— Не могу не согласиться с вашей оценкой ситуации, Алексей Михайлович, — с грустью произнес Жуковский. — Потому я и прибыл к вам с визитом, чтобы обсудить возможность создания некоего чудесного оружия, что окажется способным придать нашим войскам невиданную доселе мощь. К кому другому я бы даже не стал обращаться, тем более что работы по данному направлению уже ведутся, и я с моими племянниками даже привлекался к проведению ряда расчетов. Но вы и ваши друзья одарены свыше столь проницательным умом и обладаете столь отличающимся от основной массы наших с вами современников образом мысли, что я не мог позволить себе не предложить вам претворить в жизнь схожий проект. Проект сухопутного броненосца!…
Но лишь спустя пять лет непрерывного труда сотен инженеров, технологов, чертежников и, естественно, рабочих настала пора наглядной демонстрации припозднившегося на войну отечественного танка, тем более, что собранные едва ли не со всего мира объекты для сравнения находились тут же — в Царском селе, где был организован высочайший смотр боевых бронированных машин.
В силу особенностей ведения боевых действий на Западном фронте, бронеавтомобили так и не смогли найти там своей ниши, отчего целые подразделения союзных армий были отправлены в Россию в качестве подкрепления вместе со всей своей техникой. Они даже сумели внести свой скромный вклад в успех Брусиловского прорыва, после чего оказались выведены в тыл по причине утраты материальной части своих подразделений, а после вовсе убыли домой. Немногие же восстановленные экземпляры бронемашин доживали свой срок в учебных подразделениях, пока не были изъяты для участия в военной выставке вместе с основными танками европейских армий. Пусть англичане с французами отказались предоставить новейшие модели своих тяжелых танков, прислать по экземпляру успевших повоевать машин они сподобились. Потому на смотровой площадке замерли три типа состоящих на вооружении Третьей республики танков — «Сен-Шамон», «Шнейдер» и «Рено-ФТ», а также два английских «бронированных ромба» типа Mark IV с различным вооружением. Однако все они смотрелись лилипутами на фоне несуразного колесного чудовища.
— Да-а-а, сильна махина! — обойдя по кругу с величайшим трудом доставленный из-под Дмитрова колесный танк конструкции Николая Николаевича Лебеденко, Михаил поцокал языком, выражая свое восхищение. Не то, чтобы бронированная боевая колесница размером с трехэтажный дом действительно являлась в его глазах грозным оружием. Но вот, как интересное инженерное сооружение, оно, несомненно, приковывало взгляд. — Такой экземпляр не грех будет отправить в какой-нибудь музей в качестве экспоната для наглядной демонстрации безграничности полета отечественной конструкторской мысли.
— Означают ли ваши слова, что в качестве боевой машины вы ее не рассматриваете? — не выразив мимикой, ни негодования, ни заинтересованности, поинтересовался у нижегородского заводчика император, который в свое время лично дал добро и повелел выдать средства на проектирование и постройку этого колесного чуда. Весь смотр, естественно, был организован именно для него, а именитые авиастроители затесались в компанию командующего ИВВФ, который, как это ни странно, находился в самой ближней свите монарха. Потому не было ничего удивительного в том, что случилась их очередная встреча.
— Именно так, ваше величество. Да простит меня господин Лебеденко, — Михаил обозначил поклон стоящему тут же, в группе сопровождения императора, Николаю Николаевичу, — но, несомненно, обладая возможностью оказать на вражеского солдата солидный психологический эффект, никакими иными боевыми характеристиками бронеход подобной конструкции обладать не может. И причин тому немало.
— Вот как? — в противовес императору, весьма эмоционально вопросил изрядно обиженный изобретатель. — Может, вы потрудитесь озвучить хотя бы пару этих самых причин, прежде чем выказывать столь нелицеприятное мнение о машине моей конструкции?
— Что же, с дозволения его величества я готов озвучить здесь и сейчас самые очевидные из них, поскольку перечисление подробного списка, боюсь, займет слишком много времени. — Получив же одобрительный кивок со стороны монарха, тот продолжил. — Для начала, я считаю необходимым отметить, что производил свой анализ, делая акцент на пяти основных направлениях. Это: боевое применение, логистическое обеспечение, материально-техническое обслуживание, организация производства, финансирование проекта на протяжении всего его жизненного цикла. Полагаю, не стоит даже говорить, что первым бросающимся в глаза фактом является монструозность всей конструкции. С одной стороны, как я уже упоминал, это способствует оказанию изрядного деморализующего психологического эффекта на солдат противника, коим предстанет картина атаки на их позиции этакого стального гиганта. С другой же стороны, именно огромные размеры данной конструкции являются ее ахиллесовой пятой. Учитывая откровенно небольшую скорость ее перемещения и солидные габариты, на поле боя по ней не сможет промахнуться даже слепой. При этом граната, выпущенная из ствола обычной полевой трехдюймовки, легко взломает противопульную броню боевой цитадели, а выполненные из неброневой стали колеса не переживут первого же попадания. Заодно эта же монструозность делает ваше детище совершенно нетранспортабельным. Как по мне, правильная боевая машина должна иметь массогабаритные характеристики, дозволяющие ее беспрепятственную транспортировку по железной дороге. Пусть даже на усиленной четырехосной платформе, но без необходимости предварительной разборки, с чем столкнулись те же англичане вынужденные постоянно демонтировать бортовые спонсоны своих стальных гигантов, коли появляется нужда их перевозки. К тому же, не следует забывать про ограничения связанные с размерами имеющихся железнодорожных тоннелей и грузоподъемности мостов. Далее следует отметить, что опыт применения бронированных боевых машин наглядно показал уязвимость их движителей перед свойственной передовой непролазной грязи. Николай Николаевич, вы же и так успели столкнуться с проблемой недостаточной проходимости вашего бронехода, который, простояв четыре года в земляном плену, был извлечен при помощи сцепки аж четырех гусеничных тракторов. А на изрытом сотнями и тысячами снарядов поле, уверяю вас, все будет еще хуже, чем было на вашем импровизированном полигоне. И, наконец, опять же практика показала, что боевые машины подобного типа должны иметься в каждой стрелковой дивизии в количестве нескольких десятков, а еще лучше, пары сотен штук. Единичные же экземпляры способны обеспечивать должную поддержку не более чем стрелковому взводу. Потому основная боевая машина русской армии обязана быть не только мощной, но и массовой. Очень массовой. Именно это в свое время четко осознали французы, приняв на вооружение малыша «Рено-ФТ», — он указал рукой в сторону пары различающихся только вооружением легких танков. — И лишь завершение войны не позволило им в должной мере насытить свои войска подобной техникой. Во всяком случае, как относительно недавно мне стало известно, уже в 1918 году их планировали произвести в количестве до 4000 единиц. Добиться же подобной массовости без наличия соответствующих развитых производств брони, двигателей, вооружения, оптики, средств связи — попросту невозможно. Естественно, все это не должно было стать неподъемной тяжестью для государственного бюджета. Учитывая все вышесказанное, я не вижу будущего у боевой машины подобной конструкции, веса и габаритов, — теперь его рука простерлась в сторону колесного гиганта. — Более того, пусть я тоже привез на данный смотр тяжелый танк оригинальной конструкции, в ближайшие годы мы не сможем себе позволить поставлять его в войска хотя бы сотнями. Потому основной упор придется делать на весьма посредственные в боевом отношении, но относительно недорогие и доступные к производству легкие танки.
— Танки? — опередив готового взорваться от негодования Лебеденко, поинтересовался монарх, услышав знакомое английское слово, но, не поняв его отношения к бронеходам.
