растащили птицы.
— Здорово, — наконец-то улыбнулся дед, прищуриваясь на сверкающий залив. — Мне тут нравится.
— Вот! — я сунул шишку в карман и поднялся. — Того гляди, встретишь здесь какую-нибудь вдовствующую графиню...
— Ох, Александр, ну и шутки у тебя...
Домой мы вернулись довольные, с обветренными от солнца и моря лицами, и очень голодными.
Возле дверей нас поджидала делегация домашних в полном составе, включая призраков. Все знали, куда мы направились. Прохор, которому никто ничего не говорил, но он всё равно был в курсе, скрывать это перестал. И возглавлял встречающих, состроив очень серьезное лицо.
Лука Иванович не стал по своему обычаю отмалчиваться. С добротой осмотрел всех живых и неживых и радостно сообщил:
— Живём!
Слуга, наплевав на этикет и прочие условности, подошел и крепко обнял старого друга. У патриарха заблестели глаза и он деланно проворчал:
— Ну-ну, Прохор, мы ещё с тобой повоюем.
— Вот уж чего не надо, ваше сиятельство, — тот отстранился и помотал головой: — Давайте лучше просто поживем в своё удовольствие.
— Кстати, насчет удовольствий. А что у нас на ужин?
— Так это, — Прохор нахмурился, вспоминая. — Щука под сметанкой в печке запеченная. В лавку Малинина свежий улов карельский привезли. Ух, хороша!
— Предлагаю это проверить, — вмешался я, от упоминания такого яства у меня едва не заурчал живот.
Прекрасный день нужно было завершить шикарным ужином. А потом хорошенько отоспаться, ведь перед праздником я хотел завершить ещё одно важное дело.
Наведаться в императорскую библиотеку и воспользоваться ключом, добытым в османском посольстве.
Спалось мне как никогда хорошо.
Только среди ночи разбудил слабый сигнал сигнальной сети. Не тревога, но периметр пытались нарушить.
Сразу же после этого раздался короткий отчаянный вопль и тут же оборвался.
Наступила тишина, словно ничего и не было. Я заворочался в кровати и неохотно приподнялся. Потянулся силой к защитной сети, проверяя её целостность. Всё было в порядке.
Встал, подошел к окну и распахнул его, высовываясь наружу. Холодный ночной воздух тут же пробежался по горячей от сна коже. Я поежился и всмотрелся в спокойный сад.
Из кустов выплыл дух предка и отсалютовал мне:
— Ушел, зараза. Не успели мы его с котами даже припугнуть нормально.
Призрак печально вздохнул. Сожалел он явно не по поводу бегства ночного гостя, а потому что не дали развлечься.
— Разглядеть успели?
— Да какое там, — Митрофан Аникеевич махнул рукой. — Только пятки сверкали. Слабонервный какой-то попался. Ну что за люди...
Дух осуждающе покачал головой и скрылся, пожелав мне спокойной ночи.
Меня состояние нервной системы того, кто решился к нам проникнуть, вполне устраивало. Так хотя бы дадут выспаться. А то снова жандармы, лекари и разбирательства до утра...
Я широко зевнул, закрыл окно и отправился обратно в постель. Кто бы ни пытался пробраться в мой дом, желание у него отбило надолго. Если не насовсем.
Но поставить какой-нибудь простой глушащий артефакт всё же нужно. А то соседей неловко беспокоить такими вот криками. С мыслью об этой полезной идее я и уснул. И до самого утра никто меня больше не будил.
Утро началось с крепкого кофе и прогулки по саду.
Но сначала я получил послание. На крыльце лежал черный конверт с весточкой от мага смерти. Я уж переживал, не случилось ли чего...
Текст в этот раз был чуть более эмоциональным.
«Ваши шутки, коллега, начинают меня раздражать».
Бумага всё так же осыпалась пеплом, а я улыбнулся. Шутки... Странный он, осторожничает и присылает записочки. Не похоже, что обиделся на меня за уничтожение артефакта с отпечатком души. Даже не угрожает, как принято приличным злодеям.
Раздражать. Хорошее слово, содержательное. Нечто, доставляющее неудобство, но не настолько, чтобы разозлиться. Предвестник неприятного решения. Эдакое пограничное состояние выбора.
Темный маг вызывал во мне любопытство. Странное поведение, словно... Словно он договориться хотел, а не устранить меня как помеху.
Но у меня были дела поважнее, чем гадать о намерениях неизвестного «коллеги». Отлично отдохнуть — это тоже нужно постараться.
Я неторопливо обходил владения, подмечая изменения. Моя магия жизни и работа природниц заметно преобразили это место.
Листва зеленела, трава колосилась, а посаженные Павловой кусты расцвели и одурманивающе пахли чем-то нежным и ненавязчивым. Уже вовсю трудились шустрые пчелы и неуклюжие мохнатые шмели, порхали бабочки, щебетали птицы — ну просто райское местечко!
Обещали похолодание, но сегодняшний день должен был быть всё так же жарким и солнечным. Впрочем, даже если пойдет дождь — всё равно расположимся в саду. Накрою сверху воздушным щитом, а в качестве подогрева сгодится огненная стихия.
Возле дровницы я остановился. Снял рубашку и взялся за топор.
Лучшая зарядка!
Я так увлекся этим занятием, что не заметил, как подошел Тимофей. Но парень предусмотрительно остановился в стороне — приближаться к человеку, азартно размахивающему топором он не стал.
— Доброго утра, — улыбнулся я, вытирая пот со лба.
Разогрело тело и мышцы просто отлично. Это простое занятие окончательно меня пробудило, разогнало кровь и наполнило энергией.
— Доброго утра, Александр Лукич, — рыжий тоже расплылся в улыбке, подставляя лицо солнцу. — Что же вы у меня работу-то отнимаете?
— Тут на всех хватит, не жадничай, — рассмеялся я, указывая на огромный завал поленьев под навесом. — И потом, когда на учебу отправишься, не до того станет.
— На какую учебу? — удивился парень.
— Ну как же, сам сказал, что императорская академия тебе пришлась по душе. Да и проблем с сокрытием дара теперь не возникнет.
— Я сказал? — продолжал недоумевать Тимофей.
Слукавил я, что уж. Но тут главное говорить так уверенно, чтобы сомнений не возникло — так и было. Вот и рыжий призадумался. Но это хорошо легло на его собственное желание, поэтому возражений не последовало.
— Нет, ну вообще мне там правда понравилось, — протянул он. — Только...
Парень умолк и слегка порозовел, отводя глаза. Мне причина его смущения была очевидна. Деньги. Обучение требовало средств, даже учитывая возможность бесплатного поступления по императорскому указу.
Студентам, которые не могли оплатить обучение, предоставляли возможность вернуть долг после завершения академии. Службой империи по своей специализации. А Тимофей однозначно
