как чувства или же закат.
Душа - слепая соучастница.
Не написал - случилось так.
Александра Фёдоровна захлопала в ладоши, а взгляд императора потяжелел и он укоризненно мне бросил, перейдя в обращении на вы:
- С таким настроем, молодой человек, вас, как поэта, забудут очень быстро.
- Извините, Ваше Величество! Виноват, исправлюсь! Минутку.
Хотя исправляться даже и не собирался. Обидеться, так обидеться. Прикрыв глаза вспомнил стихи, написанные по мотивам «Наверное, это старость» Ольги Бакулиной. Читаные в прошлой жизни, в интернете и запавшие мне в душу. Чуть-чуть их подправив, выдал:
Глаза открываю - восемь,
Сходил на вокзал - среда,
Сварил себе кофе - осень,
Прилег отдохнуть - зима...
Вот так и летят мгновения,
Незримою чередой.
Вчера не обузданы рвения,
Сегодня старик седой.
А завтра меня не станет,
Такой мой земной удел.
И помнить, увы перестанут,
Ссылаясь на множество дел.
- А вот это намного лучше, - улыбнулся император и попросил. - Запишите мне эти стихи. - И вытащив из нагрудного кармана блокнот, вырвал лист и протянул вместе с карандашом. - Впрочем, на обратной стороне, запишите и первый ваш стих. Хоть он и был неуместен, но есть в нём что-то особенное.
Внезапно императрица показала супругу какой-то знак и, выхватив откуда-то колокольчик, зазвенела им. Появившаяся служанка, а может и фрейлина, фиг их знает, ухватила коляску с царицей и укатила в дом.
- Извините, Александре Федоровне нездоровится, - внезапно повинился перед нами царь.
Ну, ещё бы ей не здоровилось. За тот час, пока шел мой допрос, она скурила не меньше десяти папирос. Да и Николай от неё не отставал и дымил как паровоз.
- Какие нибудь просьбы или пожелания есть? - тем временем поинтересовался государь у моей матушки.
- Нет, Ваше Величество! Спасибо, Ваше Величество!
- А у вас молодой человек? - император так и не вернулся к общению на ты, как это было в самом начале встречи.
- Да, Ваше Величество, есть одна просьба. Верните нам в село в школу русский язык.
- Ммм. Не понял. Как это вернуть? - удивился Николай.
- Вот, мама лучше расскажет, как у нас в школе преподавали русский язык, а затем отменили.
И мама рассказала. Сначала немного смущаясь, но быстро избавившись от своего смущения, поведала самодержцу о истории появления у нас в школе учительницы русского языка и о том, что в дальнейшем произошло.
- Ясно. Насколько я знаю, в княжестве русский язык обязаны преподавать во всех гимназиях без исключения. Но у вас в селе только начальная школа. И вы, молодой человек, хотите, чтобы я поспособствовал открытию гимназии у вас в селе?
- Да, Ваше Величество. Но у нас эти школы называются не гимназиями, а народными средними школами, - зачем-то пояснил я, и тут же получил отлуп за свой слишком болтливый язык.
- А вы дерзки не по годам, юноша. Я не просил вас поправлять меня. Впрочем, раз я сам спросил о просьбах, то постараюсь помочь вам.
На чём высочайшая аудиенция была окончена, и царь, распрощавшись с нами, ушёл в дом, а я с мамой потопал к мосту. Сразу за воротами штабс-капитан протянул нам бумажный свёрток и пояснил:
- Подарки от государя и государыни. Сейчас не открывайте, посмотрите в поезде.
Но зайдя в купе дожидавшегося нас поезда, вместо рассматривания полученных подарков, я был схвачен мамой за волосы на висках и подвергся лютой выволочке за дерзость в отношении царя. Больно было неимоверно, но я сдержал себя — и так и не заплакал. Мда, мне эта встреча с монархами явно выйдет боком. И перкеле меня дернул заняться литературой? Ну, да ладно, прорвёмся как нибудь.
Конец первой книги.
