— И… зачем? — решил я услышать его вариант.
— Вьисендо хочет дать твоей Ки великий предел, и тут неожиданно объявляется, как ты говоришь, Уню Люнь Тю. Тебя ничего не смущает?
Вообще, это просто совпадение.
Или нет?..
— А зачем ей девушка с великим пределом?
— Хех… — только и услышал я от Бао, который посмотрел на костёр. — Что такое для тебя быть сильным, Юнксу?
— Прости?
— Зачем ты становишься всё сильнее и сильнее? Зачем тебе становиться одиннадцатым уровнем?
— Ты намекаешь, что ей нужна Ки для…
— Нет, ты ответь на вопрос, Юнксу. Зачем тебе сила?
— Месть, — ответил я мгновение погодя. — Я хочу отомстить и, если надо, вернуть Ки, но, судя по всему, ей и так неплохо, а значит меня всё устраивает.
— Месть… — повторил он, кивнув. — Когда-то давно один человек сказал мне, что люди, которые стремятся сделать мир лучше либо умирают героями, либо борются, пока не становятся подонками. Люнь Тю была одной из таких людей, она, Вандоу Янь, Саопинг Цин, Кригун Фу Гю, Шао Ду — все они хотели сделать мир лучше.
— Как же они хотели сделать мир лучше? — спросил я негромко.
— Вьисендо, которого ты так любишь и они — две стороны одной медали, Юнксу. Они хотят сделать мир лучше, просто каждый своим способом. Кто-то считает, что будет лучше, если воцарится свобода, кто-то считает, что станет этот мир будут подталкивать в нужную сторону. Кем-то правит страх, кем-то правит ненависть.
— И Ки…
— Скорее всего, не зря твоя Люнь Тю объявилась именно сейчас. Не зря проснулся именно сейчас Вьисендо с этой всей темой.
— А конкретно ты её знаешь?
— А конкретно я тебе зачем? — улыбнулся он. — Достаточно того, что ты там сам что-нибудь сделаешь, а остальное уже не важно.
— Как ты с ней познакомился?
— Не имеет значения. Ничего теперь не имеет значения, Юнксу. Подумай лучше о тех, кто доверился тебе, о своей Ки, о том, почему всё ожило сейчас. О том, что ты творишь.
— А что я творю?
— Если ты этого не видишь, то и мне не имеет смысла тебе что-либо рассказывать, так как ты не примешь этого. Но ничего хорошего, будь уверен.
Он смолк, а к тому моменту подошли девушки, покрытые мурашками, чистенькие и благоухающие зимней свежестью. И чуть ли не наперегонки две особы бросились ко мне, в буквальном смысле слова, толкаясь. А я…
— А я мыться!
И исчез у них прямо под носом.
А что касается Бао, с ним ещё будет разговор, но чуть попозже.
Знает Люнь, говорит?
Но даже разговор с Люнь не привёл ни к какому результату. Как я не расспрашивал, ни пытался натолкнуть её на нужные воспоминания, она лишь качала головой и говорила, что не помнит его, и я ей верил.
Будни вновь пошли своим чередом. Я поднялся с Мимань на гору, где она собирала какую-то странную траву, после чего склонила к близости, вернувшись обратно счастливой и довольной. А потом уже Стрекоза утащила меня вглубь леса собирать ягоды, и уже она склонила меня к близости.
И надо сказать, ей было что показать теперь. От груди, которая радовала мои ладошки, до её общей активности. А ещё она училась овладевать человеческим телом, что делало секс с ней более милым и тёплым. Напористая, но при этом довольно шугливая собственного тела, Стрекоза вызывала улыбку и желание обойтись с ней как можно мягче.
И потому вернулась она такой же счастливой, как и Мимань. А что касается меня, то для себя я решил, что стоит больше избегать их, так как ни к чему хорошему их напористость не приведёт. Рано или поздно они просто начнут выяснять отношения, что даст трещину.
Именно поэтому я стал избегать ходить с ними один на один куда-либо.
А потом случилось что случилось.
Нет, ничего страшного, однако всё перевернулось с головы на голову.
Относительно недалеко находилась деревня, что принадлежала уже империи Шуей. Туда мы иногда заглядывал за чем-нибудь необходимым и последними новостями, что было немаловажно. Пусть, всё, что нужно, я мог добыть в лесу, однако никто не отменял желания поесть хлеб или того же молока, купить масла и прочих продуктов прогрессивного мира. А что касается новостей, то было просто важно знать, как развивается ситуация.
