Алексей Переяславцев - Негатор

– А вот меня эти темные пятна радуют. Ни один кристалл не может ослабить силу мага, он может ее лишь усилить в большей или меньшей степени. А горец вообще не использует кристаллы. Если он не способен на это – тем лучше для меня. Если это просто самоуверенность – тогда хуже. Моана может посоветовать ему действовать осторожно и все же применить кристаллы. Тем более, что они у него наверняка есть. Но второе маловероятно: уж если он может вообще применить кристаллы, то, верно, применил бы их для своей установки.

– Вы хотите сказать, что готовы все же вызвать горца на поединок?

– Именно это я хочу сказать. За вами секунданты.

– Они уже готовы. Можете не сомневаться, они у меня вот где.

Хадор-ал показывает кулак, потом коротко звякает колокольчиком. Появляется секретарь.

– Велите Сагору и Дагору прийти.

Секретарь испаряется.

– Во избежание недоразумений – они не родственники, хотя и похожи.

В кабинет входят двое лиценциатов с чрезвычайно преданными и целеустремленными лицами.

– Это весьма почтенный Манур-ог, мой деловой партнер. Его поручения будете исполнять как мои, пока я не отменю это распоряжение. Задачу поставит он. Все ясно?

Синхронный кивок.

С раннего утра двое наших магов отбыли в город. Я даже не вышел их провожать – нечего добавлять мандражу туда, где он и так в избытке.

Своих дел было вдосталь. Для начала я дал задание Ирине сделать для части ее продукции тройную перегонку. Остальное я думал пустить целиком на нужды полировального производства.

Потом мы с Сафаром собрали примерно с пол-литра местных чрезвычайно жестких лесных ягод. На еду они, разумеется, не годились, но я надеялся с помощью этих ягод и соломинок дать представление Сафару о том, что есть кристаллическая решетка.

Пока я творил подобие моделей кубической и гексагональной решеток (на большее я не замахивался), Сафар делал первичную шлифовку очень недурного кристалла граната. Я его выбрал за цвет: большинство кристаллов в наших запасах были классическими темно-красными, а этот был скорее пурпурным. Мне интересно было знать, нельзя ли получить с таким кристаллом какие-то особенные свойства. Конечно, можно было почерпнуть эти сведения из «Справочника по теоретической магии», но для этого надо копаться в очень увесистом томе никак не меньше пары часов. Впрочем, интерес был несколько академическим: пять гранатов я и так предназначил на продажу.

Далее мне пришлось прочесть три лекции кряду (с перерывами, разумеется). Отдать должное моему студенту: у него хватило ума делать нечто вроде конспектов, хотя этот момент я упустил (промах непростительный!). Пришлось читать лекции с перерывами, потому что я прекрасно помнил, как тяжело мне самому давалось изучение кристаллографии. Но этот упрямец, стиснув зубы, вслушивался в мои слова и даже ухитрялся временами задавать толковые вопросы.

Мы сделали перерыв на обед и продолжили занятия. Я показывал, как мерить углы между гранями и что это означает. Я демонстрировал на установке, как можно сделать грань под тем же углом. И чем дольше я читал лекции, тем большим становилось мое беспокойство. Моана с Саратом должны были уже вернуться. Конечно, возможно было простое везение: ему сразу же назначили экзамен, и в данный момент он его сдает. И все равно кошки скребли беспрерывно.

Появилась эта парочка уже под ужин. С первого взгляда на лицо Сарата стало понятно: вот оно, очередное звание. О том же свидетельствовала новенькая зеленая лента. Браво, поручик! Мне бы прыгать от радости, но мешало выражение лица Моаны.

– Поздравляю тебя, друг! Пожалуй, ты можешь теперь рассчитывать на звание магистра – со временем, конечно. А теперь выкладывайте новости, Моана. Начните с хорошей.

– Я обещала Сарату согласиться стать его женой, когда он сдаст экзамен лиценциата. Придется сдержать слово.

Опа, а ведь я совершеннейший невежда во всем, что касается здешних свадебных обрядов. Придется разузнавать.

– Прошу у вас обоих прощения, я не буду пока вас поздравлять, дождусь официальной церемонии. Что еще?

– А еще Манур вызвал вас на поединок, как мы и предвидели.

– Подробности, вплоть до мельчайших!

– Нас изловили, видимо, случайно, у здания гильдии. Двое лиценциатов. У магистра не может быть учеников такого звания – не по чину. Да и не стал бы он пускать на такое дело учеников – в этом случае дознавателям даже копать особо не надо. Это со стороны. Тот, кто за ними – не меньше доктора. Мне не понравились их взгляды – они глядели сквозь нас. Так смотрят на тех, кто немаги, или на покойников.

