А ведь я об этом не подумал. Позор мне как аналитику. Ну да, напрашивается вариант: уничтожить на пробу самый малый остров, но с гарантией. Выходит, «Глоткой жабы» можно справиться и с глубокими ущельями, если силы добавить. Это и для нас плохо — в перспективе, конечно. А потом подобрать еще кристальчик и раздавить еще один остров. Ну и так далее. Как же мало я знаю…
— …другие проблемы тоже есть, но они ничтожны в сравнении с главной.
Вождь не из трусов. Но он боится за свой народ. Прекрасно его понимаю. И ведь сделать ничего нельзя. Ну почти ничего. Впрочем…
— Знать планы Академии я тоже не могу. Впрочем, если вдруг всех магов из Гильдии отзовут обратно в Маэру — это будет знак, что удар близок. И другие возможности для разведки есть, твои люди наверняка их знают. Единственное средство уцелеть: собрать людей — рабов в том числе — в глубокие пещеры…
— Часть рабов и так трудится в шахтах.
— Я имел в виду именно всех. Принять во внимание, что после удара в течение долгого времени поступления новых рабов не будет…
Вождь не дурак, сам догадается, как этот ресурс сберечь.
— Я не уверен, что пещеры на острове вместят всех.
— Пещеры и шахты. К тому же пещеры можно расширить. И запасы продовольствия, само собой, семена на посевы, в том числе семена травы, небольшой запас воды…
— Весь скот спасти не удастся.
— Значит, придется полностью или частично перейти на рыбу…
На лице у вождя мелькнула гримаса неудовольствия. Ну да, ему очень не хочется повышать социальный статус рыбаков. Но придется.
— А главное — сберечь магов, потому что они единственный шанс твоего народа на очистку территории. Кристаллы, само собой.
Тут подал голос «советник»:
— У нас не хватит кристаллов нужного вида.
Быстро он подсчитал, слов нет. А может быть, и не он сам считал.
— Кристаллами можем помочь.
— Что ты за это хочешь?
Вот теперь мне надо быть крайне внимательным.
— Полную неприкосновенность от твоих людей на земле и на море.
— Это легко. Ты получишь Знак.
— У меня не один корабль.
— Столько Знаков, сколько у тебя кораблей. Но имей в виду: мои «змеи» тебя не тронут, но если удар будет нанесен по острову Стархат, «змеи» с других островов посчитают Знаки недействительными.
Это как раз понятно. Ослабевшего рвут.
— Я не хочу вражды и с другими островами. Они уже были предупреждены. Если ты еще раз их предупредишь — беды в том не вижу. Но это не последнее мое требование. Как насчет возможности высаживаться на твоем острове и торговать там?
— Знак, который я дам, обеспечит неприкосновенность на моем острове.
А другие мне пока что и не нужны. Мне другое потребно.
— И это не все. Я хочу купить у тебя «дракона».
Долгое молчание. Обмен взглядами.
— Твои люди с ним не справятся.
Это отчасти верно. Корабль для моих моряков очень непривычный.
— Мы собираемся его переделать.
Опять длинная пауза, потом:
— Ты собираешься пересечь Великий океан. Зачем тебе?
Я не ждал, что спросят так впрямую, хотя сам вопрос ожидался.
— За Великим океаном на тамошних землях растут некоторые диковинные растения. Вряд ли их удастся развести здесь, но можно собрать их плоды, цветки и кору. Они будут высоко цениться. Еще там есть золото и редкие, очень дорогие кристаллы.
На лице всех троих не отразилось никаких чувств, но я твердо знал: мне не поверил ни один.
Мы обговорили предварительную цену корабля (в кристаллах, разумеется) и другие технические вопросы. Главная (по моему мнению) цель была с моей стороны достигнута. Вброшена идея, что рабов надо беречь. Получена договоренность насчет корабля. С ним придется поторопиться: когда (уже не если) покончат с островами Повелителей, ничем не удастся скрыть наличие Новой Земли. И отчасти виноват я сам: дал идею Академии обыскивать пещеры в поисках кристаллов. Вот они и последовали совету.
Похоже, переговоры надо заканчивать. У моих собеседников и так полно причин для размышлений.
И мы на этом распрощались, условившись о связи.
По дороге я думал: будет ли «дракон» лучше того корабля, что уже строится. Все же на стороне Повелителей моря гигантский опыт кораблестроения. Но эту мысль мне не дали додумать до конца.
Мы проезжали по скверно освещенной площади мимо совершенно темного узкого переулка. Сколько я ни старался потом вспомнить какие-либо мысли, с ним связанные, — ничего в памяти не проявилось. Никаких предчувствий тоже не было.
