Что в пассажирском салоне? Тут именно салон, не отсек.
Эти двое сидят, никто не развязался, бойцы с них глаз не сводят. И что будет дальше? Сработает дверь? Куда нас закинет? Останемся ли мы все вместе или разбросает? Ладно, долетим и разберемся, там видно будет, никуда это знание от нас не денется.
В новом мире я на вертолете летать смогу? Мне нравится, жалко будет обломаться. Я бы вообще в пилоты вертолетные пошел, если получится. Только не здесь. Здесь я уже не хочу лететь над дикими землями, побаиваюсь. Боюсь, что случится что-то или со мной, если летаю я, или с Настей, если она. А я больше не хочу и не могу с ней разлучаться. Нам надо быть вместе. Пусть и не навеки, а на нормальную человеческую жизнь, но вместе.
За бортом облачно, дождик опять начинается. Это, наверное, не очень хорошо. Осень, что поделаешь, и про погоду я ни разу не подумал, не до этого было. А теперь вот она и как-то не радует. Облачность низкая накатывает, надо опускаться, а то в облаках увязнешь и потеряешься. Мне бы лучше землю и дорогу видеть, и щетки на стекле я уже включил.
Знакомый уже маршрут на Лак-Ла-Биш, озеро справа, на этот раз всего две лодки на его серой поверхности. Самые фанаты рыбалки, наверное, остались. Если отсюда не вырвусь, то через ближайшие сто лет стану таким же, наверное. Мне тогда уже к пятидесяти будет.
Граница анклава, блок, тонкий ствол пушки «брэдли» уставлен в поле, сама БМП упрятана за рядом барьеров «хеско». Пара вооруженных «хамви», артиллерийский «страйкер», стоящий в капонире. Из трубы, проткнувшей навес, валит дым клубами. Барбекю у них там, что ли?
– Солдат, как там клиенты? – спросил я по короткой связи.
– Тихие, – почти сразу ответила Солдат Джейн.
Хоть бы нам дальше так вместе и прорваться, пусть бы нас не разбросало по разным слоям. Они уже проверенные оба, надежные, с ними было бы проще.
Облака прижали нас до четырехсот футов. Дождь усилился, но до ливня ему далеко пока что, обычный осенний дождь. Да и ветра почти нет, так что лететь совсем несложно. Несмотря на дождь, видимость оставалась приличной, шоссе я из виду не терял, сдвинувшись от него правей метров на двести, наверное. Винт рубил дождь и мокрый воздух, свистяще работали турбины, щетки беззвучно сметали воду со стекла.
Вдалеке, на пределе видимости, сквозь дождь прорезалась колонна машин, идущая навстречу. Колонны все тянутся и тянутся в анклав, который теперь как воронка засасывает в себя все, до чего может дотянуться и что поможет выживать его обитателям сквозь сотни лет неожиданно растянувшегося для них времени. Странно только, что в колонне нет привычных восемнадцатиколесных грузовиков, только военная техника и, кажется, пара заправщиков. Нет, есть вон два грузовика с тентами, и на этом все.
Несколько вооруженных «хамви», пара «страйкеров», несколько МРАПов. «Армия» анклава в поход ходила? Нет, в анклаве сразу же всю технику перекрашивают в канадский защитный цвет и наносят опознавательный знак – вертикальную белую широкую полосу. А тут цвет пустынный и никаких знаков.
В таких размышлениях я проскочил колонну, оставив ее за хвостом вертолета. Но что-то не так.
– Всем внимание, наблюдаем за колонной, – взялся я за короткую связь. – Могут быть адаптанты, пытаемся опознать.
Вертолет вошел в пологий широкий вираж. Вдоль колонны уже не пойду, если там противник и он откроет огонь из всего имеющегося оружия – нам сразу же кранты, в один момент. Если же пойду дальше и параллельно, то стрелкам взять правильное упреждение будет сложно, сомневаюсь, что они там очень уж опытные.
Неправильная какая-то колонна, неправильная, наши колонны совсем другие… таких, как эта, не бывает…
Машина легла на нужный курс, Настя разглядывала идущую по шоссе технику в бинокль.
– Стрелки в башнях во всех машинах, где вижу, – сказала она. – Наводятся в нашу сторону.
– Принял. – Я чуть завалил вертолет вправо, желая уже убраться как можно дальше из зоны эффективного огня.
Засверкали дульные вспышки, сразу несколько трасс протянулось в нашу сторону, но больше именно что в сторону. Я чуть бросил машину вниз и прибавил скорости, стараясь сбить даже такой прицел. Вроде бы услышал пару ударов словно бы молотком по корпусу вертолета, бросил взгляд на приборы, прислушался к двигателям – вроде бы все штатно, не сбил нас никто.
