Через четыре дня моя бомба сработала. Тысячник Коррг пожелал лично поговорить со мной. Конечно, интересно было бы знать, какими путями до тысячника Главного штаба дошла новость о возможности и удачном проведении инициации драконочки. Но это не так уж важно. Куда важнее реакция этого высокопоставленного офицера. Полковник не мог не понимать, что я – лицо сугубо заинтересованное. Значит, ему не хватило информации, и это не удивляет.
Я полетел к пещерам Главного штаба.
– Сударь тысячник, десятник Стурр по вашему приказанию прибыл!
Вопреки ожиданиям, старший офицер не стал сразу задавать вопросы. Он вытягивал информацию.
– Десятник Стурр, вы провели успешную инициацию драконочки.
– Так точно, сударь тысячник!
– Вы проделали это в присутствии человека, мага жизни. Как понимаю, он лишь наблюдал за вашими действиями.
– Так точно, сударь тысячник, и ещё он был готов исправить мои ошибки. Но их не было.
– Следовательно, вы овладели магией жизни.
Вопросительная интонация даже рядом не проходила.
– Никак нет, сударь тысячник, работа с иглами не относится к магии жизни. Наставник утверждал, что этим искусством может овладеть человек без способностей к магии. Требуются лишь известные природные способности, не связанные с магией, а также обучение. То же относится и к драконам.
Ну, задавай же вопросы!
– Сколько времени длится обучение?
– Не могу знать, сударь тысячник. Осмелюсь предположить, это зависит от способностей.
– А в вашем случае?
– Примерно год, сударь тысячник.
Полковника не интересует, чем я расплатился за магические услуги. Почему? Уже доложили?
– Вы сможете обучить других драконов?
Вот это и есть тот вопрос, ради которого меня вызвали.
– Только тех, у кого есть способности, сударь тысячник.
А наличие таковых определять буду я.
Разговор после этого свернулся очень быстро. Подробности, видимо, мало интересовали полковника Главного штаба. Зря это он. Видимо, не знает, кто прячется в деталях.
Зима окончательно сдала позиции. Дочка научилась не просто болтать в воздухе лапками и хвостиком, но и переворачиваться со спинки на животик. Ползти, правда, ещё не могла.
У меня появился и новый племянник – сын Ррумы. Замужество и появление на свет малыша, похоже, полностью излечили сестрицу от легкомыслия. Она стала до смешного похожа на старшего брата Саррода – такая же серьёзная и положительная.
Но семейные заботы не снимали обязанностей преподавателя. Моим срочно надо было получить способность к инициации. Это умение было до последней степени необходимо. Пришлось сознательно пожертвовать связностью курса практической магии жизни и урезать (временно) курсы, связанные с кристаллами, ради скорости усвоения именно этого навыка.
В гильдии магов, столичное отделениеСенсационными эти события никто бы не назвал. Ну скажите, что может быть экстраординарного в защите докторской диссертации? Да ничего, если не принять во внимание, что чисто теоретическая работа в магии жизни всё же редкость.
Второе событие было интересно только группе магов жизни (в ранге доктора, конечно), а также доктору магии воздуха и электричества Румир-эду. Правда, следует оговориться, что последний был лицом крайне заинтересованным. В поездке он сильнейшим образом разболелся. Хуже всего была невозможность получить квалифицированную магическую помощь немедленно. А когда он достиг университетской клиники, было, по мнению абсолютного большинства магов жизни, уже поздно.
Консилиум пришёл к единогласному мнению: причиной было воспаление отростка кишечника, перешедшее в общее воспаление брюшины. По земному сказать, запущенный аппендицит перешёл в перитонит. Маги жизни качали головой. Они прекрасно знали, ЧТО надо делать, но не представляли, КАК это сделать. Не в человеческих силах было поставить и удержать такие конструкты.
И тогда со своим предложением вылез молодой, амбициозный и не в меру нахальный доктор магии Курат-аз. Он заявил, что больному терять нечего (что было правдой) и что он, Курат, попробует новые методы лечения. Всем остальным понравилась идея свалить с себя ответственность.
Через три дня больной самостоятельно ходил по дому; правда, лечащий маг жизни строго-настрого запретил приём пищи. Для коллег Курата подобный исход был, конечно, сенсацией. Через самое большое две недели эта новость должна была обойти магов жизни всей страны. Пока же столичному отделению гильдии предстояло обсудить чудесное излечение.
