Алексей Переяславцев - Негатор

Что еще? На случай, если недруг пожелает попробовать замок на зуб – две МОНки на подъездных путях. Должно хватить.

Но чего-то еще не хватает… Да, конечно: вооружить кристаллами Моану и Сарата по самые уши. На случай, если Манур вздумает шарахнуть… да чем угодно. Пусть Моана навесит все мыслимые щиты. Значит, добавить кристаллов Сарату. Да хотя бы докончить тот самый бесцветный топаз, для него будет самое что надо. И гранат у меня готовый есть; цвет немного не тот, но вполне может пойти в дело. А ведь у Моаны наверняка должны быть личные кристаллы, которые она приобрела еще до встречи со мной. Вдруг у нее в закромах изумруды? И можно их огранить нужным образом. Вот это будет дело.

Грызет ощущение, что чего-то я недодумал. Но продолжать только думать дальше – непозволительная роскошь. Надо думать и одновременно работать. Что ж, приступим. Впрочем, нет.

– Сафар, пойди к Ирине и скажи, что мне нужен малый кувшин этанола. А если спросит «зачем», то ответь – для работы с механическим устройством. Она поймет.

Авось удастся ускорить работу промывкой кристаллов в спирте. С металлом я бы никогда на такое не осмелился, уж больно спирт грязный, да и воды в нем много. Но это для металла нужна ровная и отражающая поверхность, иначе микроструктуру не разглядеть, а для моих кристаллов нужна просто ровная. Даже не так важно, будет ли на ней пленка сивушных масел – главное, чтоб частиц абразива не было.

А вот и кувшин. Что ж, беремся за дело!

Дело пошло сравнительно резво. Я старался больше показывать, чем рассказывать. Пожалуй, глаз у Сафара был получше, чем у Сарата. Во всяком случае, крошечное включение в топазе он заметил почти одновременно со мной, и даже предложил вполне приемлемую схему избавления от него. Точно, подмастерье из него уже почти получился. Попутно я объяснял, почему в кристаллах недопустимы дефекты как поверхностные, так и внутренние.

После трех полировок я счел необходимым сделать перерыв. Но и тут постарался дать задачку на понимание: взял необработанный кристалл аметиста и предложил составить схему распиловки. Для начинающего Сафар справился совсем неплохо: он заметил тонкую трещину, вполне разумно предложил разрезать именно по ней, «а потом получится два кристалла, и этот я бы отполировал, срезав плоскость здесь, здесь, здесь и здесь, а второй тоже надо разрезать тут, и эту же грань отполировать…»

Пришлось показать ему, что можно резать иначе, тогда из одного кристалла получатся целых три.

– …И вот такие даже Моана возьмет с удовольствием, – малость слукавил я. Цвет аметиста Моане не очень-то подходил.

– Так что же: выходит, что самое красивое – оно и есть самое полезное?

– В случае огранки кристаллов… пожалуй, да.

И тут я понял, что мне не давало покоя. Ведь сегодня должен был приехать механик со вторым полировочным станком, а он не появился. Завтра придется разузнавать. Что-то мне не нравится эта задержка. Ладно, это отложим на завтра.

Пока я думал, что же случилось с механиком, загадка разрешилась сама собой. Фарад нарочно не поехал вчера, увидев, как хорошо знакомый ему дознаватель поехал по той же дороге. Рассудив, что такая встреча никак не входит в его интересы, мой поставщик тихо повернул обратно. А на следующее утро пораньше привез долгожданный станок.

Удивительно, но монтаж станка занял не так много времени – опыт сказался, что ли. И я продолжил урок огранки.

Ученик прямо подпрыгивал от нетерпения – так ему хотелось поглядеть не на грязный от абразивной пасты, а на отмытый кристалл. Но тут как раз и надо проявлять наивысшее терпение: последняя полировка – едва ли не самая длительная. Наконец я счел, что кристалл можно отмывать.

– До чего хорош! – нарушил молчание Сафар. Это было грубым нарушением местной этики: ученик и даже подмастерье не имели права первыми хвалить готовое изделие. Им предписывалось дождаться похвалы от мастера. Но я простил этот промах, потому что фраза относилась к художественным свойствам кристалла, а не качеству полировки. Все-таки Сафар имел художественную жилку.

– Да, неплох. Мы его на амулет связи пустим.

– А не Моане? – с плохо скрытой надеждой поинтересовался свежеиспеченный подмастерье по огранке.

– Нет, Моане мы еще лучше сделаем.

Сафар приосанился. Ему как бальзам на сердце пришлись эти «мы» и «лучше».

