Николаю, не будет Николая – уступит самому младшему брату Михаилу, да он уступит его кому угодно! Константина, если только силой можно на трон посадить.
- Отчего вы так думаете? – заинтересовался Батенков.
- А с того, Гавриил Степанович, что когда душили Павла, император принял одного из убийц за Константина, закричал «Ваше высочество, пощадите! Воздуху! Воздуху!». Цесаревич в ночь на 11 марта 1801 года это все слышал и эти воспоминания пронес через всю свою жизнь и уверен, что его, если он примет трон, по его же собственным словам «задушат, как отца удушили». И страх этот в нем сидит по сегодняшний день, словно заноза.
- Вот это да! – воскликнул Рылеев. - Иногда я поражаюсь вашей осведомленности!
- По столице уже расползаются слухи о завещании Александра, – на слова Кондратия я никак не отреагировал. – А популярность в гвардии Константина еще сыграет нам на руку! Мы его фигуру используем втемную!
- Это каким же образом?
- Не если, а, я подчеркиваю, когда, в Петербурге узнают, что Константин отказывается от престола в пользу Николая, будет проведена переприсяга, что неизбежно выльется в возмущения, разговоры и прочие пересуды в гвардии. И вот тогда-то, на арену выйдем мы! Мой человек готовит якобы исходящие от Константина приказы по гвардии, содержащие повеления разгромить перешедшие на сторону Николая «мятежные войска» и взять под контроль присягнувшие ему государственные учреждения. Верные своему долгу перед Родиной и Обществом офицеры должны будут 11 декабря доставить эти приказы в гвардейские полки, если надо, то при помощи солдат арестовать сопротивляющихся этому офицеров и генералов и вывести войска из казарм, дабы исполнить предначертанное в «распоряжениях Константина». Затем, так или иначе, устранив Николая с Михаилом, мы объясним войскам сложившуюся ситуацию, в том свете, в каком она нам выгодна. Скажем и в газетах напишем о том, что Константин, отдав гвардии преступные приказы, испугался ответственности и отказывается занимать российский трон. А такие пугливые монархи, с изрядным уголовным прошлым за спиной – этот момент в биографии цесаревича тоже надо как следует осветить в печати, России не нужны! Но зато, еще есть в нашем Отечестве честные и благородные люди, готовые взять в свои руки ответственность за ситуацию в стране. И эти люди – члены Временного правительства, которое будет функционировать до созыва общероссийского Учредительного собрания, которое определит будущее нашей страны – республика или конституционная монархия во главе с императрицей Елизаветой или же малолетним Александром Николаевичем, не важно.
Рылеев вскочил и громко зааплодировал.
- Браво, Иван Михайлович!
- Коварный и прямо-таки иезуитский план, но он очень хорош! – сдержанно, но весьма одобрительно высказался Трубецкой.
Минут через десять, когда буря на собрании, вызванная озвученным мною планом улеглась, я продолжил:
- Поэтому, подытоживая сказанное, в Петербурге будет править либо Николай, либо Временное правительство, третьего не дано! И если кто-то думает иначе и желает видеть на троне очередного Романова, то подумайте хорошенько еще раз, и скажите об этом прямо! Ну? – обвел взглядом всех, задержав его на Батенкове и Бестужеве, - все молчали. – Рад, что среди нас нет прекраснодушных мечтателей недалекого ума, верящих в сказки про доброго царя! Выступаем, как и было запланировано, 11 декабря. Прошу вас усилить работу с гвардейскими офицерами, обещайте им все, что угодно – деньги, повышение в звании. После переворота надо будет в обязательном порядке заняться агитацией среди войск – рассказать им об Константине правду, обещать сокращение срока службы и повышения денежного довольствия, землю в собственность по выходу на пенсию и даже ежемесячную пенсию по выслуге лет, вместе с денежными пособиями предназначенными для навсегда выбывших из строя по ранению. Если после переворота сумеем заручиться поддержкой гвардией, прежде всего простых солдат-гвардейцев – это станет ключом к общенациональной победе во всей стране! Арестованных и убитых офицеров-монархистов, не страшно, можно будет заместить теми же унтер-офицерами, а вот простых солдат-гвардейцев быстро не заменишь, поэтому они должны стать нашими и душой и телом. Спасибо за внимание господа. Совещание окончено, больше вас не задерживаю, продолжаем работать!
Интерлюдия. 19-27 ноября, Варшава, Царство Польское.
В резиденцию цесаревича Константина 19 ноября прибыл курьер из Таганрога от генерала Дибича, привезшего на имя близкого к Константину генерала Куруты известие о тяжелой болезни императора. А 25 ноября Константин получил известие о смерти императора.
В тот же день, цесаревич, обуреваемый горем, поспешил сообщить эту трагическую новость своим ближайшим сановникам. Константин собрал придворных и, обливаясь слезами, обратился к собравшимся:
- Наш ангел отлетел, я потерял в нем друга, благодетеля, а Россия – отца своего … Кто нас поведет теперь к победам, где наш вождь? Россия осиротела, Россия пропала! – закрыв лицо платком, Константин Павлович предался на несколько минут величайшему горю.
Но тут неожиданно, словно молнию пораженный, великий князь испытал еще один удар от своего адъютанта Павла Колзакова, ничего не знавшего об отречении и потому недоумевающего, отчего никто не приветствует нового императора? Стараясь придать своему голосу побольше бодрости и оптимизма Колзаков почти прокричал:
- Ваше императорское величество, Россия не пропала, а приветствует …
Весь траур мигом слетел с взбешенного Константина! Не успел адъютант закончить свою фразу, как великий князь бросился на него и, схватив его за грудь, с гневом вскрикнул:
- Да замолчите ли вы! Как вы осмелились выговорить эти слова, кто дал вам право предрешать дела, до вас не касающиеся? Вы знаете ли, чему вы подвергаетесь? Знаете ли, что за это в Сибирь и в кандалы сажают? Извольте идти сейчас под арест и отдайте вашу шпагу!
Но к немалому огорчению Константина Павловича проклятый Колзаков оказался не одинок! На следующий день, верный своему отречению, великий князь намеривался собрать в Варшаве полки Литовского корпуса, гвардейские и армейские, бывшие на тот момент в Варшаве, чтобы привести их к присяге императору Николаю. Но командующие этих войск – любимцы великого князя, имели на сей счет совершенно другое мнение, императором они хотели видеть исключительно лишь Константина Павловича, чтобы пользоваться его милостями и благоволением.
Накануне принесения присяги все эти генералы собрались у больного генерала Альбрехта и приняли единогласное решительное намерение заставить все полки вместо Николая присягнуть Константину и насильно возвести его на трон. На это дал согласие и действительный тайный советник Новосильцев (либерал, с конституционными идеями), заведовавший высшей администрацией Царства. Но бывший в собрании русских генералов граф Красинский сорвал эти планы, тайно предупредив цесаревича об этом намерении, чем помешал приведению его
