лишь на них означало потерять урожай и погубить растительность.
Ясно, предок не особо вникал в суть дара природы. Воздействие магов на землю необратимо. Ну разве что при помощи другого мага. Их сила меняла физическое состояние, а уж дальше природа сама поддерживала себя.
Помимо того, что я каждый день вливал дар жизни, я конечно собирался использовать стихии, чтобы улучшить условия как в оранжерее, так и в саду. Но даже истощись они, навоз не нужен...
— Да ну куда это годится? — не отступал дед. — Над нами весь остров смеяться будет и перешептываться, чем это несет от Вознесенских.
— Право, Митрофан Аникеевич, — согласился я, живо представив и ужаснувшись. — Есть же более современные методы. Поверьте, её светлость справится гораздо лучше и быстрее, чем...
Я осекся, поняв что сравнение прозвучит крайне оскорбительно для княжны.
— Ты уверен? — дух предка испытующе уставился на меня, воинственно стукнув граблями по полу.
— Абсолютно, — искренне заверил его я. — Поговорите с Ангелиной Павловной, она объяснит вам, как это работает.
— Ну хорошо, — кивнул предок, хотя было видно, что недоверие у него осталось.
Но моя уверенность в силе убеждения Давыдовой была непоколебима. Милейшая княжна могла кого угодно уговорить.
— Спасибо, — поблагодарил дед, когда призрак исчез, отправившись в сад. — Вот ведь упертый! Ну что за характер...
Я улыбнулся, но об этой яркой семейной черте и её стойкости через поколения, говорить не стал. Впрочем, что основатель рода, что патриарх, умели внимать разуму и аргументам.
Лука Иванович с облегчением выдохнул и задорно улыбнулся:
— А у меня новости, Саша. Бажен Владиславович может нас принять сегодня, после полудня.
— Отлично! — обрадовался я.
День выходил не просто хорошим, а замечательным.
Визит к целителю сдвинет с места лечение патриарха. Да и средства весьма вовремя пришли на банковский счет. Теперь можно не беспокоиться и не чувствовать неловкость при нашем разговоре об оплате.
— И у тебя, смотрю, тоже всё прошло хорошо? — осторожно спросил Лука Иванович.
— Более чем, — довольно ответил я. — И по этому поводу, а точнее по двум прекрасным поводам, мы устроим праздник.
— Ну, ты уж заранее-то не делай выводы. Неизвестно еще, что целитель скажет, — с опаской произнес старик.
— Уверен, мы договоримся, — пообещал я.
После завтрака я занимался самыми приятными хлопотами — подготавливался к празднованию. Назначил я событие на завтрашний день, на вечер которого перенес заодно нашу встречу с Головиным.
К тому же Емельянов сообщил мне, что и оранжерея к этому моменту будет готова. Уже тройной праздник получался.
Я согласовал с Прохором блюда, необходимые продукты и количество помощников на кухне. Взваливать всё на себя я ему не позволил. Да и не без причины опасаться, что кулинар-экспериментатор снова что-нибудь выдумает чересчур экзотическое.
Тимофея я оставил при Прохоре, чтобы следил что тот не переволнуется или забудет что. Хотя слуга тщательно всё повторял своей «бабе», лучше было подстраховаться.
Тем более поездка в лечебницу дело слишком личное для деда, мое присутствие и то была серьезная уступка.
За подготовкой время пролетело незаметно, я едва успел принять душ и переодеться к приезду машины. Пока такси петляло узкими переулками на север, к выезду из города, я раздумывал, что возможно хватит денег, чтобы купить пусть не «Лесснер», но вполне представительский автомобиль.
Щедрой премии от тайной канцелярии хватило бы и на «Лесснер», но я представлял, во сколько может оцениваться лечение у лучшего целителя империи. Вначале решить эту задачу, а потом уже займусь следующей.
Интересно, а умеет ли водить Тимофей? Не то чтобы я стремился экономить, отнюдь. Но каждый новый человек в окружении это риск. А мне не хотелось отвлекаться.
В крайнем случае найму Индраджита. Его мои ночные поездки по жутким местам ничуть не смущали.
Представив, как на идеально отполированной торпеде из ценного дерева появится золотая бахрома, я усмехнулся. Эпатаж это не моё, но иногда полезно встряхнуть заскучавшее общество.
***
Императорская лечебница располагалась на берегу залива. Огромная территория была укрыта от вечного ветра стойкими вековыми соснами и песчаными дюнами. Их неровную линию разбивали волнорезы, сложенные из булыжников.
От парковки вдоль берега шла дорожка, припорошенная мелким песком, почти белым.
Я обратил внимание, что повсюду удобные скамейки, поставленные достаточно далеко друг от друга для приватности. Да и вообще всё выглядело ухоженным, при этом без сильного вмешательства в природу.
Трава подстрижена, крупных веток и мусора нигде не валялось, за деревьями тоже присматривали — ни одного сухого или сломанного. За их макушками виднелось главное здание, к которому мы и направлялись.
Почти дворец — главный корпус украшен колоннами и портиком, а от него в стороны уходили длинные крылья. Весь увитый плющом, издалека он казался заброшенным.
Но, когда мы приблизились, то я увидел свежую краску и идеальное состояние здания.
Нас встретили у входа и проводили сквозь просторный холл, и снова на улицу. Там, во внутреннем дворе, огражденном от леса, стоял небольшой домик. Построенный в одном стиле с дворцом, но совсем крошечный.
Здесь и принимал императорский целитель.
И мне это сразу пришлось по душе. Как скромная, но очень уютная обстановка, так и сам Бажен Владиславович Богданов.
Маг был в годах, но точный возраст определить было сложно. Белые волосы, седые и выгоревшие на солнце, были густыми и уложенными назад. Высокий лоб покрыт морщинами. Из тех, что появляются у людей, не привыкших скрывать эмоции. Не старческие, а мимические.
А ещё поражали его глаза. Горящие умом и очень цепкие. Целитель встретил нас с благодушной старческой улыбкой, но взгляд его был кристально ясным.
Немногое было известно о Богданове. Маг первого ранга при дворе появлялся редко и только по делу. Служил уже третьему поколению императоров, вот это было точно.
В высшем свете не вращался, особых наград не получал и вообще всячески избегал внимания общества. Полностью посвящал себя работе, что мне было тоже близко.
И, как я понял, даже жил он прямо здесь, в этом маленьком домике. По крайней мере я заметил через приоткрытую дверь заправленную кровать и часть кухни, расположенной
