ты бояться не будешь, Стоян не почувствует в полную силу всю опасность моего морока. Так что за заветный кинжал сегодня не хватайся, потерпи.
Ну что ж, надо так надо. Хотя!
– Слав, а вот мне Добрыня просто звон колокольчика в ушах организовал. Как дошел до опасного количества выпитого, – на тебе звонок. Можешь и еще выпить, только сильно после этого облюешься, и будешь сидеть трезвый, голодный и злой. Может и Стояну такой музыки хватит?
– Не надо равнять кислое с пресным! Ты, похоже, и прежде был человек довольно-таки малопьющий, и звоночек сооружен просто для твоего удобства, чтобы голову лишний раз не ломать: уже хватит, или можно рвануть еще одну рюмашку. Тебя за все время после появления этого звонка хоть раз от выпитого вырвало?
– Да вроде нет…
– А прежде?
– По юности пару раз бывало.
– А с похмелья часто болел?
– Мне одного раза на всю жизнь хватило – беречься начал.
– Вот то-то и оно – обошелся бы ты и без всякого колокольчика. Это тебя Добрыня в дальнюю дорогу снаряжал, мало ли где что понадобится.
А Стоян человек конченный. Он выпьет, его вырвет, он еще выпьет, его еще вырвет. Облюется весь, а все будет его манить неизбывная идея – а вдруг сейчас обойдется! Так и издохнет, весь заблеванный.
Его надо сильно напугать. Прям до поросячьего визга! Чтобы как потянется к ракии или водке его шкодливая ручонка, дикий ужас скрутил ему все внутренности! Только так есть шанс излечить этого горького пьяницу.
– Ну раз нет другого выхода, – согласился я, убирая ладонь с навершья рукоятки Аль-Тана, – замешивай свое адское варево!
Богуслав снял защитную завесу, и в комнату начал, не спеша, заползать неизбывный ужас… Он струился из-под двери, крался от окна, окутывал нитями от дверцы печи, поднимался путами тумана с пола – ужас… ужас… ужас…
Он холодил внутренности, сводило руки и ноги, что-то гадкое мерцало в глазах, нарастал звон в ушах, а он все полз, полз, полз…
Бойкая скороговорка экскурсовода сменилась невнятным бормотанием, затем вовсе оборвалась, потом Стоян закашлялся и начал дышать с каким-то присвистом.
– Ох, дурно мне, ох тягостно! – дрожащим голосом произнес алкоголик. – Видно смерть моя пришла! За мои грехи подкралась безвременно ко мне костлявая!
– Стоян, налей себе на прощанье ракии, – предложил Богуслав. Может с нее полегчает?
Алкаш не заставил себя долго упрашивать, привычно плеснул себе в кружку болгарской водки и торопливо поднес ее ко рту.
– Эх, пропадать, так с музыкой! – выдохнул пьянчуга и сделал первый глоток.
И музыка пришла. Но до того это была гадкая музыка! Вдруг что-то страшно взревело, заухало, захохотало, полезло в душу, и ужас вновь обвил меня своими мощными щупальцами. Аж как-то трудно стало дышать. И вдруг у меня волосы встали дыбом! Всю жизнь я считал это просто народной выдумкой, а тут они реально поднялись! Правда, почему-то не на голове, а на ногах. Впрочем, народ никогда и не уточняет, какие именно волосы встали дыбом. Встали и встали, значит самый ужас пришел, и тут не до лишних уточнений.
Стоян, не выдержав мощи акустического удара, сплюнул ракию прямо на пол, но не сдался.
– Не в то горло пошла! – залихватски объяснил он нам. – Повторим!
На втором глотке заревело пуще прежнего и очередное горло опять отказалось принять оздоравливающую дозу алкоголя.
Стоян взялся принюхиваться к ракии, которая плескалась у него в стакане.
– Вроде пахнет обычно…, – задумчиво протянул он.
– Не сомневайся! – подтвердил Слава. – Ракия как ракия! Ничего особенного. Я вон выпил, и ничего.
– Может ты просто особо крепкий какой-нибудь? – усомнился в его речах Стоян. – Вон ты экий здоровяк! Как говорят у вас на Руси: косая сажень в плечах! Хоть и в возрасте, а этакая живость из тебя так и прет! Иван-то ваш, только один раз этой ракии хлебнул, и тут же сомлел.
– Ванька еще щенок, – отмахнулся от этого довода Богуслав, – никакого опыта у него нету. Вдобавок залудил целую стаканюгу на старые дрожжи. Давай вот на Володе проверим. Его, вишь как от этого воя перекосило? Сердце, поди, в пятки ушло. Если не примет его душа этой ракии, сразу отправимся половому морду бить – значит это он, гадюка, мне крепленого яду с каким-то злым умыслом подсунул, а если Владимир спокойно отхлебнет и проглотит, значит это только к тебе какая-то напасть примащивается.
Выпьешь, Володь?
– Наливай! – рявкнул я. – Задолбали меня эти местные напасти!
Слава набулькал, и я сходу жахнул. Уф, вроде полегчало. Сроду я такого УЖАСА не испытывал! Боже, помоги трусам. Меня как захлестнет обычная моя злоба, все страхи прячутся куда-то под лавки, делается не до них. А тут я даже не обозлился! Не на что было, морок есть морок.
– Вот видишь? – показал на меня пальцем Богуслав. – Он и выпил спокойно, и все перекосы враз ушли, и порозовел. А ты, когда в последний раз хотя бы отхлебнуть попытался, вообще аж позеленел! Это на тебя демон пьянства – у нас его лярва называют, навалился, душу видно уж почти всю изгрыз, так сегодня за тело принялся. А мы так, просто рядом оказались. Теперь жди прихода серьезных болезней и скорого неминуемого конца.
– Да мне и ждать больно нечего…, – понуро сказал Стоян. – Без ракии или вина совсем пропадаю. Если не выпью с утра, целый день потом корежит. И с каждым днем нужно все чаще и чаще, все больше и больше… Через это со службы выгнали, и жена выкинула, и любовница ушла… Конченый я человек…
Богуслав вскочил и встряхнул его за плечи.
– Гляди в глаза… – зашелестел его вновь ставший гипнотическим голос. – В глаза…, а теперь усни…, сладко усни…
Стоян уронил голову на грудь и уснул.
– Больше не нужен? – тихонько спросил я гипнотизера.
– Ступай! – отмахнулся сосредоточенный Богуслав.
И я, прихватив свой эрзац-портвейн и урюк, сунул в карман спящему Стояну пару кератиев за работу, и ушел к себе в комнату.
Когда уже лежал в уютной кровати, мне вдруг вспомнилась очень похожая история, приключившаяся со мной лет 15-20 назад. Смотрел я как-то на досуге американский фильм ужасов, названия которого за давностью лет не припоминаю. Я в принципе к любым ужастикам отношусь скептически. Ну труп и труп, и что такого? Что я трупов что ли в своей многотрудной жизни не видал? Навалом! Оторванные руки и ноги? Их через мои руки прошла вагон и маленькая тележка! Перекошенные рожи и вышибленные глаза? Эти бывали пореже, они все больше через стоматологов и окулистов шли, но мне
