— Я сам поведу! — рванул было Спина, но я его остановил.
— Нет! Ты нужен здесь. Там Теплый Ветер командует, он справится. Главное, отправь проводников, и пусть приказ передадут.
Спина нахмурился, но кивнул и исчез в бушующей толпе воинов.
«Успеют ли?» — кусал я губы, вслушиваясь в черную пустоту со ступеней пирамиды.
Приближение астеков из столицы услышали не только мы. Дружины Истапалапана и Кулуакана приободрились и усилили натиск. Войско Бога отбивало эти атаки достаточно уверенно. Но наши потери тоже росли. На пирамиде уже не хватало места, чтобы разместить раненых — я спустил лучников вниз. Стрельба белых стала чуть менее разрушительной.
И вдруг пение священных гимнов оборвалось криками, воплями и звуками стремительной битвы. Совсем близко!
— Да! — заорал я, не сдержавшись. — Успели!
Если Теплый Ветер действительно застал астеков на марше, растянувшихся по тропе, не ждущих удара — то сейчас золотые сеют там смерть. Главное, чтобы он не втянулся в бой, не увяз. В этом случае, его отряд уничтожат.
Истапалапанцы совсем прекратили атаки и всё больше смотрели себе за спину, где грохотали звуки внезапного сражения.
— Атотола! — позвал я князя. — Мне нужны твои воины, они все-таки самые бронированные. Выведи их из боя и собери в тылу на западной стороне. Сейчас Теплый Ветер начнет прорываться к пирамиде. Надо встретить его, обеспечить коридор.
— Понял! — хищно улыбнулся Пеликан.
Ему удалось вытащить около полутора сотен бойцов. Общий щитовый строй натянулся совсем тонкой линией, но пока не страшно: нападающие почти прекратили атаку. Истапалапанцы вообще чуть ли не спиной к пирамиде встали, ожидая врага из зарослей. И правильно ожидали. Только раньше по ним ударил «морской народ».
— Разойдись! — зычно приказал Атотола черным, стоявшим впереди.
Щитоносцы расступились, а на отвлекшихся врагов ринулся отряд, построившийся то ли колонной, то ли клином. Он одним ударом рассек толпу астеков, начали рубить их налево и направо, а в это время из кустов начали выбегать золотые и бесцветные, на плечах которых уже висело полное ярости воинство Теночтитлана.
— Быстрее! Назад! — орал я, срывая и так натруженные связки, но меня всё равно не было слышно. Да наши и так понимали, что надо «быстрее» и «назад».
Теплый Ветер умудрился потерять всего два-три десятка бойцов, так что войско Бога выросло более чем на тысячу. С другой стороны, несмотря на страшные потери, орда астеков увеличилась чуть ли не вдвое.
…Но они не нападали.
Вперед вышел жрец в жуткой маске.
— Безумцы! — гулко воскликнул он. — Умоляем вас: уйдите! Дайте совершить Связывание Лет! Ради ваших жен и детей, ради престарелых родителей! Спасите их! Уйдите! Или всё погибнет!
«А чего это он умоляет? — удивился я. — Откуда такое смирение?»
Оглянулся: наш костер, сколько ни подкидывали в него запасы валежника, окончательно прогорал. Но, тем не менее, вокруг всё было достаточно неплохо видно. Я ахнул: небо на востоке уже серело! Ночь заканчивается! Вот чего они боятся!
«Еще немного! Мы продержимся!»
Голос совершенно пропал, но нельзя было не воспользоваться паузой.
— Смиритесь! — просипел я в матюгальник из последних сил. — Просто дождитесь рассвета и убедитесь, что Тонатиу-Солнцу плевать на ваши ритуалы! Боги отвернулись от вас! Им не нужны ваши жертвы!
— Убейте их! — в отчаянном исступлении завопил жрец. — Освободите алтарь!
И вся многотысячная орда хлынула на нас. Это была последняя атака. Астеки шли умирать. Умирать, но в надежде с последним вздохом утащить за собой в царство мертвых кого-нибудь из нас. Когда нельзя смутить, нельзя запугать врага — воевать страшно. Чуть легче было только на южной стороне, где дрались кулуаканцы. Они уже слишком много потеряли, да и для них Колючий Холм был иной святыней. Но астеки давили так, что остановить их было невозможно. Без приказа, без желания, но войско Бога начало потихоньку отступать. Мы теряли раненых и уже не успевали их увести в тыл: волна тел астеков, как прожорливая биомасса из дешевой фантастики, накрывала их и уничтожала. Да и в тылу уже яблоку негде упасть. У белых заканчивались стрелы. Подбирая трофейное оружие, они пристраивались к щитоносцам и били врага, как могли.
