тут же пристроилась Анастасия.
Некоторое время вампир и вампиресса молча смотрели на гладь горного озера. Отсутствие ветра и чудный закат при полном отсутствии облаков создавали крайне успокаивающую атмосферу портить которую разговорами не хотелось.
— Кто в этот раз выдал где я нахожусь? — нарушил тишину Александр, стоило последним лучикам светила скрыться за горизонтом.
— Привычки тебя выдали, дядя Саша, привычки. Ты сюда перемещаешься каждый раз как хочешь подумать. Но надо признать, закат здесь красивый.
— Это да. Картину портят лишь лягушки.
— Лягушки? — Анастасия демонстративно осмотрелась, ведь лягушками у этого горного озера и не пахло.
— Я тут все от них чищу каждый раз, — пояснил Александр, — Мешают.
— Хорошо, что я не помешала, — ухмыльнулась девушка.
— Почти, — вернул улыбку вампир, — Так чего хотела?
— Объект «Роща».
— Что с ним?
— Предлагаю снять с него гриф полной секретности и объявить о нем официально.
— Интересно, — протянул Александр, — Почему пришла ко мне, а не к алукарду?
— Потому что дядя Костя откажет даже не дослушав.
— А я не откажу?
— А ты хотя бы выслушаешь.
— Аргумент. Ну попытайся меня уговорить.
— Тогда я начну издалека и дам немного предыстории. Семь часов назад архимаг Пенелопа сильно пострадала в своей лаборатории при проведении там очередного эксперимента.
— Прямо сильно пострадала? — в голосе Александр сквозило неприкрытое удивление и его можно было понять, ведь лаборатории крайне немногочисленных элурских архимагов были построены по стандартам вампиров и пострадать в них при экспериментах было маловероятно, если вообще возможно.
— Прямо сильно, — кивнула Анастасия, — Обе ноги оторваны под корень. Кисть левой руки отсутствует. Семь ребер в труху. Глаз вытек. Ожог чуть ли не под сто процентов. Но ничего непоправимого. Вылечим.
— Она что, отключила защиту лаборатории?
— Именно.
— А ты куда смотрела? — стоило Александру понять, что Элур и вампиры могли потерять целого архимага, как в его голосе появилась сталь.
— Чуток не успела, — повинилась вампиресса, — Но именно благодаря мне эта грудастая дура будет жить.
Вспомнив голубые глаза и действительно выдающуюся грудь Пенелопы вампир мечтательно улыбнулся. Не то чтобы в среде людей были редкостью красивые особи, но и про изобилие красавиц в обществе говорить не приходилось. И это после столетий работы Академии Красоты, исправлявшей любые огрехи. Пенелопа, конечно, тоже пользовалась услугами последней, но лишь поправляя какие-то одной ей известные изъяны. А так архимаг была с рождения одарена природой и красавицей была вполне натуральной, благодаря чему уже не первое столетие радовала глаза вампиров. И да, размер груди имел в этом решающее значение. Пушкин искал в России стройные ноги. Вампиры радовались естественный грудям. Каждому, как говорится, свое.
— Так и хочется тебе по морде дать, дядь Саш, — призналась Анастасия смотря на мечтательное выражение на лице триумвира.
— Мария и Ольга научили тебя плохому.
— Хорошему они меня научили. Хорошему, — насупилась вампиресса.
— Научи они тебя хорошему, ты бы меня не по морде ударить хотела, а как минимум поддержать.
— Все мужики… — не договорив Анастасия осеклась и внимательно посмотрела на излишне довольного собеседника, — Взрослые дети.
— На том и стоим! — припечатал Александр, посмеиваясь про себя от понимания, что сказать девушка хотела совсем другое, — А теперь вернемся к грудям Пенелопы… то есть, я хотел сказать к глазам, глазам Пенелопы.
— Переигрываешь, дядя Саша, — покачала головой вампиресса.
— Есть немного, — признался Александр, — Так что там по поводу объекта «Роща»? И кстати, с чего это вдруг Пенелопа вообще решила отключить защиту лаборатории, что там был за эксперимент такой важный?
— Эксперимент был ерундовый… ну не ерундовый, — быстро поправилась Анастасия, — Тема серьезная, но дело не в теме. Эта грудастая блондинка вбила себе в голову, что защита лаборатории влияет на чистоту эксперимента. Ну и… вышло как вышло. Хорошо я вовремя успела.
— Так если тема серьезная, тем более надо делать все правильно. Какое, к мур, отключение защиты? Она что, не могла подать заявку на переделку лаборатории? Ей весь Ебург подчиняется. Стоит Пенелопе щелкнуть пальцами и ей три лаборатории без защиты предоставят где собой рисковать не надо. Лучшие условия только у Златы.
— В этом вся проблема, дядя Саша. Пенелопа люто завидует Злате. Давно завидует. С тех пор как ее встретила. Да и, честно говоря, понять ее можно. Вы же вспомните Злату, какой она была полтора века назад. Мелкая пигалица, что еле до груди всем дотягивает, ходит и выдает шедевры один за другим… иногда просто мимо проходя, ну как тогда, с камнями памяти.
— Помню, — кивнул Александр.
Случай тогда и правда был почти анекдотический. Один из главных големостроителей вампиров, Федор внезапно набрел на решение проблемы автономной управляемости големов и фактического превращения их в полноценных дроидов. Но набрести на решение проблемы не значит ее решить. И Федор тогда застрял именно в таком вот подвешенном состоянии: вроде идти надо вот в том направлении, но там нет дороги, а значит и идти некуда.
Главная проблема заключалась в невозможности свежесозданного «центрального процессора» быстро реагировать на окружающую обстановку. Новое устройство тормозило. Причем безбожно.
И исправить это никак не получалось.
Вообще, когда было обнаружено, что под воздействием магии кристаллы криптонита обретают разумность, в среде големостроителей царила небывалая эйфория. Казалось, еще немного и полностью разумные големы/дроиды станут реальностью. Но эта самая реальность в очередной раз повозюкала вампиров мордой по столу. Разумные кристаллы отказывались взаимодействовать с внешним миром.
Проблему тогда решил Федор, который первым воссоздал в куске криптонита псевдоразум и использовал этот кусок как дополнительный «центральный процессор» в одном из своих големов. Так как разумными такие куски криптонита не становились, но некое подобие «разумности» у них было, они более чем легко взаимодействовали с внешним миром.
Фактически они закрывали все проблемы с управляемостью големов кроме одной — они сохранили главный недостаток настоящих разумных кристаллов и на все внешние раздражители реагировали именно как на раздражители, то есть сначала они их «отрицали» и лишь после продолжения «раздражения» выдавали реакцию на внешний мир. Да, это длилось секунды, но во многих случаях успех дела обеспечивали вообще мгновения, а потому такая задержка новоявленного процессора была для автономных големов совершенно недопустима.
Именно в этот момент в лаборатории големостроения и появилась Злата, которую туда на экскурсию
