не добавил «сейчас», но вовремя спохватился. Правда, фраза вышла оборванной на полуслове, но следователь этого не заметил.
– Что ж, Егор, спасибо, – сказал он. – Ты очень нам помог.
– Вы же его найдете? – поинтересовался я.
Мне и в самом деле не хотелось, чтобы всякие Бобы бегали по городу, да ещё и с ножами. И я сомневался, что он сошел с ума до такой степени, чтобы бросаться на наводнившие Москву патрули.
– Конечно, – убежденно сказал капитан Соловьев. – Думаю, уже завтра у нас будет информация.
Следователь ещё поинтересовался, кто из его коллег занимался нападением на меня – я спокойно продиктовал ему нужные данные и попрощался, наступив на горло собственной песне. Всё моё естество требовало орать и требовать, чтобы московская милиция в полном составе, а лучше вместе с вошедшими в город армейскими частями немедленно приступила к ловле Боба, чтоб ему пусто было. Но я понимал, что мой крик ничего не исправит, а может произвести обратный эффект – следователь подумает, что имеет дело с сумасшедшим и начнет проверять эту версию в последнюю очередь. К тому же я не знал, что он решил делать с Лёхой и Михаилом – и подозревал, что ограничился всего лишь опросом. Если же он при этом любезно рассказал этим товарищам, кто их сдал ментам, они могут захотеть снова мне отомстить. Может, не прямо сейчас, но в каком-то обозримом будущем. Правда, я очень рассчитывал, что поломанные пальцы у этих двоих зажили не до конца.
В этом случае я смогу с ними справиться.
***
Разговор со следователем сильно вывел меня из себя, и я смог слегка успокоиться лишь после чашки кофе с солидным количеством коньяка и пары сигарет. Компанию мне составили Алла и её отец – он смотрел на наше курение с неодобрением, но вслух ничего не говорил. Но я не знал, был ли Александр Васильевич в курсе, что его дочь курит, так что эта ситуация лишь ненадолго отвлекла меня от действительно важных переживаний.
– Ты чего завелся? – спросила Алла, когда я вернулся за стол с новой порцией бодрящего напитка.
– Не знаю, Ал... Вот это его «завтра будет информация» – ну это же, блин... даже не знаю, как назвать. Ему на блюдечке преподнесли убийцу, а он нос воротит.
– Вообще-то он не должен отчитываться перед тобой о ходе следствия, – напомнил Александр Васильевич очевидный факт. – И, возможно, он прямо сейчас проверяет сведения, которые ты ему сообщил.
– Хорошо, если так, – чуть более грубо, чем хотел, ответил я. – И я, конечно, всё понимаю – на дворе государственный переворот, а тут какой-то левый пацан напоминает про какое-то убийство. Наверное, я бы тоже послал... вежливо, но далеко.
– Ну вот, – примирительно сказал он. – А он тебя почти и не послал, как ты выразился. Думаю, даже «спасибо» сказал?
– Сказал, куда бы он делся...
– Вот и хорошо. Ну а завтра будет новый день, может, какие-то новости появятся.
– Да какие сейчас могут быть новости? – я бросил быстрый взгляд на телевизор, где уже в который раз пустили «Лебединое озеро».
Телевидение сегодня, конечно, было в ударе – свою задачу об информировании граждан оно не выполняло совершенно. Но скоро по программе должно было начаться «Время», и я надеялся, что хоть там что-то скажут про происходящее в стране. С другой стороны, стабильность в том, что показывало Центральное телевидение говорило о том, что переворот явно шел по плану или очень близко к задуманному, и его организаторы не считали нужным менять своё отношение к средствам массовой информации. Хорошо хоть газеты распространили с утра со своей программой.
– Один мой знакомый был уверен, что отсутствие новостей – тоже хорошая новость, – философски заметил Александр Васильевич. – Я тут, кстати, подумал над твоими словами про то, что за тобой придут, если всё провалится...
– И как?
– Да никак... просто это может быть что-то типа датчика неудачи этого... хмм... мероприятия.