Пока что ничего нового – все это мы уже просчитали.

– Выяснить их связи – дело возможное, но не быстрое. Дней за десять я бы вполне управилась, но уж никак не меньше недели. А этого времени у нас нет. Уже завтра они прибывают для выбора площадки. Само собою, я взяла отсрочку.

– Надеюсь, вы понимаете, Моана, – никаких водных источников вблизи площадки?

– Должна ли я принимать ваши слова как преднамеренное оскорбление? – сахарным голосом.

– Ну что вы, Моана, считайте их порождением моей непробиваемой тупости.

– То, что вы тупы, я и так знала, – с всей учтивостью.

Я постарался сделать тон максимально серьезным:

– Еще одно: могу ли я что-то сделать для вас с Саратом в части кристаллов?

– У меня вроде бы хороший запас, а вот Сарату один бесцветный кристалл не повредит.

– Постараюсь успеть.

За ужином мы все вместе приговорили полтора кувшина белого, вследствие чего свежий лиценциат отправился спать. Не виню: день у парня выдался нелегким. Сафар сослался на необходимость подзубрить конспекты и тоже слинял. Мы с Моаной остались вдвоем.

– Знаете, Профес, я бы вам тоже посоветовала кровать и покой.

– Все так, Моана, но мне надо продумать список задач на завтра.

В голосе Моаны прорезается сочувствие.

– Я же вижу, что вам нелегко: этот, – неизвестное слово, но очень похоже на ругательство, – поединок, да еще две беременные в команде, да еще две влюбленные женщины, и один влюбленный молодой человек…

Сердце у меня в темпе спрыгнуло вниз, поближе к пяткам, и постаралось прикинуться деталью скелета.

– Кто беременный?!

– Как кто? Я и Кири.

Сердце, пугливо озираясь, вскарабкалось обратно на свое место.

– Так, а кто эти влюбленные?

Свинцовое молчание. По всем признакам, я опять сморозил выдающуюся глупость. Наконец Моана медленно произносит:

– Вы знаете, Профес, я уверена, что мне необыкновенно везет в жизни.

Разумеется, у меня и в мыслях не было противоречить.

– Я дожила до… своего возраста и по сей день не утратила способности удивляться.

Возражений не последовало.

– В частности, я каждый раз удивляюсь – хотя должна была привыкнуть – мужской тупости. Хотя нет, не тупости, назвать вас тупым нельзя, это был бы незаслуженный комплимент…

Кажется, я понимаю, что она имеет в виду, но мне эта мысль крайне не по нутру.

– Вы ухитрились не заметить взглядов Ирины на вас? Какой же вы командир после этого? Вы что, совсем не следите за личным составом?

А ведь права она, это моя обязанность быть психологом в команде, поскольку штатного нет. Правильно меня размазали тонким слоем, по делу. И все же попробую объяснить:

– Моана, вы знаете, сколько Ирине исполнилось? Там, откуда я, в шестнадцать лет… короче, она бы считалась девчонкой. Никоим образом не взрослой. Даже закон запрещает выходить замуж в этом возрасте!

– Вот оно что… Для начала, здесь взрослеют раньше. Многие ее сверстницы не то что замужем – детей имеют. Кстати, я маг жизни, если вы не забыли. Ее организм позволит выносить и родить здорового ребенка, за это могу ручаться. Но не это главное. Она духовно взрослая. У нее в руках профессия. У нее в мозгах талант. У нее в сердце ответственность. Теперь понимаете?

Куда как понимаю. Только что прикажете с этим пониманием делать?

– Ладно, Моана. Вы правы, мне и так непросто, станет еще хуже. Придется и об этом думать. Ложитесь сами спать. (с ехидством) В вашем положении вредно волноваться. А вам завтра еще беседовать с секундантами – площадку-то выбирать надо, верно?

Сцена, которую я видеть никак не мог

– Хотите знать мое мнение, коллега?

– Слушаю вас.

– У меня после этого экзамена двойственное чувство.

– Объяснитесь.

– С одной стороны, экзаменуемый проявляет превосходные знания в теоретической части. Пожалуй, на уровне магистра. Добавьте еще, что и в практической части он не хуже любого другого лиценциата. Так?

– Все верно.

– Его знанию теории я ни капельки не удивляюсь. Я сам преподавал его курсу теоретическую магию. Он был лучшим на курсе, без сомнения. А вот в части магической силы был даже ниже среднего. На экзаменах он справлялся лишь благодаря отменному знанию теории. Я был твердо уверен, что никогда ему не подняться выше бакалавра. И вдруг откуда-то весьма недурная сила. Вы можете такое объяснить?