Долго же она духом собиралась.
— Меня изнасиловали, — выдохнула Чёрная Лисица эти слова. — Не надо… ик… скрывать красивыми названиями страшные вещи, Юнксу. Ик… Меня изнасиловали и сломали мне структуру. Это… мы с Пейжи… вернее… ик… Пейжи… мы с ней однажды перешли всё-таки на ту сторону реки. Помнишь, я рассказывала?
— Река у деревни, за которую вам нельзя было заходить, а Пейжи была любознательной, да?
— Верно, — кивнула Лисица медленно. — Раз, другой, третий… ик… Мы переходили туда, я следом за Пейжи, пока не встретили последователей. Двух молодых последователей, которые… они…
Лисица с трудом подбирала слова, а её язык заплетался всё сильнее и сильнее, будто алкоголь в крови вновь начал её глушит, заставляя уснуть и не выдавать тайну. Но я её не останавливал. Ей надо выговориться, раз захотелось, и прервать сейчас — это захлопнуть это в ней надолго, если не на всегда, чтобы это всё тухло внутри.
— Они начали приставать к Пейжи и я… ик… заступилась, — бормотала она. — Пейжи была дурной и тихой… ик… Она испугалась их, и не могла… ик… ответить, просто стояла и едва не плакала, а те и приставали к ней. И тогда подошла я. Я накричала, оттолкнула их, они со смехом отошли и… ик… Пейжи права, я перегнула палку и слишком много высказала им. Они бы ушли, не оскорби я их, но я не знала… ик… когда надо остановиться. За это меня изнасиловали…
Её голос становился всё тише и тише, Чёрная Лисица просто засыпала, продолжая рассказывать свою невесёлую историю.
— Я… ик… ненавидела всех. Я кричала на Пейжи, что она… ик… не убежала сама, что она просто смотрела. Она была не виновата, испугалась, её парализовало от страха, но тогда… — Лисица судорожно выдохнула. — Я толкнула Пейжи и на упала… Ик… головой на камень…
— И поэтому она немного не от мира сего, — понял я.
— Я… она…
— Вы разругались.
— И пошли… ик… своими дорогами.
История одна из тысяч, которые происходят в этом мире. Одна заступилась, но слишком перегнула палку, за что получила, другая не смогла ответить тем же, да и вряд ли бы смогла вообще что-то сделать. Но одна обиделась на бездействие подруги, а друга за то, что та сделала её калекой.
Сколько им было? По двенадцать? Взрослых людей иногда парализовывает от страха, чего говорить о испуганной тихой девчонке. И единственное, что я мог сказать по этому поводу… такое случается. Да, ужасно и отвратительно, но случается, что ты с этим не делай.
Вот такая неприятная история отношений Лисицы и Совуньи. Я и до этого подозревал что-то подобное, но сейчас она лишь подтвердила мои подозрения.
— А что случилось после?
— Она искала… ик… способ избавиться от своих проблем, а я — мести. Нашла их, поступила в ту же секту, попав под крыло Феникса Ночи. И когда пришла пора расправы… ик… Феникс Ночи не дал мне этого сделать. Он покрывал их.
— Поэтому вы так ненавидите его.
— Он сохранил жизнь тем, кто должен был умереть… — пробормотала она.
Повисла тишина.
Я не знаю, о чём думала она в этот момент, но у меня в голове была абсолютная пустота. Я просто сидел и смотрел на костёр, на то, как подпрыгивают в ночи искорки, как танцуют тени на стволах деревьев и медленно похрапывает большой меховой Зу-Зу, который повадился в последнее время уходить в горы, где располагались снежные шапки.
— Ты… ик… будешь уважать меня после этого? — внезапно и тихо спросила Лисица.
— После чего? — я даже растерялся.
— После того, что узнал?
— А с чего мне вас не уважать? — удивился я.
— Ну я…
— Боже, не говорите глупостей, — я даже фыркнул от такого и обнял её крепче, чтобы показать, насколько мне наплевать на подобное. — Вы лучший мастер, которого я буду уважать и любить при любом раскладе, чтобы о вас я не узнал.
А потом понял, что она просто-напросто уснула в моих объятиях со спокойной душой. Хотелось верить, что ей именно что стало спокойнее от того, что никто её не станет призирать. Я знал, что такое бывает, но так же знал, что мир полон идиотов, которые ничего не поймут, пока с ними самими этого не случиться.