– Но для начала делаем этот кристалл, – и я достал бесцветный топаз. – Он Сарату нужен для экзамена. Смотри, где пойдут грани…

– А почему так?

К сожалению, этот вопрос я ждал. К большому сожалению, у меня не было на него хорошего ответа.

– Того, что я сейчас расскажу, доказать пока что не могу. Есть такая наука – кристаллография, – я произнес это по-русски, – что означает «наука о кристаллах», и она описывает кристаллы вообще, какие только могут быть. Из нее-то и можно получить наивыгоднейшие формы огранки. Самые ее начала я могу тебе рассказать. Но для того, чтобы ее изучить как следует, предварительно надо знать другие науки. Сейчас на это просто нет времени. Но есть и еще одна причина. У тебя есть художественное чутье. Доверяй ему. Когда-нибудь ты будешь делать огранку на основании длинных и трудных расчетов. Но пока что делай, руководствуясь принципом «так будет красиво». Впрочем, пока что я буду тобой руководить. Так вот, на отрезном круге надо будет резать тут под этим углом… Можешь его отмерить, тут есть деления, вот на этом диске. Запускай этот станок для резки, а вот на том будем полировать.

И начался учебно-производственный процесс. К середине следующего дня мы с гордостью предъявили нашей магической микрокоманде готовый бесцветный топаз. Реакция была различной: Моана тут же потребовала объяснений, откуда взялся кристалл («Я же знаю, что бесцветных топазов не бывает!»), а Сарат, глядя с отрешенным видом на кристалл, с головой ушел в расчет магических потоков, противопотоков, рассеяния и преломления. Пришлось мне уверить Моану, что бесцветные топазы встречаются в природе, хотя и редко, к тому же цвет можно или усилить, или уничтожить.

– А изменить цвет можно?

Я знал, что радиоактивная обработка может изменить цвет топаза, и потому ответил с осторожностью:

– Да, это возможно, но нужна специальная руда… особенные редкие камни… к тому же они страшно ядовитые. Честно скажу, без особой надобности мне крайне не хочется с этим связываться.

Ну да, в урановых рудах часто содержится полоний, а это один из самых ядовитых металлов.

– Что, такой сильный яд?

– Вы даже не представляете, насколько сильный. Это яд замедленного действия, человек умирает в течение недели или даже месяца. Искуснейшие целители в тех местах, откуда я прибыл, ничего не могут сделать, хотя определить этот яд в организме довольно просто. Впрочем, вы, Моана, наверняка справились бы.

Щечки у особо почтенной слегка порозовели от такого комплимента.

– Важный вопрос, команда. Этот топаз – его достаточно для экзамена?

И опять бакалавр полез впереди доктора:

– А…

Под воздействием весьма красноречивого взгляда он захлопнул рот.

– Да. Достаточно. Возможно, даже слишком – придется чуть-чуть придерживать силу заклинаний. На десять процентов.

– Да, наставница.

– И не вздумай выпендриваться! Знаю я тебя: мысли пускаются в такой полет, что разум остается позади.

– Я буду помнить, наставница.

Если до этого в голосе Моаны звучали сержантские обертона, то сейчас слова падали медленно, весомо и даже мрачно:

– Помни: если кто-то заподозрит, что твоя успешная сдача есть результат кристалла, – несдобровать нам всем, командиру в первую очередь.

Похоже, парень прочувствовал:

– Не сомневайтесь во мне, наставница. Все сделаю как надо, командир.

Мы с Моаной переглянулись.

– Хорошо. Завтра мы с тобой в город – подавать заявку на экзамен. Я ее завизирую и… посмотрим, что еще можно сделать. А пока что я погоняю тебя с этим кристаллом.

– Моана, а сколько дней проходит от момента подачи заявки до самого экзамена.

– По-разному. Иногда в тот же день, но бывает, что и три дня надо ждать.

Какое-то нехорошее ощущение предстоящих неприятностей снова вцепилось в мозги и не желало отпускать.

– Знаете, Моана… вам, конечно, виднее, но по возможности постарайтесь устроить экзамен как можно быстрее.

– Хорошо, тут я с вами полностью согласна. Сделаю все возможное.

И эти двое удалились. А я всеми силами пытался представить, какая именно неприятность нас ожидает – помимо самого поединка, конечно. Вывод был неутешителен: чего-то опять не учитываю. Ладно, займемся текущими делами, авось придет на ум.

А что нужно делать? Надо мне в город вместе с Сафаром: продать готовые шкатулки. Деньги не особо и нужны, много мы за них не выручим, но отметиться присутствием надо. Пусть нас запомнят.

Мы поехали на рынок. Торговца разными украшениями мы нашли довольно быстро.