Вскоре строй спинами уперся в пирамиду.
— Готовьтесь занять первую ступень! — раздавал я командирам приказы, бегая с юга на север и обратно.
Очень трудно забраться даже на невысокую платформу, не повернувшись к врагу спиной, не подставившись под удар. Но на пирамиде мы продержимся чуть дольше. Главное, уберечь людей в этот момент перехода…
— Солнце взойдет!
— Что? — я опешил.
Я находился на восточной стороне пирамиды, а громогласный рев раздался с севера. Пропихнувшись на озерную сторону, я с удивлением увидел, как в спину астекам ударил отряд. С ума сойти! Я забыл, что с острова пришли еще не все воины! Черный Хвост собрал последних — всего около семи сотен — высадился на берег и ударил!
— На ступень! — скомандовал я войскам на северной стороне, пока враг от них отвлекся.
А дальше пошло по цепочке: воины сверху прикрывали соседей снизу, помогали им подняться. Хвост со своими пробился к пирамиде и присоединился к нам. Потери у них были серьезные. Но третья группа «десанта» нас спасла. Даже с ними у меня в строю оставалось менее двух тысяч человек. Остальные наматывали бинты на раны… или уже лежали мертвыми там, внизу. Люди были страшно измождены несколькими часами беспрерывного боя. А враг лез, лез и лез, невзирая на потери.
И тут на вершину Колючего Холма брызнули лучи солнца. На востоке громады вулканов задирали горизонт неимоверно высоко. А по небу с ночи кочевали скопища облаков. Но так вышло, что, когда солнце проклюнулось между Тлалоком и Истаксиуатль, небо там как раз очистилось — и слепящее пламя космического светила накрыло нас всех: защитников и нападающих.
В тот же миг звуковая волна накрыла Колючий Холм. Войско Бога возликовало, а астеки с союзниками завыли и заголосили. Ночь прошла — ритуал Связывания Лет не проведен. Крах всего! А с другой стороны: вот оно Солнце! Тонатиу жив и полон сил. Значит…
Они еще не поняли, что это значит. Но мир вокруг астеков медленно разваливался на куски.
«Пора и честь знать» — решил я и кинулся созывать командиров. Этим моментом нужно воспользоваться.
— Атотола, твои люди смогут еще раз организовать прорыв? — спросил я у Пеликана, который тяжело дышал и вытирал кровь с лица… кажется, чужую.
— Мы можем всё, — хрипло заявил он.
— Надо атаковать кулуаканцев на юге. Мне кажется, они дрогнут скорее прочих. А мы вернемся по той же тропе, что и пришли.
— Уходим? — устало уточнил князь.
— Мы свое дело сделали. Собирай людей, золотые тебе помогут. Мы пока соберем раненых.
В финальный прорыв мы вложили все силы, что еще у нас имелись. Деморализованные кулуаканцы просто разбегались, немногих, кто вставал на пути, «морской народ» сносил. Конечно, быстро, да еще с сотнями раненых, не уйти. Астеки сели нам на хвост, только было их не так уж и много… И не очень-то они хотели драться. В принципе, мы могли дать бой в поле… Но слишком много потерь. Да и цель уже достигнута. Теперь главное рассказать всему миру о нашей победе.
Выбравшись из зарослей Колючего Холма на караванные пути, потрепанное войско бога устремилось на восток. Впереди — люди Атотолы. За ними — белые, которые вели и даже несли на себе раненых. По бокам их охраняли золотые и бесцветные. А спину прикрывали щитоносцы воинства Горы. Астеки вяло наскакивали на них, но серьезных попыток остановить нас уже не предпринимали.
Это был крайне тяжелый путь. По дороге мы откровенно разграбили пару деревень, поскольку с собой у нас не было ни воды, ни еды. За три дня мы только-только добрались до вулканов. По счастью, к этому времени астеки уже оставили нас в покое. Мы остановились на перевале, где несколько дней назад я увидел озеро и далекий Теночтитлан. Сегодня небо полностью затянуло, моросил легкий дождик. Тескоко стало совсем непохожим на сияющий жемчуг. Скорее, серое месиво. А Теночтитлан в такую погоду толком и не рассмотреть.
