– Насколько мне известно, в арсеналах бригады не содержится ядерных зарядов, – ехидно улыбнулся Сталк.
Этот рекламный трюк был запущен лет десять назад, когда в туманности сверхновой вспыхнули волнения пацифистов, требовавших убрать базу с планеты и мотивировавших свои требования боязнью ядерного оружия.
Сообразив, что крыть ему нечем, секретарь неопределенно пожал плечами и сделал последнюю попытку.
– Не понимаю, что вы пытаетесь скрыть? Ведь и так всем ясно, что будет пролита кровь.
– Я ничего не собираюсь скрывать. Просто на составление подробного списка уйдет куча времени, а мы его и так много потеряли. Документ нужен мне немедленно. Получив его, я сегодня же вылетаю на базу бригады.
Мрачно переглянувшись, члены совета дружно закивали головами, выражая свое согласие на выдачу подобного документа. Это было простейшим выходом для всех. Финансируя эту экспедицию, Сталк автоматически брал всю ответственность за ее последствия на себя. Совет лиги в любом случае оказывался в выигрыше, независимо от исхода экспедиции.
Быстро набрав текст на компьютере, секретарь распечатал его в двух экземплярах и подсунул председателю на подпись. Коротко черкнув золотой ручкой, он достал из ящика стола большую круглую печать лиги и, звучно пришлепнув ее к документу, протянул старику.
Взяв документ, тот с улыбкой подал его секретарю. Ответив ему мрачным взглядом, тот с явной неохотой поставил свою подпись и небрежным жестом толкнул бумагу через стол. Подхваченный струей воздуха из кондиционера лист взлетел и чуть было не упал на пол, но рядом оказался Генри.
Сделав два широких шага, он поймал документ на лету и, передав его Сталку, мрачно посмотрел в глаза растерявшегося секретаря.
– Не стоит так небрежно бросаться государственными бумагами, – тихо произнес он.
Вздрогнув, секретарь быстро отодвинулся от стола и заметно дрогнувшим голосом спросил:
– Кто вы?
Пробежав текст документа глазами, сверив дату и подписи, старик с довольным видом сложил документ и, убирая его во внутренний карман, ответил:
– Господин секретарь, позвольте представить вам моего телохранителя, бывшего капитана косморейнджеров, действующего полковника внешней разведки и мужа моей внучки, Генри Джаскера, по прозвищу Берсерк.
Услышав прозвище прославленного капитана, секретарь принялся беззвучно, как выброшенная на берег рыба раскрывать рот. Придя в себя и обретя голос, секретарь вскочил и завопил неожиданно противным фальцетом:
– Немедленно аннулируйте этот документ. Это самый опасный головорез из всех известных бывших офицеров спецназа! Если он окажется на планете, то это будет настоящий геноцид.
– Каким образом один человек может устроить геноцид? – иронично спросил Сталк. – И с чего это вы вдруг так разволновались, господин секретарь?
– Я, я… – начал заикаться секретарь, не зная, чем мотивировать свое поведение. – Я читал его досье, – наконец, нашелся он.
– И что? – пожал плечами Сталк. – Я тоже читал. И, тем не менее, отдал за него свою внучку. Должен признаться, я не прогадал. Правнуки у меня просто загляденье. Крепкие, здоровые малыши. Именно из-за них я и отправился на пенсию. И кстати, он уже бывал на этой планете, и она до сих пор цела. О чем я лично теперь очень сожалею, – иронично ответил Сталк и, откланявшись, стремительно покинул зал.
Влетев в кабинет секретариата лиги, старик в срочном порядке зарегистрировал документ, потребовав придать ему статус срочного и обнародованного. Это означало, что для аннуляции его ликвидности требовалась очень серьезная и основательная мотивировка. Утром общие данные по этому документу должны были попасть в печать.
Быстро двигаясь следом за стариком, Генри не уставал поражаться уму и ловкости, с которой он решил столь сложный вопрос. Покинув здание дворца, друзья почти бегом понеслись снова в космопорт. Генри успел по дороге сообщить Дику, что вопрос решен и нужно готовить яхту к взлету.
Обрадованный Дик успел заправить корабль и получить разрешение на взлет еще до их появления. С трудом дождавшись, когда пассажиры разместятся по гамакам, он поднял яхту в воздух и, выбравшись в открытый космос, лихо прибавил газу.