Колонна быстро исчезла за серой пеленой дождя, а я уже несся в сторону ближайшего блока, отчаянно запрашивая связь. Сбегаем мы или нет, но анклав надо предупредить, это точно адаптанты, и это точно рейд, тут двух мнений быть не может. И хоть блоки укреплены хорошо, сплошной границы они не образуют, да и черт знает чем вооружены адаптанты. Если у них есть ПТУРы и они начнут первыми, то и блоку придется очень туго.
Прошло минут десять, пока наконец откликнулся по рации блок.
– «Белл» полиции Колд-Лэйка вызывает блок, «белл» полиции вызывает блок.
– Блок-шесть на связи, «белл» полиции, слышу вас хорошо.
– Блок-шесть, в вашем направлении двигается колонна сил противника, до двадцати единиц брони, «хамви», МРАПы и «страйкеры», будьте готовы. Был обстрелян с земли. Иду на Лак-Ла-Биш, вызову помощь.
– «Белл» полиции, здесь блок-шесть, спасибо за предупреждение. Какова вероятность ошибки?
– Вероятность ошибки отсутствует, меня пытались сбить без всяких провокаций с моей стороны, наши так не делают.
– Принял, «белл» полиции, спасибо.
Теперь мы идем на городок у озера, там базируется немалая мотоманевренная группа, которая и должна усиливать блоки в таких случаях. Впрочем, у блоков есть телефонная связь, но если противник умный, то связь он мог заранее перерезать, заслав в тыл диверсионно-разведывательную группу. Лично я на их месте так бы и сделал. А вот вертолет, к слову, обстреливать бы не стал, пусть теряются в догадках как можно дольше о происхождении колонны.
Только сейчас услышал, как меня вызывает по короткой связи Алекс. А может, он только начал вызывать:
– Босс! Босс, отзовись!
– На приеме.
– Оба пассажира холодные. Думаю, что нам надо менять планы.
В вертолет попали всего дважды. Первая пуля прошла сквозь багажный отсек, не задев вообще ничего и оставив на память два круглых, выгнутых по направлению ее полета отверстия. А вот вторая пробила стенку пассажирского отсека, прошла вдоль того ряда сидений, что развернут назад, и вышла с противоположной стороны, умчавшись дальше сквозь дождь неизвестно куда. Однако так вышло, что именно на этом ряду сидели наши пленные. Оба. Пуля из крупняка, даже не заметив сопротивления их тел, чуть ли не разорвала обоих пополам, раздув свою временную полость до габаритов их тел, убив обоих. Мгновенно. Лишив нас наших «ключей» для прохода в иной мир.
Я посадил вертолет посреди пустующего фермерского двора, заглянул в салон, в котором сейчас было как на бойне. Кровь из двух тел залила весь пол. Тела убитых, притянутые ремнями к креслам, наклонились вперед и обвисли.
– Снимаем с них все стяжки, – сказал я, пытаясь принять хоть сколько-нибудь разумное решение. – Пусть все выглядит прилично.
Все их оружие и прочие вещи остались в штабе. Если будем возвращаться, то следует все вернуть и «сделать как было». Типа погибли при вылете на разведку, почти что геройски. Стоит мне предъявить к просмотру ролик, и все радостно согласятся с тем, что именно так все и было, проблем не будет. Я достаточно хорошо понимаю законы развития бюрократии, пусть даже такой зачаточной, как у нас в анклаве.
– Босс, что будем делать? – грустно спросила Солдат Джейн. – Все? Мы тут теперь навсегда?
– Есть дверь в Грэнби, – тихо сказала Настя. – И дверь в Форт-Мак-Мюррее.
– В Грэнби ты сама знаешь, куда она ведет, – почесал я в затылке в задумчивости. – Соскучилась по машинам без печек и домодельной одежде? Своему По-2, в котором коченеешь даже летом?
– Зато там друзья, и там интересней жизнь.
– Наверное, – согласился я. – Жизнь интересней, верно.
И там достаточно много людей для того, чтобы эта жизнь еще и развивалась. Но людей и здесь станет больше, у Углегорска было больше двадцати лет форы.
– А что в Форт-Маке? – спросил Алекс.
– Там дверь. Может, даже в нормальный мир. Оттуда сюда как раз и прошел Уоррен. Но там очень, очень плохое место. Там до Тьмы можно плевком достать. Твари могут разорвать раньше, чем мы до двери добежим.
– Не преувеличивай, – возразила Настя. – Можно прорваться.
– Но там именно что прорываться, то есть со стрельбой и всем прочим. И все равно никаких гарантий. И если та дверь почему-то не сработает, то нам уже не уйти, только последний бой принимать или самим стреляться. В один конец дорога.
– А если на броне? – спросил вдруг Алекс. – Там какое-то здание? Прижаться дверью, попытаться, а если не выйдет, то обратно в машину и домой.
