заполучить столь желанный приз было еще меньше. Что не мешало ей смотреть на него влюбленными глазами.
Компаньон Макса, смеясь, и говорили ему: Ну, что Макс, завел себе трех ведьм в приемной: брюнетку, блондинку и рыженькую!
На что Эстер про себя говорила: Здесь только одна ведьма — и это я!
Нет, конечно, она конечно не против работы! Ей нравилось работать у Макса!
Но ее не покидало ощущение, что все в офисе решили сделать ее своей служанкой, а она ведьма! Ведьма в пятнадцатом поколении! Ведьмы не прислуживают простым смертным!
Она бы давно наказала заносчивых кикимор, но в этом мире почти нет магии, ее силы слабы. Эстер не из чего было подпитываться магией, истратив те крохи, что у нее еще остались, значит потерять след мамы, никогда ее не найти.
Поэтому Эстер терпела вечные придирки двух секретарш, и своего начальника. А он словно пытался ее извести, каждый день, придумывая ей все новые и новые задания, в которых надо было разбираться. И Эстер скрипя зубами терпела.
В один прекрасный день в приемную вошёл мужчина, он был так похож на Максима, только старше. Высокий, еще достаточно стройный, седые волосы модно подстрижены, красивые черты лица, только тонкие морщинки на загорелом лице напоминали, что мужчина уже не молод. «Породу за версту видно», — говорила служанка Эльза маленькой Эстер.
— Леонид Максимович, добрый день, мы рады вас видеть, — залебезила Марина.
— У себя? — коротко спросил после приветствия мужчина.
— Да, он вас ожидает, — поддакнула Марина, и открыла перед ним дверь.
— Это папа нашего Макса, — с придыхание сказала Эстер Оля.
Эстер уже это поняла. Волшебный песок в ее кармашке накалился и зашуршал. Значит мама близко, она как-то связана с семьей Звягинцевых, — подумала про себя Эстер. — А что если высыпать несколько крупинок ему на брюки, а потом их собрать, может шар покажет ей, куда нужно двигаться дальше?
Из своего кабинета вышел Максим: Эстер, принеси мне кофе, а Леониду Максимычу — чай.
Скомандовал он. Вот он — мой шанс.
Она быстро метнулась в маленькое подсобное помещение, где обычно готовила кофе, приготовила все, как ее попросили, и в ладошку насыпала немного песка. Когда все было готова, Эстер с подносом гордо прошествовала в кабинет.
Леонид Максимович сидел в кресле возле маленького столика и что-то внимательно читал в папке. Он даже не заметил, как Эстер высыпала ему на коленку волшебный песочек. Тот заискрился, оставляя неоновый свет.
Это могла увидеть только ведьма! Нет, обычные люди ничего не замечали, для них это был просто серый песок, грязь, мусор… Они не видели волшебства.
Дело было сделано, и Эстер вышла. Теперь оставалось только ждать. Как только они уйдут из кабинета, она соберет остатки песка, и тогда, возможно, узнает направление, где руки ее мамы соприкасались с одеждой гостя!
И все было хорошо. Гость, посидев и обсудив дела с сыном, ушёл, за ним ушёл и Максим. Оля с Мариной тоже не задержались, как только стрелки часов показали шесть, их и след простыл.
Оставалось только собрать песок. В этом не было ничего трудного, песок светился, оставляя после себя след, как пролетевший в небе самолет. Все было сделано. Из сумки Эстер достала шар, она постаралась сконцентрироваться, но в голову все лезли мысли о детстве, дом, луга вокруг, усыпанные цветами….
В этот момент дверь вдруг открылась, и вошел Макс!
— Что тут происходит!
Шар уже начал вращаться, испуская золотистый свет, отбрасывая блики на стены и потолок…Она не успела его остановить…Не успела…
И вот идет она с глупым бараном по кромке страшного леса. И не знает чем закончится ее день!
Она шла по кромке леса, изредка похлопывая барана по спине прутиком, чтобы не терял направления, она так погрузилась в свои мысли, что не услышала конский топот. И только когда три всадника показались на горизонте, Эстер почувствовала опасность.
Солнце почти село, горизонт освещали его последние лучи, и на фоне синеющего неба хорошо были видны три черные фигуры, настолько черные, что ночь рядом с ними могла показаться светлым днем. Они восседали на страшным скакунах, таких же черных, как всадники, но дыхание их было как у огнедышащих драконов. Они вселяли ужас, еще даже не приблизившись.
По спине и рукам Эстер побежали мурашки, прутик в ее тонких ручках задрожал. Она в открытом поле, здесь негде спрятаться. От страха она вся похолодела, и совсем забыла про Макса. И тут ее глупый баран — начальник заблеял и со всех ног кинулся в бурелом темного леса.
— Стой, скотина! Стоя, я сказала! — Эстер бросилась за ним, но краем глаза, продолжая следить за страшными всадниками.
Те пришпорили коней и бросились вдогонку.
— Стой, скотина, если ты сейчас же не остановишься, я тебя на колбасу пущу, не посмотрю, что ты мой начальник! — Эстер бежала за бараном, она не успела даже подумать, чего ей больше боятся — темного леса, про который ходят страшные слухи, или — черных всадников.
Баран, не останавливаясь, снес заграждение из сухих палок и влетел в самую гущу темного леса. За ним неслась Эстер.
Всадники же остановились у кромки, спешились, они заглядывали в образовавшийся пролом, но идти туда побоялись.
Эстер, пробежав метром пятьсот, остановилась на полянке между синеватых елей. Баран, как ни в чем не бывало, стоял посередине и жевал траву.
Эстер оглянулась, ей показалось странным, что там за пределами леса уже почти наступила ночь, а здесь было свело, только вот этот свет был какой-то необычный, голубоватый, словно сотни светлячком решили осветить полянку своим светом.
— Ну, ты и баран! Хоть ты мой