В очередной раз собравшись в кают-компании, друзья весело принялись обсуждать результаты поездки и наперебой хвалить старика. Обведя молодежь задорным взглядом с заметной хитринкой, старик небрежно пожал плечами и весело ответил:
– Просто нужно хорошо знать, чего боится подобная категория людей.
– И чего же они боятся? – с улыбкой спросила Лана.
– Понести убытки, – предположил Эндрю.
– Не-а, – усмехнулся в ответ старик, – убытки это мелочи. Потеряли, приобрели. Они умеют делать деньги.
– Разориться, – пожал плечами Алекс.
– Близко, но тоже не то, – покачал головой Сталк.
– Тогда чего? – сдался наконец Дик.
– Больше всего они боятся лишиться жизни. Не старости, не смерти, а страшной, насильственной гибели раньше времени. У них есть все, и они могут этим пользоваться, и вдруг появляется кто-то, кто легко может лишить их этого. Не завтра, не когда-нибудь, а вот прямо сейчас. Главное, заставить их в это поверить. Я недаром начал свою речь именно со страшилки. Переключив их внимание на опасность, я начал нагнетать обстановку, заставив их представить, как это выглядит, и как себя почувствуют они сами, если вдруг эти звери окажутся перед ними. Записи с камер наблюдения мне сильно помогли. Без них мы бы провозились намного дольше.
– Но зачем вы объявили им, кто я такой? – удивленно спросил Генри.
– Для пущего эффекта. Пусть знают, что, даже уйдя на пенсию, я остаюсь очень зубастым. Благодаря вам, конечно, – хитро прищурился старик.
– Осторожно, во дворе злая собака, – криво усмехнулся Генри.
– Старина, не стоит так шутить, – растерялся Сталк, – ваша репутация послужит достаточным предупреждением, если вдруг кто-то из них решит предпринять что-то против вас и Натали. Я не вечен, Генри, – устало закончил старик.
– Ну, придется положиться на ваше мнение. С этими крокодилами вы знакомы намного дольше меня, – постарался скрасить свою реакцию Генри.
– Очень точное определение, друг мой, – рассмеялся старик. – Это настоящее болото с крокодилами. Сколько нам добираться до туманности? – неожиданно повернувшись к Дику, спросил Сталк.
– Пятеро суток, – коротко ответил Дик.
– Значит, успею отдохнуть и собраться с силами, – кивнул старик и задал очередной вопрос: – Дик, давно собираюсь вас спросить, где вы научились так лихо пилотировать корабли?
– Я всегда мечтал стать пилотом истребителя, – грустно улыбнулся Дик, – но не прошел по конкурсу. Плохо сдал экзамен по межязыку. Мои документы заинтересовали приемную комиссию из училища морской пехоты, и я перешел туда. Но мне удалось отомстить.
– Как это? – не понял старик.
– На соревнованиях между училищами я занял первое место по пилотированию среди курсантов, а потом вызвал на поединок инструктора. Любого, на их выбор. В итоге мастер-пилот шваркнулся о землю, не успев выполнить маневр взлета. Сражались мы, конечно, на симуляторах, но от этого ему было не легче. Курсант второго года службы смог загнать мастера носом в землю. Это был фурор, – с явным удовольствием рассказал Дик.
– И вас не перевели в летное училище? – растерянно спросил Сталк.
– Нет, – покачал головой Дик. – Сделав это, означало признать свою ошибку, а господа венные чиновники не могут ошибаться.
– Господи! Ну и порядочки у вас в армии, – развел руками старик.
– Между прочим, эти порядочки продиктованы внешней жизнью, – усмехнулся Генри. – Рыба всегда гниет с головы.
– Как это ни прискорбно, но вы правы, дружище, – смущенно усмехнулся старик. – До сих пор не могу без содрогания вспомнить свою реакцию на вас. Когда понял, в кого Натали влюбилась.
– Боюсь, снобизм и бюрократия – беды, от которых человечество не избавится никогда, – неожиданно произнес Алекс.
– Очень хочется верить, что вы ошибаетесь, юноша, – грустно улыбнулся Сталк. – А теперь позвольте мне откланяться, господа. Нужно проделать кое-какие манипуляции с моим древним организмом, иначе он может нас подвести.
