— Не совсем понял вашу мысль, господин Сирота, но спорить не буду, — Аммар показал на бутылку с вином. — Наполните бокалы, молодой человек.
Я беспрекословно выполнил его просьбу, заодно и себя не обделил. Эрл Эррандо отказался. У него и так глаза заблестели от выпитого. Как бы чего не брякнул лишнего, всё-таки ум старческий. Нужно заканчивать представление. Но Кракен его задери, Аммара! Он до сих пор не прикоснулся к письму.
— Я буду думать, господа, — смакуя «Искарию», сказал король. — История занимательная. Налицо целая гора преступлений, напрямую не грозящих Короне, но дающая пищу для дознавателей. Только мне не нравится, что дворяне, оплот Дарсии, грызутся между собой по любому поводу. Конечно, как мужчина я понимаю лорда Торстага. Он вдовец, ищет себе жену с богатым приданым, хотя и сам не жалуется на тощий кошелек. Эрни, я полагаю, твоя внучка не горит желанием выходить замуж за Кендиша?
— Никоим образом! — даже вскочил старый Толессо, но по взмаху руки короля опустился обратно в кресло. — Тира — богатая невеста, ей не нужно искать «правильную» партию, поэтому ищет мужа по душевному желанию.
— Нашла? — Аммар с хитрецой взглянул на меня. — Судя по тому, что ты, Эрни, дал свою фамилию человеку с довольно тёмным прошлым и имеющим грехи перед правосудием, внучка выбрала господина Сироту?
— Я поручаюсь за Игната как за своего сына, — выпрямил спину эрл Толессо и лицо его приобрело выражение, свойственное самым настоящим аристократам, чья родословная веками укреплялась не только золотом, но и неустанным служением своему сюзерену. — Впрочем, таковым он теперь и является. Парень доказал храбростью и решительностью, что достоин не только руки Тиры, но и всех богатств рода Толессо.
— А не много ли ты ему отдаёшь? — Аммар пытался разглядеть во мне потайные уголки, в которых я мог спрятать корыстные желания.
— Я же не совсем из ума выжил, — ухмыльнулся Эррандо. — На первое время молодым хватит вести хозяйство и светскую жизнь. Думаю, за десять лет они успеют самостоятельно стать самой могущественной семьёй в Скайдре.
— Почему именно такой срок? — полюбопытствовал король.
— Увы, сир, такова цена зелья, — развел руками хитрый дед, чем вызвал лёгкую бледность на лице Аммара. — Им можно воспользоваться только один раз в самых критических случаях, когда нет иного выхода. Свойство его таково, что молодых оно убивает быстрее, а старикам дает шанс почувствовать все прелести жизни.
Я готов был открыто поаплодировать Эррандо за разыгранный спектакль. Всё-таки жизненный опыт значит многое. Таким образом будущий родственник отсёк горячее желание короля завладеть загадочным зельем. Мало того, что оно практически недосягаемо (попробуй-ка сейчас сунуться в Халь-Фаюм и найти чародеев, умеющих варить эту гадость!), так ещё и побочные эффекты подобны рулетке.
— Хорошо, — Аммар успокоился и маленьким ножичком отрезал от яблока тонкую пластинку, задумчиво пожевал её. — Я буду думать, господа. А теперь насчёт письма… Как я вижу, оно уже вскрывалось?
— Маршалом Джодимоссо, — подтвердил Эррандо. — Мы должны были удостовериться, что это послание напрямую связано с мятежом.
В часах мягко зашуршал механизм и мягко пробил десять раз. Однако, засиделись мы в гостях! Бедняга маршал, наверное, извёлся, думая, что нас арестовали. Я про себя вздохнул. Король не сказал ничего существенного по моему будущему, оставив в подвешенном состоянии важный вопрос: покажет ли он свою милость или пошлёт на эшафот? Успокаивало одно обстоятельство. Аммар ни разу не упомянул меня как участника нападения на «золотой караван». Намеренно или Торстаг не открыл ему всей правды? Кузен Тиры, Фальтус, наговорил столько, что хватит для окончательного приговора. А Кендиш, поклявшись перед судом говорить только правду, опроверг слова дурачка-мичмана. Получается, лорд сам себя загнал в угол, откуда нет иного выхода, как дружить со мной или убить?
— Петрик Тенгроуз блефует, — нарушил молчание Аммар. — Ни одного артефакта Истинной Крови не осталось в Дарсии, это точно, как и ежеутренний восход солнца. Все филактерии уничтожены. В архивах лежат ревизионные акты, подписанные влиятельными людьми королевства.