Даже с учётом предстоящего триумфа Курат не забыл о врачебном долге. Непосредственно перед собранием гильдии он навестил пациента, подновил конструкты, разрешил есть жидкую и полужидкую пищу и заверил доктора Румира, что через два-три дня, в зависимости от состояния, конечно, ему разрешат полную свободу в еде и передвижениях.
Гильдейские маги вне зависимости от специализации учтиво поздравляли с успешной защитой докторской. Маги жизни восхваляли врачебный успех – кто от всего сердца, а кто и с тайной завистью – и конечно же прямо жаждали заслушать доклад. Курат благодарил, раскланивался и пообещал устроить обед для коллег в трактире «Толстый заяц», где кухня, не будучи самой изысканной, по заслугам полагалась очень вкусной.
А потом к виновнику сенсаций подошёл скромный магистр. Курат обернулся в ответ на безукоризненно светское приветствие и сразу узнал весьма почтенного – это был Каншен, бывший начальник контрразведки Ас-Лока. В тот момент, когда свежий обладатель докторского ранга повернулся, у него чуть распахнулся кафтан, и Каншен увидел на шее Курата нечто странное – серебряную подвеску с тремя зелёными кристаллами.
Бывший контрразведчик с отменным вежеством поздравил особо почтенного, не преминул восхвалить его врачебную победу, выразил уверенность в блистательной перспективе собеседника, обменялся парой учтивых фраз и распрощался.
У опытного контрразведчика появилась информация. Придя домой, Каншен уселся за письменный стол, достал лист бумаги и принялся размышлять, вычерчивая кружки и значки непонятного назначения.
Что это была за подвеска? Украшение? Но их не носят скрытно. Значит, нечто, связанное с магией.
Вообще-то даже обладателю докторского ранга кристаллы могли быть полезны – зачем трудиться и держать в голове заклинания, когда таковые могут быть наготове в кристаллах? Но увиденные камешки, судя по цвету, были специализированными – то есть применимы исключительно для мага жизни, а это особый случай.
Хороший контрразведчик обязан быть эрудированным, а Каншен причислял себя именно к хорошим. И он твёрдо знал, что в этом виде магии очень мало стандартных заклинаний, да и те применяют в основном студенты. Даже бакалавры избегают бездумного их использования. Тогда зачем кристаллы Курату?
Тут же в памяти возникли толки об исцелении доктора Румира. А нет ли здесь связи с кристаллами?
Каншен вспомнил один вроде мимолётный разговор, из которого следовало: группа очень могущественных персон проявляет интерес ко всему, связанному с кристаллами. А здесь подозрение в их нетрадиционном применении. Такая информация может быть весьма ценной. А ценностями пренебрегать нельзя.
Выход на канал связи контрразведчик помнил наизусть. Отличная память при его роде занятий – это тоже неотъемлемый признак профессионализма.
Бессмысленно проверять способности дракона запоминать. Однажды услышанное он обязательно помнит. Если уж речь идёт об экзамене, то для проверки усвоения надо давать практические задачи. Именно этим я и занялся.
Мой десяток летел вслед за мной, приземлялся там, где я указывал, а я задавал вопросы:
– Поглядите вон на тот обрыв. Фиорра, какие там можно найти ценные ископаемые? Кварц? Обоснуй. А какого цвета? Почему жёлтого, а не фиолетового?
– Вот кристалл. Ну-ка: его вид, ценность, для какого вида магии больше всего подходит. Кто там у нас умный? Харрф? Валяй отвечай. Как твёрдость померить? А подручными средствами?
Нет, не зря мои драконы посещали уроки. До профессионального геолога им было, ясно дело, далеко, так ведь их наставник тоже не Горный институт заканчивал. Только одна оценка «сносно» (Рриса перепутала жёлтый топаз с кварцем), остальные «похвально» или выше. А Согарр даже получил «превосходно» за то, что не поленился, проверил песок на наличие золота и нашёл его.
Все дракони из моих десятков, в том числе жена, тоже сдавали экзамен. Гирра ради этого оставила Саню на попечение бабушки и честнейшим образом получила «похвально».
