Мы долго молчали под изучающим взглядом толстяка. Это был властный собеседник, в руках которого оказалась моя жизнь. Ну, это он так думает…
Наконец, толстяк перевёл на меня взгляд, определив во мне главного, и прикоснулся пухлыми пальцами к одному из перстеньков.
— О, тоже Маюнова струна, — одобрительно кивнул бард, разглядев тиснение на перстне, — Даже три витка…
Толстяк ничего не ответил. Говорить начал не он, а охранник с арбалетом.
— Что вам нужно?
Глава 5
Я выложил на стол пару шелкопрядов. Маг-охранник шагнул вперёд, поднял одного, скучающим взглядом осмотрел, положил обратно. Он явно был разочарован.
— Это всё? — спросил охранник с арбалетом, — Этого мало.
— Ты — Сидор? — спросил я у толстяка, игнорируя его телохранителей.
Арбалетчик недовольно заурчал и поднял арбалет:
— Эй, бросская шваль, говорить ты будешь со мной!
Я даже не глянул на него.
— Скажи своему мордовороту, если он ещё раз откроет рот — он умрёт.
Толстяк вздрогнул, когда ему пришёл ответ от кольца, что я говорю правду. Я же пододвинул шелкопрядов к нему:
— У меня небольшие дела в Солебреге, и надёжный партнёр мне бы не…
Свистнула тетива, я едва успел отдёрнуть руку. Арбалетный болт воткнулся рядом с моими пальцами, пробив шелкопряда и столешницу. Выражение лица толстяка не изменилось, но теперь недовольно заурчал я, глядя на царапину на пальце.
Как символично. На порезе как раз набухла капля бросской крови…
— Громада, не надо, — зажмурившись, прошептал Виол.
Через миг стрелок, схватившись за горло, захрипел и выронил арбалет. Осев на колени, он бухнулся лбом об стол, подвинув его, и рухнул на пол. Кутень был стремителен и уже снова спрятался в пятне копоти, поэтому никто так ничего и не понял.
— Всё, мы трупы… — прохныкал бард.
— Сиди, — буркнул я.
Повисло молчание, толстяк секунду поражённо смотрел на убитого телохранителя, а потом двинул ногой. Послышался щелчок, позади мягко хлопнула дверь, и на нас упала тьма.
Моё зрение тут же переключилось на Кутеня, и я успел увидеть, как второй маг-охранник подскочил к двери. Он замахнулся в нашу сторону посошком, но удивлённо уставился на хозяина, явно не понимая, почему тот ещё здесь.
Толстяк дрыгал ногой, так и щёлкая по перемычке стула, и растерянно смотрел на нас. На посохе у мага вспыхнул огонь, но тот не спешил его применять. Видимо, нельзя, если внутри помещения остался хозяин.
— Маюнова грусть! — рядом со мной сучил руками ослепший бард, — Ничего не вижу! Я умер⁈
Он хотел схватить лютню, но я спокойно её взял и отодвинул. И всё это под испуганным взглядом толстяка, потому что тот думал, что я слепой.
— Виол, сиди спокойно, — буркнул я, — Слух же у тебя есть.
Толстяк, наконец, перестал дёргать ногой, поняв, что ни люк под ним, ни стрелы в стенах не сработают. А я показал пальцем ему за спину:
— Скажи своему магу, если и он двинется, то он тоже умрёт.
Маг явно захотел шевельнуться, но толстяк взвизгнул:
— Стой, он не врёт! — и тут же с ненавистью спросил, — Ты хоть знаешь, кто я такой?
Я улыбнулся.
— Так я и пытаюсь это выяснить.
Глаза толстяка пытливо бегали по помещению, он всё искал, чем же я убил его телохранителя. При этом перебирал перстеньки, явно в поисках ответа.
— Кто тебя послал?
Я пододвинул к нему другого шелкопряда, чтобы толстяк не забывал, что мои глаза всё видят.
— За них плату не надо, это подарок. Одного твой идиот убил, и это твоя проблема, — сказав это, я откинулся на спинку и закинул ногу на ногу, вновь чувствуя себя в своей тарелке.
Теперь, после демонстрации силы, надо было повернуть разговор в деловое русло.
Бард удивлённо крякнул, у Сидора тоже подпрыгнули брови. Он долго смотрел на меня, потом проворчал:
— Откуда ты про меня узнал?
— Так ты — Сидор? — я повторил вопрос.
— Зачем я тебе нужен?