Поэтому я осторожно поднял Лисицу и отнёс её обратно в её палатку, пока пустующую (она делила её с Совуньей), а сам устроился на дежурство. Сегодня была моя смена.
На утро Лисица так ничего и не помнила. Или сделала вид, что ничего не помнила. Вылезла из палатки, огляделась, посмотрела на меня, деградирующего и засовывающего палочкой в костёр листики и представляющего, что это Вьисендо в печь отправляется, после чего слабо улыбнулась.
Её улыбка была как вспышка фотоаппарата — вот она есть, а вот её уже и нет, и ты думаешь, не показалось ли тебе. Или показалось? А может надо подойти и спросить, показалось ли мне или нет, и если нет, могла бы она ещё раз улыбнуться? Я просто моргнул в этот момент.
Правда Лисица уже к тому моменту просто развернулась и ушла к ручью умываться и мыться, куда последовала за ней и Совунья. Очень скоро из другой палатки повыбирались Джа, Мимань и Стрекоза. И если Даж поприветствовала меня стандартно, удалившись за остальными, то вот Мимань тут же подсела ко мне, вся такая радостная и довольная.
— Выспалась? — полюбопытствовал я.
— Ага, — кивнула она, источая ауру радости. — Что-что, но твой друг умеет варить алкоголь. Я не пью, совсем не пью, мама запрещает, однако это был удивительный опыт!!
— Ну если ты в первый раз его пробуешь, то откуда тебе знать, что не бывает и лучше? — Задал я логичный вопрос.
— Ну так я же чувствую себя хорошо! Значит и алкоголь хороший! Вот! — логика не поспоришь. — А ты пробывал? Кстати, а не хочешь пойти на ручей…
И бла-бла-бла, вся щебечет, что аж невозможно, а позади стоит Стрекоза недовольно хмурится милой мордашкой, а её коготки недвусмысленно двигаются, как бы намекая на то, что она готова в буквальном смысле слова порвать Мимань на части. И зная её слегка звериный характер, я уверен, что так она и сделает.
— Давай ты лучше пока пойдёшь и помоешься, а потом мы уже решим, что да как, хорошо?
— Хочешь сказать, что я грязная?! — Возмутилась она.
— Нет, хочу сказать, что мне нравится запах ручья, который исходит от тебя.
— Ну ладно… — протянула она с улыбкой. — Но я скоро вернусь! Нам надо подняться ещё в горы!
И с этими словами Мимань ускакала за остальными.
Что касается Стрекозы, то та, как очень коварная особь, сначала было пошла за ней, но буквально через пару секунд вернулась обратно, да так, что врезалась в меня, завалила на землю и поцеловала. Что-что, а целоваться она человеческий ртом научилась, а то раньше просто за губы кусала.
— Да стой, погоди, Стрекоза, постой… — я пытался отцепить от себя ненасытное чудовище, которое ещё и лапками пыталась меня к себе прижать. — Да погоди ты…
Вообще, со своими силами я мог легко от неё избавиться, но, во-первых, это будет грубо, а во-вторых, ей будет больно, чего мне хотелось очень избежать. Всё же Стрекоза была достаточно безобидной, чтобы так с ней обойтись.
— Ну всё, всё… — наконец отодвинул я её от себя, и не сразу понял её радостную мордашку.
И лишь потом опустил взгляд, и понял, что отталкивал её в грудь, и мои ладошки упёрлись в е грудь, слегка утопая в её достоинстве, которое досталось её с зельем. А Стрекоза, уже по своему поняв всё, давай ханьфу расстёгивать. И при этом что-то лапочет на своём непонятном, общий смысл которого «наконец она свалила».
— Ну не здесь же… — неожиданно раздался голос Бао.
Признаться честно, я редко когда был рад этому говнюку, и сейчас был как раз один из таких моментов. Стрекоза шугливо обернулась, смутилась, и быстро спрыгнула с меня, что-то неразборчиво пробормотала, быстро затягивая ханьфу, после чего скрылась вслед за остальными.
И вот этот цирк продолжается уже всё время нашего пребывания здесь. То Мимань, то Стрекоза пытаются ко мне подлезть по очереди, но я каждый раз ловко ускальзываю от обеих, так как понимаю, что если свяжусь с одной, то обязательно будут проблемы с другой. А проблем в команде мне ой как не нужны. Уж лучше пусть я никому не достанусь, чем они друг другу глотки потом перегрызут.