— Извините, Ваше величество, за дерзость, но вы не можете утверждать столь уверенно о полнейшей зачистке, — ответил я.
— Почему? — раздражённо спросил король, покосившись на циферблат часов.
Плохой знак. Сюзерен устал, а значит, каждое последующее слово он будет воспринимать с большим скепсисом.
— Герцог Тенгроуз провёл масштабную операцию прикрытия, сумев поднять речных баронов на мятеж. Пока королевские войска их утихомиривали, группа заговорщиков проникла в Спящие Пещеры и нашла филактерий. Часть отряда поспешила с ценным артефактом в Фарис, а связник с письмом бросился в Рувилию.
— И где этот связник? — Аммар потер лоб.
— Сидит в подвале моего дома, — ответил Эррандо.
— Так какого чёрта вы его не привезли сюда⁈ — рявкнул король. Дверь распахнулась, в кабинет ввалились трое воинственно настроенных усачей-гвардейцев. — Вышли все!
Топоча сапогами, ретивые служаки так же быстро ретировались, Его величество снова потер лоб, пытаясь привести в порядок скачущие в голове мысли.
— Мы боялись, сир, перевозить его по городу в обычной карете, — спокойным голосом пояснил эрл Толессо. — Возможно, во дворце есть сообщники, которые, увидев его, могут организовать покушение на него, чтобы оборвать ниточки, ведущие к мятежникам. Здесь нужно действовать аккуратно, чтобы как можно меньше людей знали о письме и о связнике. До поры до времени, пока вы не убедитесь, блефует герцог или нет.
— В таком случае… — Аммар поднялся на ноги, недвусмысленно намекая, что нам пора проваливать. — Эрл Сирота-Толессо, повелеваю вам оставаться в Рувилии до моего личного распоряжения. Особых запретов не чиню, можете отдыхать, гулять по городу. А я подумаю, как нам всем вместе не допустить репутационных потерь.
Приплыли! И что мне теперь делать в столице? Шататься по улицам целыми днями, зная, что виконт Агосто ждёт в Натандеме? И что значит, «не допустить репутационных потерь»? Боюсь, вызовет Торстага и устроит нам очную ставку.
— Вы свободны, эрл Сирота-Толессо, — прохладным голосом добавил Аммар. — Эрни, задержись на минуту.
— Всего доброго, сир, — я махнул треуголкой и поспешил из кабинета. Предупредил гвардейцев, что мне нужно дождаться спутника. Один из охранников посоветовал подождать его на улице. Не положено торчать у дверей королевского кабинета.
Пока я дышал тёплым воздухом, насыщенным запахом цветов, прошло четверть часа. Эрл Эррандо, наконец, вышел наружу, напялил на себя шляпу излишне раздраженно, и мы в сопровождении пары охранников вернулись к карете. Руфин, увидев нас, обрадовался и поспешил навстречу.
— Хвала господу! Вас не арестовали! — выдохнул он.
— С чего бы нас арестовывать? — удивился старик.
— Слишком долго не было. Маршал не находил себе места, а потом куда-то убежал, — пояснил егерь. — Очень волновался.
Эрл Джодимоссо появился на парадном крыльце дворцового комплекса в сопровождении какого-то офицера в парадном мундире. Судя по нашивкам, тот был капитаном королевской стражи. Оба мужчины о чём-то весело разговаривали, потом офицер приложил руку к сердцу и сделал небольшой поклон. Маршал упруго зашагал по дорожке, словно ему и не восемьдесят, а всего лишь тридцать лет.
— Не похож он на волнующегося, — глядя на старого вояку из кареты, хмыкнул эрл Толессо.
С помощью Руфина маршал забрался внутрь, и прерывисто дыша, сдёрнул с головы шляпу, отбросил в сторону. Обвёл нас взглядом:
— А я уже собрался скандалить, всю охрану перетряхнул, пока мне не сказали, что вы очень мило беседуете с королем и не думаете расставаться. Как всё прошло?
— Не совсем удачно, — поморщился Эррандо. — Кажется, он не поверил в существование филактерия Норанов.
— Ну… этого следовало ожидать, — фыркнул эрл Альви и стукнул кулаком по стенке кареты, призывая кучера ехать. — Наш король до колик в животе боится любых доказательств, каким образом Адельгримусы пришли к власти. Поэтому ни в одном архиве, ни в одной библиотеке не встретить упоминаний об эпохе правления Норанов и Аллистеров. Лишь студенты что-то там изучают, каплю в море… Н-да, я надеялся на лучший результат.