— Я не подсыл. Я не убью тебя и не выдам. Мне всего лишь нужно сбывать добытое по сносной цене, — отчеканил я, глядя, что тот не отпускает кольцо Маюна.
Толстяк заметно расслабился. Цыкнув, он взял целого шелкопряда, отдал его магу, и тот, на всякий случай оглядываясь на меня, торопливо вышел из комнатушки.
Потом прозвучал ответ:
— Ну, допустим, это я.
Я тоже умел отличать ложь от правды, но на всякий случай покосился на барда. Тот ничего не видел, и пришлось его ткнуть коленкой. Бард вздрогнул, таращась в пустоту, а потом кивнул — струна Маюна на его руке услышала правду. Это был Сидор.
— Нам тебя порекомендовали Идан и Андрон, — честно ответил я, — Проводники из Попутной.
Сидор поморщился:
— Вот никогда мне не нравились эти два брата-брехуна. Так и думал, что сдадут меня.
Грохнула дверь за его спиной, и в каморку влетело ещё несколько человек. Пять воинов в лёгких кольчугах с мечами, и пара магов. Я успел разглядеть их татуировки — уже не послушники, а тоже младшие маги.
Бард завертел головой, прикрываясь руками, а я даже не обратил внимания на всю шваль вокруг.
Толстяк, нервно потирая ладони и трогая перстни, сказал:
— Они оба знали, что я никому не доверяю, но прислали вас ко мне. Тем более, из Попутной не очень хорошие вести пришли, Идан мёртв… Ты-то, может, и не подсыл, а вот от твоего барда так и разит царской ищейкой.
Виол скривился и, непроизвольно оттянув ворот, даже немного понюхал себя.
Я отмахнулся:
— Нам это не помешает. Почём у тебя такие шелкопряды?
Сидор усмехнулся, окидывая взглядом свою охрану:
— Что, и их всех убьёшь?
Он поднял руку, явно собираясь отдать приказ убить нас, но в этот момент я спокойно сказал:
— Да.
Я решил не упоминать, что, скорее всего, в таком случае тут погибнут вообще все. А я потом голым вылезу из-под развалин его маленького ремесленного цеха… Если вылезу.
Толстяк так и застыл с поднятой рукой. Недоверчиво посмотрел на перстень со струной Маюна — не сломался ли тот. Потом осторожно, не делая лишних движений, положил руки и нервно застучал пальцами по столу.
Я как раз вытащил из-за пазухи смятый листочек и положил на стол. Толстяк взял его, развернул. Увидев пятна крови, он недоверчиво понюхал записку.
— И что это?
— Рекомендация Идана, — честно ответил я.
— Ты издеваешься, какая, на хрен, рекомендация? — тот повернул записку, показывая каракули, — Да это и не его почерк… Это вообще не почерк, а упырева мазня!
— Ну ясное дело, он писал рекомендацию сломанной рукой, — небрежно бросил я, — Как раз перед тем, как умереть.
Сидор чуть не поперхнулся, воины вокруг стали переглядываться.
Виол сидел рядом, просто опустив руки на колени. Судя по его виду, он вконец смирился с тем, что мы отсюда живыми не выйдем.
Качнулись рядом со мной кончики мечей, чуть не упираясь мне в плечо, но Сидор поднял руку, отгоняя стражу.
— Так ты видел, как умер Идан?
Я покачал головой.
— Не видел… Да и какая разница? Они с братом хотели меня обмануть, и они мертвы. Я работаю только с честными партнёрами.
Сидор жалобно поморщился. Он понял намёк и махнул воинам:
— Убирайтесь!
— Но, господин Сидор…
— Я сказал — убирайтесь!
Они все вышли. Сидор коснулся одного из перстней, и ко мне неожиданно вернулось зрение. Бард шарахнулся, прозрев, и сразу на всякий случай схватил лютню.
— Ладно, — со вздохом сказал Сидор, — Радует хоть, что эти два недоноска-проводника своё получили… Ну и что ты хотел, бросс?
Я опёрся на стол. Вот это уже был деловой разговор.
Бард сразу оживился:
— Мне нужно разузнать про мага, который владеет чарами печати на уровне дворцового. Кто-то подделывает приказы Раздорожья, и, видит Маюн, из-за этого может разразиться война.
И толстяк, и я посмотрели на Виола, как на идиота, и тот сразу сдулся.
— Ну, хоть какую-то зацепку… — пробурчал тот, — Ну или у кого это можно узнать.