Из глубины этого переулка хлестнуло нечто совершенно непонятное. Направлено оно было недвусмысленно, и организм отреагировал так, как и должен был: меня как будто пинком вышибли из седла, однако ноги еще не коснулись земли, как «это» полыхнуло огнем. Только тогда я догадался, что это рассыпалось «Серое копье». Я успел подумать, что тот экземпляр, что я когда-то видел в битве Моаны с Шхаратом, был куда меньшего размера, и тут среагировали мои охранники — по всей видимости, на мое движение, поскольку видеть «копье» они не могли. Лязгнули затворы.
Невидимка, что устроил эту пакость, не терял времени. Я даже не успел сообразить, что именно появилось во тьме (его почти что не было видно), но моя довольно флегматичная кобыла Фора рванула прочь, не разбирая дороги, лишь бы оказаться подальше от этого места. Я даже представить себе не мог, чтобы лошадь визжала, как насмерть перепуганная собака. Другие кони вели себя лучше лишь потому, что у них были лучшие наездники. Через долю секунды стало понятно: это был «Серый капитан». Никто другой не мог породить то, что увидели уже все.
Несомненно, это был «Серый всадник» — я его мысленно обозвал именно так, хотя ни разу не видел и даже не слышал о нем. То, что было сверху, больше всего походило на «Серого солдата», вооруженного парными кривыми мечами. Под седлом было нечто, чему я не сразу нашел аналог. С некоторым трудом его можно было принять за необыкновенного мускулистого и жилистого медведя, килограммов на восемьсот. Однако, думаю, что настоящий медведь вряд ли признал бы в этой мерзости родственника, хотя бы отдаленного.
По ушам резанул вопль Вахана: «По ногам бей!!!». Уже много позже я сообразил, что парнишке было дико страшно, хотя справа и сзади меня непрерывно лязгал затвор его винтовки, посылающей пулю за пулей. Сударь комендор никогда не видел своими глазами противостояние моей особы изделиям «Серого капитана», однако кое-что должен был знать, хотя бы со слов лейтенанта. Другие, судя по звукам, тоже открыли огонь. Отдать должное стрелкам: три пули попали по ногам зверюги, сильно замедлив перемещение. Но я, в свою очередь, прошел пять широких шагов вперед и, каюсь, с огромной радостью увидел, как порождение магии смерти рассыпается языками праха.
Слева гаркнул Тарек:
— Командир, ложись! Огонь по переулку!
Послушно падая, я сообразил, что Тарек планирует стрелять в темноту наугад, в надежде зацепить того мага, что таился в темноте. Звонкие щелчки отмечали попадания по каменным стенам домов. Взвизгивали рикошеты. Встрял другой звук затвора. Я решил, что кто-то из моих расстрелял весь боезапас к винтовке и теперь опустошал магазины к пистолету. Позже я узнал, что у сержанта Малаха заклинило пулю при подаче в ствол, и по этой причине пришлось перейти на другое оружие.
Мелькнула мысль, что боеприпасы надо бы и поберечь, но лейтенант опередил:
— Прекратить огонь! Осмотреться!
Осматривать было нечего: переулок казался вполне себе пустым. Только тут я вспомнил, что один кристалл-светильник мы взяли с собой. Он не был последним технологическим новшеством, но давал вполне себе приличное освещение. Я скомандовал, поднимаясь на ноги:
— Субар, дай свет! Свети мне в спину.
Я не хотел подставлять кого-либо из моих под магический удар. Поэтому и пошел впереди всех, а сзади рядовой Субар-ен освещал переулок, как мог. Освещение дало результат: впереди показался «Серый капитан». Он сидел на земле (видимо, пули перебили ему ноги) и вел он себя именно так, как я и предполагал: пытался применять магию смерти в условиях почти полного ее исчерпания. Рядом никого не было. Через пятнадцать моих шагов тварь «сгорела».
— Искать следы!
Эту команду лейтенанта подчиненные выполнили добросовестно. Я сразу понял, на что надеялся Тарек: покушавшегося могло зацепить шальной пулей. Но ничего не было: ни оброненного носового платка, ни брошенного окурка, ни даже капель крови. На последнее я рассчитывал: мне подумалось, что из такого следа Моана сможет выжать многое. Но тот, кто это все устроил, сработал чисто. Даже следов обуви не осталось: переулок был мощеным (хотя и плохо), а дождя давно не было. Ничего не осталось.
Нам надлежало убираться из Хатегата, причем поскорее. Фору изловили в состоянии полного нервного расстройства. Бедная кобылка все еще тряслась. К счастью, Субар-ен достал морковку из личных запасов. Это помогло.