Мы всегда делали крюк и приходили противоположной от нашего лагеря стороны, уходя тем же путём, чтобы в случае чего преследователи пошли не в ту сторону. Поэтому насчёт незваных гостей мы были спокойны, учитывая, что ещё бы ли Зу-Зу, способный загрызть любого среднего бандита. Это, не говоря про Лисицу, Совунью и Джа седьмого уровня, плюс Мимань десятого и я одиннадцатого.
И в один из таких дней, когда я зарулил, как обычно, в небольшую таверну, что по совместительству была и магазинчиком, где продавали всё: от муки и молока до точильных камней и пилюль, наткнулся на небывалое столпотворение. Все что-то обсуждали, что-то друг другу рассказывали, и такое оживление заставило меня знатно так напрячься.
— Что-то случилось? — негромко спросила Люнь.
— Ну если на нас пока никто не напал и не пялится, значит ничего страшного не было.
А сам бочком-бочком направился к стойке.
— У вас сегодня оживлённо, — заметил я, оглядываясь. — Какие-то интересные новости?
— Да, новости есть, — кивнул мужичок, низенький, пухленький, хозяин и продавец в одном лице. — Тебе как обычно?
— Да, и ниток пожалуйста с иголками докиньте.
А то управлять реальностью я-то в какой-то мере могу, но вот срастить ткань обратно не получается. Получается её рвать или иными словами, разрушать всё в округе.
— Сейчас будет… — начал он рыться в ящиках за спиной.
— Так что произошло? Какой-то приказ из столицы?
— Приказ-то есть, да не из нашей столицы.
— А из какой? — удивился я. — Империи Пьениан что ли?
— Ага из неё самой. Но это скорее новость, которую они разнесли по всему побережью.
— А что за новость?
— Да там лист где-то гуляет с новостью. Притащил совсем недавно торговец с их земель, несколько листовок. Говорит, странные дела творятся в последнее время.
Пришлось немного походить по залу и половить этот злосчастный листок с новостями. После десятков рук им можно было смело подтирать жопу, используя вместо Зевы плюс, хотя бумага была достаточно плотной.
— Что там-что там? — чуть ли не через меня начала выглядывать Люнь.
Я осторожно развернул измятый лист, пробежавшись глазами.
— Вот же сука… — пробормотал он. — Быть не может, этот ублюдок издевается над нами…
— Почему? Мне кажется, он наоборот…
— Да издевается, отвечаю. Нахрена ему… хотя стоп, а почему нет? — спросил я уже сам себя.
Потому что содержимое листка было слишком… фантастическим. Нет, я бы даже не так сказала, нереалистичным — вот! Чтобы в реальности она так поступил. В голове, глядя на это, сразу же всплыла чья-то фраза, что всегда проще всего встретить проблему лицом к лицу.
И Вьисендо решил пойти именно таким путём.
— Как думаешь, это правда?
— Думаю, что это имеет право на существование, — ответил я. — По крайней мере про Мимань выглядит как способ показать, что ему нужен конкретно я. И если я приду, то он обещает ей сохранность и прощение.
— Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— И слишком похоже на него. Ладно, надо собирать вещи и вернуться в лагерь, и там уже всё перетереть с остальными.
Потому что в листе, если не вдаваться в подробности, было написано примерно следующее. Мимань объявлялось помилование и гарантировалась неприкосновенность без каких-либо последствий и преследований, давая ей возможность вернуться домой, чтобы продолжить жить как жила. Все претензии сняты.
Что касается меня, то Вьисендо в буквальном смысле приглашал к себе обсудить и решить возникший вопрос без какого-либо преследования, так же гарантируя мне неприкосновенность.
Иначе говоря, Мимань прощали, а меня приглашали на обсуждение, гарантируя, что меня никто не тронет.
Откуда такое странное решение?
Я подозреваю, что тогда на казни он меня всё-таки узнал. И наверняка понял, почему я здесь и за кем пришёл, и благодаря этому решил, что раз такое дело, то, чтобы избежать новых жертв и погромов, которые я неизбежно с собой принесу, гораздо проще встретиться один на один и решить вопрос между нами раз и навсегда. Смысл всех этих жертв, если он может сразу дать мне что я хочу, а именно дуэль.
